class="p1">Александр Рыжов, Никита Белкин, Алексей Урывков, Альберт Корольков, Матвей Барабанщиков и Роман Мара — так звали подчиненных лейтенанта Кудрявцева. Впрочем, сами себя они обычно называли не по именам и не по званиям — ни того, ни другого они почти не помнили, — а большей частью по прозвищам. Точнее сказать, по позывным, что в принципе было одно и то же. У самого лейтенанта позывной был Белый, у его подчиненных соответственно Снегирь, Векша, Бегун, Босой, Север и Сон.
В считаные минуты — а иначе у спецназовцев и не бывает — вся эта компания предстала перед глазами подполковника Бункина.
— Значит, такое дело, — начал полковник Бункин. — Слушайте меня внимательно…
И он поведал спецназовцам о событиях в поселке Шахик. Рассказал обо всем: и о «каракалах», и об их зверствах, и о том, что в поселок был послан специальный воинский отряд сирийской армии, чтобы выследить и уничтожить «каракалов», да только толку от этого отряда нет никакого…
— Они обыкновенные солдаты, — сказал подполковник Бункин. — Они умеют воевать с врагом, которого видно и слышно. А тут совсем другой случай. Этих самых «каракалов» не видно и не слышно. Будто их совсем нет в природе! Но они есть, каждую ночь наведываются в поселок и творят свои паскудные дела… Вот, в минувшую ночь убили нескольких солдат и сожгли четыре грузовика с гуманитарным грузом!
— Они что же, бесчинствуют только в этом… как его… в Шахике? — спросил Кудрявцев.
— К сожалению, не только, — развел руками подполковник Бункин. — То же самое происходит и в соседних поселках. Но, похоже, Шахик — по какой-то причине особенный для них поселок. Так сказать, образцово-показательный! — Подполковник Бункин хмыкнул. — То есть особые зверства они творят именно в нем. Ну, да я вам об этом уже сказал, так что повторяться не буду.
— Что известно об этих «каракалах»? — спросил Кудрявцев.
— Очень мало. — Подполковник еще раз развел руками. — Одного из них минувшей ночью убили. Говорят, араб. Скорее всего, сириец. А вот об остальных никто ничего не знает, потому что никто и в глаза-то их не видел. Хотя… — Подполковник помолчал и продолжил: — Может, кто и видел, да только не желает говорить. Молчит народ! Потому что боится. Ну да кое-какие сведения у нас все же имеются. Самые общие, можно даже сказать, абстрактные, но все же… Имеются основания предполагать, что это хорошо обученная диверсионная группа, которую выдрессировали где-то за пределами Сирии. Может, на Западе, может, еще где-нибудь… Главное — уж очень умело они проникают в поселок! Мимо постов, мимо засад… Никто их не видит и не слышит! И следов после себя они не оставляют тоже. Вот такие дела…
Подполковник помолчал, задумчиво посмотрел на каждого спецназовца по очереди, а затем продолжил:
— И вот что еще примечательно. После каждого набега они оставляют после себя вот это. Визитную карточку, так сказать.
Подполковник вытащил из стола сложенный вчетверо большой лист бумаги и протянул его Кудрявцеву. Лейтенант развернул лист, хмыкнул и протянул его подчиненным. На листе была изображена оскаленная морда каракала, а под ней — написанные от руки слова арабскими буквами.
— Что означают эти слова? — спросил кто-то из бойцов.
— То же самое я спрашивал у местных товарищей, — ответил подполковник. — Они сказали, что это угрозы местным жителям. Что-то вроде того, что так будет с каждым, кто станет помогать власти. Психологическая обработка населения, иначе говоря.
— Мы можем оставить плакат у себя? — спросил Кудрявцев.
— Да, конечно, — сказал подполковник Бункин. — Ну, так вот… Здешние бойцы не могут справиться с этим самыми «каракалами». Наоборот, терпят от них сокрушительное поражение. А потому, — подполковник многозначительно поднял вверх палец, — сирийская власть попросила у нас помощи. Чтобы мы, значит, помогли им справиться с этими террористами. Разумеется, мы это им пообещали. Вам понятно задание или, может, требуются какие-то дополнительные разъяснения?
— У меня имеется вопрос, — сказал Кудрявцев. — Чего именно хотят добиться эти самые «каракалы» таким вот способом?
— Точно такой же вопрос я сегодня задал представителю сирийской власти, который просил у нас помощи, — сказал подполковник Бункин. — И он мне ответил так. Цель у террористов понятна и очевидна. Таким подлым способом они хотят запугать народ. Чтобы, значит, люди не верили официальной власти. Ведь это же понятно! Если власть не способна защитить их от террористов, то какое может быть доверие к такой власти? Еще вопросы имеются?
— Когда нам надо быть в поселке? — спросил Кудрявцев.
— Я же сказал, вчера, — вздохнул подполковник. — Ну, а если на полном серьезе, то как можно скорее. Желательно к наступлению ближайшей ночи. Потому что именно по ночам эти «каракалы» и творят свои поганые дела.
— Далеко до поселка? — спросил Кудрявцев.
— Если, скажем, вы выедете туда через час, то к вечеру будете на месте, — ответил подполковник. — Это, конечно, если в пути ничего с вами не приключится. А то ведь как знать — может, и приключится.
Чтобы собраться спецназовцу на задание, ему не надо много времени. Зачастую от того, насколько скоро он будет готов к выполнению задания, зависит очень многое, начиная от успешного выполнения поставленной перед спецназовцем задачи и заканчивая жизнью спецназовца. И, конечно же, жизнями тех, кого спецназовец должен спасти в ходе выполнения задания.
Поэтому-то спецназовцы собираются быстро. Миг — и они готовы мчаться куда угодно, хоть на край света. Но это в теории. Что же касается практики, то помчаться, конечно, можно, но для этого нужно знать и понимать, куда именно ты мчишься, что и кто будет тебя там ожидать, какие опасности могут там с тобой случиться, как избежать таких опасностей, чтобы и задание выполнить, и себя уберечь. Поэтому прежде чем отправиться выполнять задание, спецназовцы обычно устраивают нечто вроде производственного совещания, на котором тщательно, во всех мельчайших подробностях выясняют все нюансы того дела, которое им предстояло выполнить.
Вот и сейчас, выйдя от подполковника Бункина, Кудрявцев с подчиненными, уединившись, принялись разрабатывать план предстоящей операции. Начал, как всегда, старший группы — лейтенант Кудрявцев.
— Итак, что нам известно на данный момент? — сказал он. — А известно нам вот что. Где-то в Сирии, а где именно, это мы в точности выясним позднее, находится поселок Шахик. Кстати, что означает это слово? — Лейтенант вопросительно посмотрел на одного из своих подчиненных — Александра Рыжова.
Рыжов в группе слыл полиглотом, ему с легкостью давались языки. Знал он и арабский язык.
— Шахик? — переспросил Рыжов. — Означает «высокий».
— Если «высокий», — сказал другой спецназовец, Альберт Корольков, — то это наверняка означает, что он
