Ознакомительная версия.
Они перевалили через холм и стали приближаться к тому месту, где произошла перестрелка. Тарасов был мрачен, дышал часто и прерывисто. Лесник исподлобья посматривал на него и думал о чем-то своем.
Вдруг Пиночет сорвался с места и помчался вперед. Под большим раскидистым деревом он остановился как вкопанный и обернулся.
– Ну-ка, стой тут! – строго сказал лесник и, вытянув руку, оттолкнул Тарасова. – Без тебя разберемся.
Он неторопливо подошел к месту, где стоял пес, и тихо присвистнул. Под деревом, впившись ногтями в землю, лежал человек в грязно-желтой куртке. Трава под ним была перепачкана кровью. Чуть поодаль на плоском камне валялась латунная гильза от пистолетного патрона. Пиночет добросовестно обнюхал раненого и вопросительно посмотрел на хозяина.
– По сторонам смотри! – сурово сказал лесник и сам очень внимательно окинул взглядом склон противоположного холма.
Не увидев ничего подозрительного, он присел возле раненого, проверил пульс. Человек был жив. Почувствовав прикосновение, он с трудом повернул голову и устремил на Серова осоловевший взгляд. Несколько секунд он всматривался в незнакомое лицо, пытаясь сообразить, кто перед ним, а потом, задыхаясь, проговорил:
– Чего смотришь, мужик? Продырявили меня, не ясно, что ли? Весь ливер вылез!.. Вытащи меня отсюда, в натуре!..
Лесник задумчиво почесал крупный нос, украдкой посмотрел в ту сторону, где за деревьями остался Тарасов.
– Куда же тебя тащить, голуба? – спокойно сказал он раненому. – Как-то и не соображу сразу. Вправо? Влево? Тут, куда ни тащи, везде одно – лес.
– Ты дурочку не ломай! – зло просипел бандит. – До места меня вытащи! В больницу. Ранен я!
– Это я вижу, что ранен, – сказал лесник. – И как только тебя угораздило? У нас тут ведь больниц нет. Лес тут.
– Чего заладил – лес, лес? – хрипящим и булькающим голосом выдавил из себя раненый. – До первой машины вытащи! Бабки получишь, ну! У моих корешей много бабок…
– Бабки? Это уже разговор, – кивнул Серов. – Только ты погоди, мне одно дело нужно сделать. Я сейчас вернусь. Пиночет, стеречь!
Лесник поднялся и возвратился к Тарасову. Тот был бледен и смотрел на Серова со страхом.
– Значит, так, голуба! – холодно сказал лесник. – Труп на тебе теперь… Значит, не соврал ты, и это хорошо. А вот что убил, это, конечно, плохо. Как дальше-то жить думаешь?
– Не стукнешь – буду дальше жить, – прямо глядя в глаза Серову, сказал Тарасов. – Жизнь такая штука – что бы ни случилось, а жить надо.
– С повинной не хочешь идти?
– А кто мне поверит? Свидетелей нету, а этих ищи-свищи.
– Это верно. Человеку у нас не верят, – сказал лесник. – А я вот поверил. Ясное дело, плохого ты не хотел, а вышло, понимаешь, плохо. Но ты нос не вешай. Могло ведь и хуже быть. Ступай домой и помалкивай, понял? Возьму твой грех на себя.
– Правда, что ли, Игнатьич? – растроганно сказал Тарасов. – Я твой должник, Игнатьич! Что хочешь…
– Хочу, чтобы ты язык за зубами держал! – перебил его лесник. – Ни единой живой душе, понял! Я в соучастники не просился, а за доброту мою тем более страдать не хочу.
– Никому! – торжественно произнес Тарасов. – Матери родной не скажу!
– Ну, ступай! – повелительно прикрикнул лесник. – И чтобы я тебя здесь больше не видел, понял?!
Тарасов встрепенулся, повернулся кругом и, втянув голову в плечи, затрусил вверх по склону. Через минуту шелест смыкающихся за ним ветвей затих, и лесник не спеша возвратился к раненому.
Тот ждал его, чуть приподнявшись на локтях и напряженно вытянув шею. Эта поза доставляла ему, по-видимому, немалые мучения, но он терпел. Его лицо, обезображенное гримасой боли, светилось надеждой.
– Ну что, заметано? – пробормотал он, пытаясь выдавить из себя улыбку.
Лесник, не отвечая, присел с ним рядом на траву, критически посмотрел на кровавые лохмотья, свешивающиеся из-под желтой куртки.
– Здорово засадили! – сказал он. – Кто это тебя?
– Так, сука одна, – нетерпеливо ответил раненый. – Ты короче говори. Хреново мне.
– Говорить будешь ты, – отрезал лесник. – И всю правду. Если расскажешь все как на духу, может, будешь жить.
На лице бандита появилось выражение глубочайшей досады.
– Что ж ты, падла…
– Не груби! – предостерег лесник. – Я грубостей не люблю. У тебя ведь, голуба, положение хуже не придумаешь. В животе дыра, кореша тебя бросили, да и «пушку» твою унесли. Так что козырей у тебя нету, голуба, – ни одного! А ты грубишь.
– Ладно, – сдаваясь, сказал раненый. – Чего тебе от меня надо?
– Кто ты и откуда – это мы опустим, – решил лесник. – Каждый имеет право на свои маленькие тайны. Лучше скажи мне, что ты в здешних лесах делаешь? Сокровища ищешь?
Раненый пристально и недоверчиво посмотрел ему в глаза. Взгляд лесника был невозмутим.
– Ну, видишь, я все знаю, – сказал наугад Серов. – Одного не знаю, где вы эти сокровища припрятали. А ты мне скажи. Ну чего тебе теперь-то жаться? Они же тебе все равно не достанутся. Очнись! Твои подельники тебя здесь подыхать оставили, ты же понимаешь. Или надеешься, что они на обратном пути сюда завернут – «вот тебе, голуба, твоя доля»? И на что она тебе – на похороны только…
В глазах раненого мелькнуло мрачное удовлетворение.
– Слышь, мужик, а ты по делу базаришь, – пробормотал он. – Такой расклад получается, что надеяться мне пока не на что. Али, гад, ушел! Как собаку здесь бросил! Ну так пускай, падла, подавится своей зеленью! Правильно я говорю?
– В самую точку, голуба! – подтвердил лесник. – Значит, доллары ищете? Те самые, которые два года назад в Боровске грабанули?
– Ага, только меня тогда здесь не было. Тут Максим работал. Али с ним был и еще человек шесть. Уходили лесом, с проводником. Через болота, короче. Там на болотах ящики с деньгами оставили – так Максим захотел. А когда проводник их через болота перевел, Максим всех кончил. Али чудом спасся. Потом на два года на дно ушел – Максима боялся.
– А чего сейчас расхрабрился?
– Так Максима менты подстрелили. Теперь для Али зеленый свет. Вот он нас и собрал…
– Значит, на болотах?
– Ага, есть тут у вас какая-то Черная Топь. Вот там на острове, где церковь порушенная.
– Есть такая, – подтвердил Серов. – А что за москвичи, к которым вы прибились?
– Ученые какие-то. Тоже в Черную Топь собрались. У них проводник местный был, но он сбежал. Почуял что-то. Это он меня…
– Как же теперь без проводника? – поинтересовался лесник.
– Вообще-то мы какого-то лоха нашли. Но он от нас тоже сбежал. Потом к тем москвичам прибился. Али теперь надеется, что он их через болота проведет. Только вряд ли, убогий он какой-то и ногу подвернул.
– Что же все от вас сбегают-то? – с усмешкой сказал лесник. – Или страшные такие? Сколько вас всего?
– Теперь без меня трое. А москвичей человек девять. А ты, мужик, или сам банк сорвать хочешь? Гляди, обожжешься!
– Ну ты скажешь тоже! – добродушно проговорил Серов. – Мне деньги не нужны. Тем более зелень эта. Что я с ней делать буду?
– Не свисти! – недоверчиво протянул раненый. – Я еще ни разу в жизни не видал таких, которым бабки не нужны были бы.
– Так сейчас посмотри, – посоветовал лесник. – Я просто твоих корешей предупредить хочу, что через Черную Топь кто попало не пройдет. Тут опытный человек нужен. А то сгинут не за понюх табаку.
– Туда и дорога, – мрачно сказал бандит. – А ты, если башлями не интересуешься, так сделай христианское дело – доставь меня в больничку!
– Так это еще с какой стороны посмотреть, христианское это будет дело или нет, – сказал лесник, поднимаясь. – Сдается мне, что спешить с этим не стоит.
На шее раненого натянулись жилы. Из последних сил он рванулся вперед, пытаясь схватить лесника за сапог. Из груди его рвались бессвязные ругательства.
– Не трать силы, голуба, – брезгливо посоветовал Серов. – Они тебе еще понадобятся. Если больницей интересуешься, то ползи все время на юг. Может, и приползешь, бог даст. Ко мне, Пиночет! Ищи!
Он повернулся спиной к раненому и, не обращая внимания на несущиеся вслед проклятия, пошел вслед за псом, который уже штурмовал следующий холм.
Пиночет не ошибся в выборе направления, но бандиты, видимо, уходили в большой спешке и оторвались порядочно. Лесник нашел их бивак примерно через час. Никаких сомнений в том, что бандиты останавливались именно здесь, быть не могло. На поляне была примята трава, валялись окурки и остались отпечатки грубых башмаков. Но самое главное – в кустах валялся раскрытый рюкзак. Внутри оказались банки с консервами, краюха хлеба, газированная вода в пластиковой бутылке. Осмотрев все, лесник покачал головой.
– Питанием разбрасываются, уркаганы! – неодобрительно сказал он. – Пустой народ! Ничего по-человечески сделать не могут. В Черную Топь собрались, понимаешь! Вот до чего жадность доводит!
Он пошел дальше, внимательно наблюдая за реакцией пса. Теперь следовало быть осторожнее – в любую минуту они могли выйти на бандитов. А в планы Серова это пока не входило.
Ознакомительная версия.
