— Внимание, всему личному составу, через пять минут построение отъезжающих сотрудников! Родственникам освободить перрон для построения!
Народ засуетился. Массы стали перемещаться в заданных командой направлениях. Перетаскивались с одного места на другое, ближе к вагонам багажные вещи командируемых. Увидев процессию во главе с министром, Вихров взял инициативу в свои руки, и зычно заорал:
— Сводный отряд, повзводно в три шеренги становись!
Как только люди разобрались в более или менее стройное нечто майор уже командовал:
— Становись! Равняйсь! Смирно! Равнение на середину…
И отпечатав несколько строевых шагов по щербатому асфальту перрона, обращаясь уже к министру внутренних дел, отчеканил:
— Товарищ министр, личный состав сводного отряда милиции МВД Республики Коми для инструктажа перед отправкой в спецкомандировку в Чеченскую Республику построен, доложил майор Вихров!
— Становитесь в строй!
— Есть!
Как только замполит занял своё место в строю, генерал Георгий Владимирович Могучев сделал шаг вперёд:
— Здравствуйте, товарищи!
От вагонов, рядом с которыми стояли отъезжающие, нестройно понеслось:
— Здрави-я-же-лаем-товарищ-гене-рал!
Георгий Владимирович был человеком невысокого роста с округлым животиком. На его голове возвышалась высоченная фуражка с нестандартной тульей. Он, недавно получил так давно желаемые лампасы, и каждое упоминание о них грело служивую душу. Он удовлетворённо улыбнулся и начал положенный инструктаж:
— Хочу, чтобы вы запомнили этот день. И все вернулись в Сыктывкар живыми. Сотрудникам отрядов милиции особого назначения в середине девяностых годов первыми из подразделений милиции выпала честь и ответственность восстанавливать правопорядок в Чеченской Республике. В то время я, полковник милиции, служил в должности начальника отдела — заместителя начальника службы милиции общественной безопасности МВД Республики Коми, и по поручению руководства министерства отвечал за подготовку бойцов ОМОНа к выезду в «горячие точки». В феврале-марте девяносто шестого года сам возглавлял республиканский сводный отряд милиции особого назначения в составе ста бойцов сыктывкарского и воркутинского ОМОНов. Местом нашей дислокации был тогда город Гудермес. Эти командировки продолжаются уже двенадцатый год. Я глубоко убежден, что для всех ребят обоих ОМОНов республики, как, впрочем, и других служб милиции, они стали школой жизни, профессионального мастерства, самопознания и самоуважения, настоящей мужской дружбы и взаимовыручки, скрепленных кровью и потом. По личному опыту знаю, и практика это подтверждает,— неподготовленному сотруднику любой службы, а ОМОНа, прежде всего, в Чечне делать нечего. Он должен знать и уметь многое — не только как проверять документы у подозреваемого, но и как правильно упасть при крике «растяжка». Это необходимо, чтобы не привозить «двухсотых», не участвовать в траурных митингах, не отводить в сторону глаза при встрече с родными погибших. Главные мои воспоминания о тех людях, что были рядом.
— Что это он не по теме за омоновцев взялся?— недоумённо шёпотом спросил Сомов у Вихрова.
Тот пожал плечами:
— Чёрт его знает, начальству виднее, стой и слушай, наше дело телячье…
И тут вдруг министра повело, он покачнулся, чуть не оступился на ровном месте, но на ногах устоял и невозмутимо продолжил своеобразный инструктаж:
— Ребята в Сыктывкарском и Воркутинском отрядах, в основном, профессионалы своего дела. Среди них Егор Фирсин — самый уважаемый офицер сыктывкарского ОМОНа. Более двадцати раз он был командирован в Чечню. Ему можно поручить задание любой сложности, именно с ним я мог спокойно без оружия ходить на переговоры с чеченцами. Кирилл Бузиков, наш водитель экстра-класса, который неоднократно выезжал в Чечню, прекрасно знал маршруты движения по неспокойному Грозному. Иван Зубарев, разрядник по рукопашному бою, специалист по оружию, весельчак, без которого первые командировки в Чечню были просто немыслимы. Борис Ребров, сыщик-профессионал. Борис оказался великолепным хозяйственником, знающим как обустроить жилье и быт, что было очень важно в условиях войны. Зная чеченский язык, обычаи и традиции народа, он проявил незаурядные оперативные способности по выявлению боевиков и мест хранения оружия. Когда боевики достали нас тем, что прослушивали наши переговоры, он предложил посадить в ночное время в дежурную часть омоновца из Тувы, мы вместе с ними несли службу, чтобы он на своем языке общался с нарядом из своего отряда, несущим службу на крыше здания комендатуры. Потом нам стало известно, что боевики сильно удивлялись, откуда у нас появились иностранцы.
— Да он датенький,— снова зашептал на ухо Вихрову начальник штаба.
Валерий Петрович согласился с ним:
— Видать, бахнули за наш отъезд с замами…
Министр тем временем продолжал предаваться воспоминаниям:
— Андрей Бабуленко, нынешний командир сыктывкарского ОМОНа, в ходе командировки зарекомендовал себя вдумчивым, решительным, требовательным офицером. Имея большой опыт в вопросах охраны общественного порядка, он всегда вносил деловые предложения по организации несения боевой службы с учетом конкретной обстановки и поставленных перед нами задач, неоднократно возглавлял выезд бойцов в населенные пункты при получении информации о нахождении в них боевиков. Особой благодарности и признательности заслуживает врач Николай Курвазев, который оберегал здоровье сослуживцев и оказал медицинскую помощь многим жителям города, буквально поставил на ноги нескольких детей, что имело также и большое значение для авторитета отряда и нашей защиты от боевиков. В той командировке он вместе с замполитом Владимиром Путовым, врачом по образованию, прошедшим войну в Афганистане, спас четверых чеченских детей, которые получили многочисленные осколочные ранения. Особенно сильно пострадала девочка: обе ноги у нее, начиная от паха, были сплошь в рваных ранах, на вопросы она не отвечала, даже не могла назвать имя, чтобы как-то с ней общаться. Потом оказалось, что ей всего семь лет и по-русски она вообще не говорит. После возвращения из Чечни и сегодня задают мне вопросы: зачем мы наводим порядок в этой республике? Что это за война? Почему гибнут наши ребята? Как долго она будет? Вопросы сложные. Однозначных ответов на них нет. Не ставлю я перед собой и задачу анализировать сейчас социально-политические, экономические и другие причины возникновения этой войны, которая привела к трагедии чеченский народ, эхо которой коснулось всей России. Как очевидец и участник тех событий скажу следующее. Воюем мы, конечно, с бандитами. Неоднократные встречи и беседы с жителями Гудермеса и Грозного свидетельствуют о том, что население Чечни войны не желает. Более того, когда для нас возникла угроза нападения многочисленного отряда боевиков, мы в переговорах со старейшинами и жителями прилегающих к комендатуре поселков откровенно сказали, что в результате боя пострадаем не только мы, пострадает и население поселков. Затем произошло событие, которое было в Чечне исключительным: жители поселков организовали ночное дежурство и несколько ночей охраняли нас от нападения боевиков. Как потом стало известно, это было сделано не только в целях защиты собственной безопасности, но и из-за уважения к нам. Надеюсь, что и ваш отряд заработает в долгой полугодичной командировке такой же высокий авторитет. Добьётесь вы и высоких показателей в оперативно-розыскной деятельности, не ударите в грязь лицом и в полном составе вернётесь домой.
Министр с полминуты помолчал, а затем командным голосом рявкнул:
— Даю десять минут на прощание с родственниками, а затем по вагонам и в путь!
Замполит выскочил из строя:
— Вольно! Разойдись!!!
Строй распался, родственники хлынули навстречу провожаемым. В общей суматохе Вихров и Сомов пробились к министру получить последние перед дальней дорогой наставления. Тот достаточно демократично пригласил их в свою машину и налил в одноразовые пластмассовые стаканчики дорогущего для милицейских кошельков коньяка «Хеннеси». Георгий Владимирович наставлял командиров, чтобы во время пути не допустили коллективной пьянки.
— Путь не близкий,— говорил он,— в пути следования наш эшелон несколько раз будет проверяться сотрудниками военных комендатур. В Вологде, в Ярославле обязательно… В Моздоке вас встретят. Так что, смотрите, чтобы не оскандалились. А то они сразу в Москву направляют телетайпограмму, если что… И вы уже не майоры, а капитаны. Это понятно?
— Так точно,— закивали замполит и начальник штаба, чувствуя некоторую неуютность в уютном салоне министерского джипа.
— Ну а раз, вам всё понятно, то за возвращение домой…
