Спонсоры радостно потирали руки и не уставали петь дифирамбы телекомпании.
Мне был выделен собственный кабинет.
Штат моих непосредственных подчиненных насчитывал уже пятнадцать сотрудников.
Все складывалось так, как полгода назад я не смел и мечтать, но тут Удача сделала мне ручкой и остудила мой творческий пыл:
«Стоп, везунчик! Не торопись! Для тебя на ближайшее время лимит служебных успехов исчерпан».
* * *
Если на работе я был не лишен определенных инициатив и амбиций – совсем иная картина дома. В бытовых мелочах я слыл отпетым консерватором: никогда не стал бы экспериментировать с интерьером и переставлять мебель в квартире, был далек от того, чтобы регулярно менять мелодию звонка телефона или обои на рабочем столе компьютера, всегда покупал один и тот же сорт колбасы, хлеба, пива, пельменей, даже не помышляя о том, чтобы внести в свой рацион хоть какое-то разнообразие. От дома до работы я всякий раз добирался по одному и тому же маршруту. Так же, по одному и тому же маршруту, совершал свой утренний моцион. И даже скрупулезно подсчитал, что каждое утро за сорок минут проделываю в среднем четыре тысячи двести шагов. Притом где-то на триста тридцатом шаге – вбегаю в парк. На тысяча сотом – миную два больших помойных контейнера. А на две тысячи пятидесятом – огибаю платный сортир и сворачиваю с главной аллеи на узенькую дорожку…
* * *
На две тысячи пятидесятом шаге я обогнул туалет, свернул с главной аллеи и сразу же увидел метрах в восьмидесяти впереди знакомое бурое пальто. Рядом с пальто стояла собака.
– Дерьмо! – Я сбился с шага. Встреча с соседкой снизу и ее плешивой овчаркой в мои планы не входила, но изменить курс я не мог. Вернее, можно было свернуть с торной дороги и помесить грязь по целине. Или позорно повернуть вспять. Но ни того, ни другого, не ощущая за собой никакой вины перед «большевичкой», я делать не стал и беззаботной трусцой устремился вперед. Пробегая мимо дамы с собачкой, буркнул дежурное «Здрасти».
Но старая перечница не обратила на меня никакого внимания.
Зато удостоила своим вниманием овчарка.
Она настигла меня без единого звука. Во всяком случае, я ничего не услышал. И уж никак не ожидал подлого нападения сзади. Пока она не цапнула меня за ногу.
Несильно. Не больно.
Но как же обидно!
Коварная сволочь атаковала меня абсолютно молча. Хладнокровно. Деловито. И я бы даже сказал: профессионально. Возможно, овчарку обучили этому в ментовке, в которой служила ее хозяйка.
Не суть.
Главное то, что когда я, шокированный столь внезапным наездом, остановился и обернулся, тварь укусила меня второй раз – одного ей показалось недостаточно. И при этом со знанием дела порвала мне штанину, выковырнув наружу белую синтепоновую подкладку.
Старая дева в очках восторженно хмыкнула. И при этом, сволочь такая, даже и не подумала вмешаться.
Собака на полном серьезе поимела солидного гражданина (не бомжа, не молдавского гастарбайтера, не цыганского наркобарона, а законопослушного российского налогоплательщика!), а ее хозяюшке хоть бы хны!
Меня это задело!
И я возмущенно воскликнул:
– Алло! Что за дела?! Отзовите собаку!
Но дама в очках – ноль эмоций! Нет, чтобы сказать свое веское слово и пресечь на корню беспредел, творимый ее собаченцией, – она даже демонстративно извлекла из кармана конфетку и принялась деловито разворачивать фантик.
Овчарка между тем готовила очередную атаку. Широко расставив мощные лапы, застыла напротив меня – губа, мелко дрожащая от напряжения, задрана аж до самого носа и открывает обзору желтые сточенные резцы; шерсть на загривке дыбом; хвост вытянут точно горизонтально; морда почти прижата к земле. Выглядела псина весьма впечатляюще и вполне могла смутить и бывалого собаковода. Что уж тут говорить обо мне!
– Отзовите собаку, – без особой надежды на то, что мои слова и на сей раз будут услышаны, еще раз негромко – чтобы не спровоцировать псину – попросил я. К этому времени конфетка уже была отправлена в рот, а фантик – в карман, и старая перечница наконец соизволила меня заметить. Точнее, не меня, а собаку.
– Рината! Иди сюда, девочка, – прогнусавила она и выразительно звякнула карабином на поводке. Собака опустила губу, хрюкнула так, будто у нее гайморит, и нехотя повиновалась.
Наконец-то она оказалась на надежном поводке! Я принялся оценивать понесенный ущерб – дорогие штаны теперь можно было отправлять на помойку.
– Это оригинальная «Диадора», – грустно констатировал я. – Не какое-нибудь турецкое дерьмо, между прочим. Я выложил за этот костюм две семьсот. Что будем делать?
– В смысле, «что делать»? – осклабилась дама с собачкой. Якобы не понимая.
– Кто возместит мне его стоимость? Вы? Или ваша плешивая мечта живодера?
– Я сейчас спущу с поводка эту мечту живодера, и ты останешься не только без порток! – перешла на «ты» старая дева. И продемонстрировала, что не теряла времени даром, навела обо мне справки, выяснила через ЦАБ мое имя. – Не буди во мне зверя, Забродин Денис! Как бы не было хуже! У меня сегодня паршивое настроение, потому что я по твоей милости снова не выспалась. Опять всю ночь слушала твою идиотскую музыку.
– Да не мою! Не мою же, черт побери! – Я сокрушенно покачал головой: «Почему мне вечно приходится отдуваться за других? Ну уж нет, на этот раз не прокатит!» – Это все мелкая пакость из шестьдесят первой квартиры! Еще в прошлый раз я вам сказал, что сам страдаю от этого.
– Раз страдаешь, почему с ней не разберешься?
– Разбирайтесь сами, – буркнул я и вновь опустил взгляд на испорченные штаны. – А мне бы сейчас разобраться с вами и вашей собачкой. Как поступим? Уладим конфликт полюбовно? Или…
– Или! – решительно перебила меня дама в очках. – Если желаешь предъявить мне претензии и содрать с меня денег, сходи для начала в травмпункт и зафиксируй следы от укусов. А потом напиши заявление в милицию. – Она нехорошо усмехнулась: мол, поглядим, что у тебя из этого выйдет!
«Ничего путного, – решил я. – Укусов нету. В мусарне у этой сучки все схвачено. Получается, что бабла мне с нее не срубить. Да и не нужно мне денег! Единственное, чего я хочу – это того, чтобы старая стерва понесла хоть какое-то, хоть символическое наказание за свою хулиганскую выходку».
Тяга к конфликтам и мстительность закладываются в характер с детства. А моя мама всегда мечтала видеть в сыночке эдакого «ботаника», интеллигентного до инфантильности и свято блюдущего библейскую заповедь: «Вмазали по одной щеке, скорее подставляй под удар вторую». Что я и делал послушно, пока однажды мне это не надоело. Уже будучи студентом университета, я всерьез занялся киокусинкай-карате и за десять лет обрел навыки неплохого бойца. Но агрессивности это мне не добавило. Наоборот, я, пожалуй, стал еще мягче…
Еще слабохарактернее.
Еще большим рохлей, чем в детстве.
Разве что библейскую заповедь: «Вмазали по одной щеке, скорее подставляй под удар вторую» со временем сменила восточная мудрость: «Выигранная схватка – эта та, которой ты избежал». Вот, руководствуясь ею, я и продолжал неторопливо ковылять по жизни. Неконфликтный. Немстительный.
Слабохарактерный рохля.
Интеллигентный до инфантильности.
Ожидать от меня каких-либо неприятностей даме с собачкой было бы попросту глупо. Она могла спать спокойно. Если бы ей это, конечно, позволила девочка с лиловыми волосами – любительница громкой попсы.
«Натуральное хозяйство»
(Осень)
В сентябре рейтинг «Натурального хозяйства» медленно, но неуклонно покатился вниз.
– Сезон отпусков, – попытался найти объяснение этому я на очередном редакционном совете.
– Нет, – покачал блестящей лысиной Главный. – Сезон отпусков пошел на спад еще в конце августа. Причина в другом: на протяжении пяти месяцев мы лупим в эфир одно и то же: сельхозработы, бытовые проблемы, выяснение отношений, редкие вспышки необоснованной ревности и вообще уж эпизодические измены, которые даже, прошу прощенья у дам, не доходят до траха, а ограничиваются детскими перемигиваниями и комплиментами. Скаутский лагерь, а не колония половозрелых людей! Не удивительно, что зритель уходит. Пора вносить радикальные изменения. «Хозяйству» нужен экшн! Нужен секс! Нужна свежая кровь!
Вот тогда-то и появился в моей команде большой и толстый, пышущий жизненной энергией и смелыми идеями Паша Сенявин. Он начал с того, что отобрал из восьми участниц реалити-шоу двух самых крепких и не подверженных простудным заболеваниям баб и отправил их в лес за грибами. Где они благополучно и сгинули! Держа в напряжении зрителей, «бедные девочки» «плутали по непроходимым трясинам и буреломам» почти двое суток, телеканал каждый час выдавал в эфир подробные отчеты о масштабных поисковых работах. На второй день поисков случилось удивительное «совпадение»: измученные и оборванные потеряшки вышли из леса в большое село, где в этот момент «по счастливому стечению обстоятельств» находилась поисковая группа, в том числе оба мужа «потерявшихся дур» и фургон ПТС[4] с сателлитом. Репортаж об удачном исходе происшествия и счастливом воссоединении двух молодых супружеских пар давали в эфир в режиме реального времени. Не одна телезрительница в этот момент, наверное, прослезилась.
