совершают в поселке. Вернее сказать, кто-то их заранее к ним готовил. Кто именно — тут может быть много версий. Ну да это уже не наше дело — гадать, кто хозяева «каракалов». Вот поймаем парочку, тогда и узнаем.
— А всякие надписи под картинкой? — спросил Матвей Барабанщиков.
— А что надписи? — пожал плечами Роман Мара. — Надписи можно сделать и потом. В зависимости от конкретных обстоятельств. Что, между прочим, и было сделано…
— А что вы скажете об их предводителе — Эсваде Башире? — спросил Кудрявцев сразу у всех своих подчиненных.
— О Черном Человеке? — усмехнулся Александр Рыжов. — Без сомнения, это кличка. Чтобы было страшнее. Думаю, что он сириец. Ну, или, в крайнем случае, араб из какой-нибудь соседней страны.
— Почему же именно араб? — спросил Кудрявцев.
— Если он араб, то его не надо учить всяким местным обычаям, языку и прочим премудростям, — высказал свое мнение Рыжов. — Да и его подчиненные будут доверять ему больше, чем какому-нибудь чужеземцу.
— Да, наверное, — согласился Кудрявцев. — Кто еще хочет что-нибудь сказать?
Спецназовцы лишь пошевелились, но никто ничего больше не сказал.
— Что ж, — Кудрявцев в задумчивости потер лоб, — остается нарисовать последний штрих к картине, да и можно седлать коней. А штрих такой… Под каким видом мы поедем в поселок? Или на этот раз маскироваться не будем?
— А ты-то сам что думаешь по этому поводу? — спросил кто-то из бойцов.
У спецназовцев перед выполнением задания были свои правила и традиции. Здесь все совещались на равных, независимо от должностей и чинов, а потому можно было не соблюдать субординацию и обращаться друг к другу на «ты». Иными словами, у спецназовцев ГРУ была своя собственная, неписаная субординация.
— Что я думаю? — переспросил Кудрявцев. — Как обычно — и так, и этак. А потому давайте-ка подумаем над этим вопросом основательно. Вот смотрите… Допустим, мы прибудем в поселок как русские спецназовцы. И что из этого может следовать? А следовать может одно из двух. Либо террористы, узнав о нашем прибытии, не захотят с нами связываться и уйдут куда-нибудь подальше, либо наоборот — захотят завязать с нами бой. И то и другое нам невыгодно. Если они уйдут, где тогда нам их искать и сколько времени мы будем их искать? То же самое касается и боя. Мы пока не знаем, сколько их и чем они вооружены. А вот нас всего семеро. Скорее всего, расклад получится не в нашу пользу. Значит, будем маскироваться. Таково мое мнение.
— Что ж, все обоснованно и логично, — сказал на это Рыжов. — Думаю, я выражаю мнение всего коллектива.
— Да, — послышались сразу несколько голосов. — Будем маскироваться.
— Тогда под кого? — спросил Кудрявцев.
— Допустим, под каких-нибудь санитаров, — предположил Роман Мара. — Ну, а что? Минувшей ночью в поселке произошла бойня. Значит, есть раненые. А врачей нет, в этом я уверен. Сами знаете, как в Сирии с медиками… Вот мы и будем докторами. Оказывать первую помощь мы умеем, разве не так? Запасемся белыми халатами и сумками с бинтами и пилюлями — и кто скажет, что мы не доктора?
— А что! — усмехнулся Альберт Корольков. — По-моему, дело.
Все другие спецназовцы также поддержали такое решение.
— Значит, так тому и быть! — подвел итог разговора Кудрявцев. — Все превращаемся в докторов! Надо только попросить подполковника Бункина, чтобы он похлопотал насчет белых халатов и всего прочего. А то где мы их раздобудем? Ну и, конечно, не следует забывать о документах на этот счет. Чтобы, значит, показать их тому, кто их от нас потребует, чтобы он убедился, что мы именно медицинская бригада, а не кто-нибудь еще.
Подполковник Бункин, конечно же, похлопотал. Все необходимое ему удалось добыть лишь в полевом госпитале, да и то не сразу, а после всяческих ухищрений. Но как бы там ни было, к полудню все было готово, и семеро спецназовцев, прихватив с собой, помимо медицинских препаратов, все необходимое спецназовское снаряжение, уселись в грузовик и тронулись по направлению к поселку Шахик. Машину вел солдат-сириец, который был местным уроженцем и хорошо знал все окрестные дороги. От него Александр Рыжов, используя свои познания в чужом языке, узнал, что ехать до поселка что-то около четырех часов. При условии, конечно, что в дороге ничего не случится.
— Что ж, к вечеру должны быть на месте, — сказал Кудрявцев.
— В путь так в путь, сказал джентльмен, проваливаясь в прорубь, — усмехнулся Рыжов. — Это я вычитал в какой-то книжке. Давно, еще в прежней жизни, когда я не был спецназовцем. Хотя кем я был в своей прежней жизни, я уже и не помню…
До поселка спецназовцы добрались без происшествий. Правда, примерно на середине пути около огромного камня, который огибала дорога, Кудрявцев велел водителю остановиться. Это было то самое место, где «каракалы» устроили засаду и убили троих жителей поселка — Басира, Икрама и Вафика. Об этом месте Кудрявцев знал из рассказа подполковника Бункина, а все прочие спецназовцы — из рассказа самого Кудрявцева.
— Ну-ка, поглядим, почему террористы облюбовали именно это местечко! — сказал Кудрявцев, осматриваясь. — Прикинем и проанализируем. Заодно поищем следы. Времени, конечно, прошло немало, но все равно посмотрим. Ну, а вдруг что-то обнаружим?
Спецназовцы разбрелись в разные стороны. Ни одна мелочь не могла ускользнуть от их внимательного взгляда. Впрочем, все это были мелочи, да не те. Никаких следов, которые могли бы говорить о том, что здесь всего лишь несколько дней назад случилось страшное убийство трех человек, обнаружено не было. За исключением разве что множества гильз.
— Это тебе не какие-нибудь допотопные карамультуки! — хмыкнул Никита Белкин. — Гильзочки-то все сплошь от современного оружия!
— Куда уж современнее! — согласился Альберт Корольков. — Вот эти от американского «Скара». А эти от израильского «Микро-тавора». Прошу заметить, что все это — не просто оружие, то есть не обычные штурмовые винтовки, а оружие, которым пользуется их спецназ! Хоть американский, хоть израильский! Так-то! Из чего сам собою напрашивается интересный вывод. Ребята, которые стреляли из такого оружия, не просто какие-нибудь бандиты из пустыни, а хорошо обученные и натасканные мальчики. Кого ни попадя таким оружием вооружать бы не стали.
— Соответственно, и предводитель у них не какой-нибудь батька Бурнаш, а личность куда более серьезная, — дополнил слова товарища Матвей Барабанщиков.
— Ну, так все это мы предполагали и заранее, — пожал плечами Кудрявцев.
— А теперь у нас имеются на этот счет доказательства, — сказал Матвей Барабанщиков. — Вот они, доказательства, — гильзочки! Маловато, конечно, доказательств, но все же…
— Имеется еще одно доказательство, — сказал Александр Рыжов. — Оно хоть и косвенное,
