Лай Яо решился напасть на американцев, подчинившись минутному порыву. Ему надоело бродить по джунглям с заданием, выполнение которого могло затянуться на долгие недели и оказаться пустой тратой времени, если круглоглазые не найдут то, что искали. Вместо этого Лай на свой страх и риск решил захватить чужестранцев в плен, допросить и выяснить, кто из них его союзник. Получив необходимую информацию, он предполагал позволить круглоглазым продолжать экспедицию, но с небольшими изменениями. Отныне они должны были находиться под неусыпным наблюдением и выполнять другую задачу, забыв о детских сказочках про динозавров, обитающих в лесу. Лай Яо заставит их искать уран, а когда найдут, копать землю в поисках образцов, избавляя тем самым его людей от неприятной обязанности.
Потом можно будет отправить чужаков лицезреть своих круглоглазых богов.
Лай Яо провалил операцию, и ответственность за неудачу целиком лежала на его совести. Он подумал, не свалить ли вину на Сан Лео Ма, но понял, что это бесполезно. Дружба дружбой, но Пекин вряд ли поймет, отчего Лай Ман Яо, руководитель отряда, уступил свои полномочия подчиненному, да еще с таким катастрофическим результатом.
Единственный путь к спасению заключался в том, чтобы выправить положение. Создавшиеся условия требовали быстрых, энергичных действий. Не было и речи о том, чтобы вступать с противником в переговоры, «зарыв томагавк в землю», как говорят у них в Соединенных Штатах. Успех придется вырвать силой, а численность отряда уже сократилась вдвое. Былое соотношение сил три к одному упало почти до двукратного преимущества, к тому же, когда дело дошло до самообороны, американцы проявили неожиданную прыть.
Лай Яо сознавал важность фактора внезапности, но понимал также и то, что достичь ее во второй раз будет несравненно труднее.
– Молчите и слушайте, – велел Лай Яо своим солдатам. – Сейчас я объясню, что нам следует делать.
* * *
Обнаружить беглецов оказалось проще простого. Охваченные паникой, они и не подумали заметать следы. В крайнем случае Римо мог бы отыскать их, ориентируясь по волнам страха, которые они излучали, но бандиты оставили множество отпечатков ног, помятые кусты и сломанные ветви. Кто-то из них, перезаряжая на бегу автомат, уронил пустой магазин и бросил его валяться на земле.
Погоня за дилетантами – скучнейшее занятие.
Бандиты пустились в бегство, опередив Римо на семь-восемь минут. Разумеется, они лучше знали окрестности, но вряд ли могли очень уж быстро бежать в кромешной темноте. Римо напряг все свои способности, отточенные годами уроков Синанджу, и уже две минуты спустя услышал панический топот удиравших чужаков. Ему даже пришлось замедлить шаг, чтобы не нагнать беглецов на ходу, спровоцировав тем самым беспорядочную стычку во тьме.
Римо ни капли не сомневался в своих силах, но первым делом нужно было раздобыть интересующую его информацию. Он ничуть не боялся вступить в схватку на тропе, но понимал, что в таких условиях ему вряд ли удастся выявить главаря, чтобы сохранить его целым и невредимым и допросить после того, как будут уничтожены остальные. Поэтому Римо решил продолжать погоню за бандитами до тех пор, когда они остановятся передохнуть – по его расчетам, это должно было произойти в течение ближайших тридцати минут, – а потом действовать по обстоятельствам, разработав более последовательный план.
Сначала думай, потом действуй, многократно наставлял его Чиун. Это не значило, что Римо всякий раз должен был погружаться в долгие размышления, углубляясь в дебри военной тактики и философии, но действовать сгоряча, вслепую, не взвесив все за и против, считалось непростительной глупостью.
Шла двадцатая минута погони, когда бандиты наконец избавились от первого испуга и, не заметив явных признаков преследования, решили остановиться. Они рассыпались по маленькой поляне, заросшей папоротником. Трое встали на караул, а остальные шестеро уселись в кружок, склонившись друг к другу головами.
Римо внимательно осмотрел их и проскользнул мимо часовых с легкостью человека-невидимки. Главарем шайки оказался китаец. Он обращался к своими людям по-малайски, и, хотя Римо не знал ни слова на этом языке, ему не составило особого труда догадаться, что бандиты обсуждают происшествие, случившееся во время набега на лагерь Стокуэлла. Главарь начал разговор с опроса подчиненных, но ответы его не удовлетворили, и он принялся что-то втолковывать остальным, а Римо тем временем приступил к активным действиям.
Он начал с дозорных. Подобравшись к ближайшему часовому, он обрушился на него из темноты и подхватил тело и оружие, прежде чем они упали на землю. Римо полностью сосредоточился на своих движениях, выбросив из головы воспоминания об Одри и позабыв обо всем, кроме тонкостей выполняемого приема.
Прежде чем нанести удар, представь его во всех подробностях и дай мышцам прочувствовать каждый шаг.
Дело сделано.
Обезвредить второго бандита было ничуть не труднее. Правда, он стоял не так удобно, как первый, поэтому Римо позволил ему услышать свое приближение, шаркнув подошвой по земле, отчего часовой вздрогнул и завертел головой. Римо пришлось сдержаться, чтобы не проломить череп противника – звук треснувшей кости мог привлечь внимание, – и тем не менее его удар достиг цели. Укладывая тело на землю, Римо увидел кровь, хлынувшую из ноздрей и ушей бандита.
Третий дозорный, судя по всему, не имел ни малейшего представления о караульной службе. Он стоял спиной к лесу и внимательно прислушивался, ловя каждое слово главаря. Римо подкрался сзади и легко переломил ему хребет.
Теперь, когда Римо расправился с тремя часовыми, перед ним встало очередное затруднение.
Шестеро оставшихся бандитов были вооружены, по большей части – автоматами Калашникова, и хотя они находились совсем близко, а их расположение скученной группой почти идеально отвечало целям Римо, он вовсе не хотел врываться в толпу, раздавая оплеухи налево и направо, словно в кабацкой потасовке. Во-первых, он не мог быть уверен в том, что главарь бандитов выйдет из мясорубки живым, во-вторых, сомневался, что от китайца будет какой-то прок, если уцелеет только он один.
Отсюда следовал вывод – Римо должен был пустить в ход огнестрельное оружие.
Подумав об этом, Римо досадливо поморщился. Годы пулеметной юности давно миновали, а искусство Синанджу подняло его на новый уровень, и теперь огнестрельное оружие представлялось ему неудобным и бесполезным. Римо владел сотней приемов убийства голыми руками, а в случае нужды мог превратить в смертельное оружие любой предмет. Пистолеты и винтовки издают шум, оставляют запах и пули, которые идут на баллистическую экспертизу, к тому же от них не так-то легко избавиться – впрочем, сегодня ночью эти соображения в счет не шли. Что бы ни случилось в ближайшие мгновения, полиция могла вести расследование месяцами и остаться с носом.
Но если бы Римо вступил в схватку невооруженным, ему, вероятно, пришлось бы прикончить всех шестерых, так и не выведав их тайн.
Приняв решение, Римо взял автомат третьего часового и, задрав дуло кверху, выступил на поляну.
– Кто из вас говорит по-английски?
Звук его голоса заставил шестерых бандитов вскочить на ноги, двое из них тут же навели в сторону Римо автоматы. Они были перепуганы до смерти, но, увидев в руках гостя «Калашникова», благоразумно подчинились своему командиру, который выкрикивал распоряжения, судя по всему, требуя сохранять спокойствие.
– Я спрашиваю, кто из вас говорит по-английски?
За этими словами последовала нерешительная пауза. Малайцы недоуменно вертели головами, обмениваясь взглядами, и наконец их главарь поднял руку, будто школьник, которому захотелось в туалет.
– Я, – ответил он.
– Вот и славно. А теперь прикажи своим парням бросить оружие – только без фокусов! – и построй их вон там, – велел Римо, указав стволом автомата на прогалину в десяти – двенадцати футах слева от китайца.
Горе-вояки неохотно подчинились, и лишь отрывистая команда главаря заставила их поспешить. Римо держал их на мушке, пока бандиты складывали оружие в кучу и выстраивались в шеренгу плечом к плечу, словно готовясь к осмотру обмундирования.
Римо мог бы пристрелить их на месте, очередь из автомата скосила бы шеренгу противников, как кегли, но у него созрел иной замысел. Он пересек лужайку в лунном свете под взором шести пар глаз, топча мясистые стебли папоротника, со свистом хлеставшие по ногам.
– А ты присядь на то бревно, – велел он китайцу, указав ему место в нескольких шагах от кучи сваленного оружия.
Этого было вполне достаточно.
– Удобно? – осведомился Римо и, дождавшись короткого недовольного кивка главаря, приступил к делу.
Он замахнулся автоматом, словно дубиной, и принялся наносить удары, поворачивая «Калашникова» то прикладом, то стволом, круша черепа, ребра, глотки, грудные кости и позвоночники. Первых двух бандитов Римо застал врасплох, а троих оставшихся достал на бегу, когда те попытались унести ноги. Бить автоматом было неудобно, к тому же, расправляясь с четвертым малайцем, Римо сломал приклад, и пятого пришлось кончать руками.
