– Будьте благоразумны, господин Чалмерс...
– Мы должны повернуть назад, – вмешался Сибу Сандакан. Его уверенный тон сбил профессора с мысли.
– Назад? – Казалось, это слово внесло в голову Стокуэлла полную сумятицу. – Зачем? Ведь мы почти у цели!
– На нас напали мятежники, и они могут вернуться в любую секунду. Двое наших пропали, причем женщина наверняка погибла. Этого достаточно.
– Вам, может быть, и достаточно, – отчеканил Стокуэлл, впервые за все время повысив голос, в котором прозвучала непреклонная решимость. – Я рискнул своей репутацией и забрался в эти забытые Богом джунгли вовсе не для того, чтобы на полпути повернуть назад, поджав хвост. Если здесь есть что искать, я обязательно найду! Я уверен, Одри поддержала бы меня.
– Но, доктор...
– Мистер Чалмерс, если вы останетесь с нами, получите премию в размере половины обещанного жалованья, – сказал Стокуэлл.
– Удвойте сумму, и я согласен, – произнес охотник.
– По рукам, – отозвался профессор, не задумавшись ни на секунду. – А вы согласны сопровождать нас? – спросил он, повернувшись к Кангару.
– Я получай деньги, чтобы найти Нагака, – ответил малаец.
– Я не могу позволить вам...
– Прошу прощения, господин заместитель, – произнес Стокуэлл, – но если вы твердо намерены идти назад, вам придется отправиться одному. Можете забрать с собой свою долю провианта. В конце концов мы не варвары.
– Я не имею права бросить вас. На мне лежит ответственность за вашу безопасность.
– В таком случае пора спать, – сказал профессор, мрачно сверкая ввалившимися глазами. – Ночь уже кончается, выступаем на рассвете.
Римо добрался до поляны, на которой были расставлены палатки, но присоединяться к спутникам не спешил. Пайк Чалмерс стоял на часах, обвешанный трофейным оружием. Мнимая гибель сулила определенные преимущества, и Римо решил сыграть в Тома Сойера, побывавшего на собственных похоронах.
Впервые нечто подобное случилось с ним в штате Нью-Джерси. «Смерть» Римо на электрическом стуле позволила ему начать новую жизнь. Потом было знакомство с Харолдом В. Смитом. Работа в КЮРЕ. Ну и, разумеется, Чиун и бесконечные часы уроков Синанджу. Поначалу Римо проявлял вполне понятную строптивость, но теперь, взвесив все обстоятельства, он нипочем не согласился бы обратить время вспять и вернуться к былой жизни даже за миллион долларов золотом.
Итак, Римо вторично перебрался через Стикс, но в этот раз его ждали куда более скромные приобретения. И все же он счел нелишним узнать, что будут говорить о нем люди в его отсутствие, тем более что они полагали Римо погибшим. Допрос главаря бандитов не принес существенных результатов, и теперь оставалось лишь ждать и наблюдать. Римо был уверен, что лазутчик вот-вот проявит себя, особенно сейчас, когда путешественники решили продолжать экспедицию, невзирая на понесенные потери.
Это решение несколько удивило его. Зная упрямство Стокуэлла во всем, что касалось ископаемых древностей, Римо тем не менее ожидал, что скорбь по Одри Морленд и грозная опасность, затаившаяся в джунглях, заставят профессора отступить. Вместо этого он закусил удила, выказав удивительную, даже безрассудную отвагу. Легкость, с которой он усмирил Сибу Сандакана и расположил к себе Пайка Чалмерса, соблазнив его взяткой, никак не вязалась с образом робкого, застенчивого ученого. Однако наибольшую тревогу Римо вызывал проводник-малаец и его безразличное отношение к опасностям, которым не было конца.
«Я получай деньги, чтобы найти Нагака», – заявил Кучинг Кангар, как будто в этих словах заключался ответ на все вопросы. Личный опыт Римо свидетельствовал о том, что наемники первыми удирают, когда запахнет жареным – в особенности туземцы, ибо они прекрасно знают местность, опасности, которые она сулит, а также вопиющую неполноценность своих подопечных. А Кучинг Кангар не просто согласился сопровождать экспедицию, хотя в затылок дышали вооруженные бандиты, – Римо был почти уверен, что малайцу не терпится вновь отправиться в путь.
Что-то здесь было не так, но Римо не мог взять в толк, что именно. Может быть, проводник и есть шпион? Это казалось еще менее осмысленным, ибо Кучингу Кангару было куда сподручнее искать самому, нежели тащить за собой толпу неуклюжих круглоглазых.
Нет. Сплошная нелепица. Каковы бы ни были мотивы поступков Кучинга Кангара, логика подсказывала, что уран – а может быть, даже деньги – здесь ни при чем. За малайцем следовало приглядывать, как, впрочем, и за Чалмерсом, Стокуэллом и даже за Сибу Сандаканом.
Римо сидел и наблюдал за крохотным лагерем. Ночь подошла к концу, и небо осветилось первыми лучами восходящего солнца. Пайк Чалмерс дважды клюнул носом, однако оба раза успел проснуться, прежде чем выпустил из рук трофейный «АК-47». На рассвете он поднял остальных, и путешественники принялись разогревать завтрак в пластиковых контейнерах.
Пища немилосердно воняла, а на взгляд напоминала что-то вроде консервированного говяжьего рагу с овощами.
Римо коротал долгую ночь, предавшись размышлениям. Он уже почти смирился с гибелью Одри Морленд, воспринимая ее смерть как удар судьбы, от которой человек не в силах защититься и которую невозможно изменить. Одри нравилась ему, хотя в этой симпатии было нечто непристойное, и Римо понимал, что их отношения неминуемо должны были закончиться, как только он выполнит свое задание. В свое время они с Джин Рис расстались по-хорошему, и все же в глубине души Римо чувствовал, что семейная жизнь не для него – особенно если принять во внимание выпавший ему жребий. Размышляя об этом, Римо осознал, что его образ жизни чем-то похож на монашеский, но он был доволен своим нынешним существованием, которое нельзя было даже сравнивать с его прошлой жизнью.
Ему будет не хватать Одри, точнее, того наслаждения, которое Римо получал от ее роскошного тела и, в свою очередь, доставлял ей, но он понимал, что эта привязанность преходяща, как, скажем, зуд или простуда. Их общение ограничивалось мимолетными беседами, предмет которых лишь изредка выходил за рамки нынешнего задания Римо. Он понимал, что по окончании работы тут же забудет Одри и вряд ли будет о ней вспоминать.
Эта мысль отдавала черствостью и равнодушием, но тут уж ничего нельзя было поделать, и не только потому, что Римо принадлежал к числу профессиональных ассасинов, касты людей, всецело сосредоточенных на своей миссии. Последнее обстоятельство доставляло ему боль, страдание, которое могло отчасти унять лишь ощущение сопричастности к деятельности КЮРЕ, которая стояла на страже отчизны, родины свобод. К тому же его прошлая жизнь кончилась, и возврата не было. Теперь Римо принадлежал Дому Синанджу, приняв предписанный им образ жизни, который, с одной стороны, был чем-то, что невозможно променять на уют домашнего очага, а с другой, как бы невероятно это ни прозвучало, – заурядным рутинным трудом.
Путь Синанджу был профессией, и эта работа поглощала Римо без остатка. И смилуйся Господь над тем, кто попытался бы лишить его этой работы.
Римо следил за тем, как поредевшая экспедиция снималась со стоянки, и заметил, что на поляне остались две палатки – его и Одри.
– Мы сможем захватить их на обратном пути, – заявил Пайк Чалмерс. – У нас и без того достаточно груза.
– Да, вы правы, – отозвался профессор, бросая прощальный тоскующий взгляд на палатку Одри.
Путешественники отправились в дорогу в половине восьмого утра, сразу взяв энергичный темп. Кучинг Кангар по-прежнему возглавлял колонну, за ним шагал Чалмерс, забросив свой «уэзерби» за спину и держа в руках автомат. Его похудевший патронташ оттягивали запасные магазины. Профессор Стокуэлл двигался третьим, а Сибу Сандакан волей-неволей занял место Римо в арьергарде. Ему не нравилось быть замыкающим; малаец поминутно бросал испуганные взгляды через плечо, однако шагал быстро, не отставая от остальных.
Римо двигался за группой примерно в двадцати ярдах позади, и через час пути вдруг почувствовал, что за ними вновь следят.
Он замер на месте и закрыл глаза, ощупывая окружающее своими чувствами и впитывая собираемую ими информацию. Посторонних запахов он не уловил, зато услышал звук. Кто-то пробирался сквозь джунгли в двадцати пяти – тридцати ярдах сзади и справа от Римо, в южной стороне. Судя по звуку, это был один человек, и он старался не производить лишнего шума.
Чужак двигался на восток, перемещаясь параллельно экспедиции Стокуэлла, поэтому о совпадении не могло быть и речи. Если принять во внимание обширность малазийских джунглей, вероятность случайной встречи с посторонними людьми казалась пренебрежимо малой, поистине ничтожной.
Римо попытался угадать, кто бы это мог быть – одинокий бандит, которого он упустил прошлой ночью, или кто-нибудь из жителей Дампара, прослышавший о целях экспедиции и решивший отправиться следом, влекомый любопытством... или алчностью. Римо видел лишь один способ доискаться истины.
