– Господин Порте, позвольте обратиться с не совсем обычной просьбой… – по-немецки выпалил он.
– Рад вас выслушать, Саша, – живо откликнулся Доменик, что придало Курганову уверенности.
– Мне нужны деньги…
– И это называется необычной просьбой? Что же тут необычного? За всю мою жизнь именно с ней ко мне обращались гораздо чаще, чем с какими-нибудь другими. Итак, вам нужны деньги?
Курганов кивнул и почувствовал некоторое облегчение, так как боялся, что француз, подобно Шлоссеру, закатит глаза и фальшиво вскрикнет: «А откуда они у меня?»
– Насколько понимаю, вам нужны большие деньги. Малые можно было бы и украсть, – продолжил Порте. – В рулетку вы не играете, значит, вами движет не азарт. Похоже, у вас возникли какие-то серьезные проблемы? Рассказывайте. Я ведь русских совсем не знаю. Признаюсь, мне интересно будет вас послушать.
Ничего не оставалось, как на духу признаться в обуревающей его страсти к кинозвезде. Порте слушал сочувственно, иногда повторяя: «Понимаю, понимаю…» – а когда Александр закончил, заметил без всякой назойливой нравоучительности:
– Она вас погубит, Саша. Нет, я никогда не видел ни ее, ни продукцию, выпускаемую ее фирмой. Дело не в этом. Как только Тереза почувствует, что у вас обратного хода нет, начнет вас мучить. Заставит наделать огромное количество глупостей, пустит по ветру любые ваши капиталы и в конечном счете бросит. Поверьте, я эту породу дам знаю неплохо… Если желаете, я вам оплачу билет в Москву, и постарайтесь там забыть о ней.
– Поздно… – признался Курганов.
– Тогда чем же я могу вам помочь? – грустно вздохнул Доменик, и в его зеленых навыкате глазах промелькнуло сочувствие.
Курганов понимал бессмысленность разговора, но не в его характере было останавливаться на полпути.
– Я знаю, кто вы такой, и, поверьте, очень уважаю вас. После четырнадцати лет тюрьмы думал вернуться к прежней нормальной жизни, но оказалось, это невозможно. Сейчас же готов на все. Меня не остановит никакой риск и никакое противозаконное предложение. Дайте возможность заработать.
На лице Доменика не произошло никаких видимых изменений. Даже во взгляде осталась та же озабоченность проблемами, сваленными перед ним на стойку бара.
Больше Александру добавить было нечего, поэтому он, уставившись в пол, неподвижно сидел на высоком табурете.
– Вот вы и нашли возможность заработать. Какая сумма устроит на первый случай?
Не соображая, куда клонит француз, Курганов, не раздумывая, произнес:
– Пятьдесят тысяч марок.
– Хорошо, тут же вручу вам чек на эту сумму, если расскажете, от кого получили сведения обо мне.
– Для чего? – удивился Курганов.
– Для того, чтобы больше уже никогда и никому этот господин обо мне не говорил. Это делается просто и совсем не больно. Маленькая дырочка в виске, немного крови… впрочем, зачем вам об этом знать? Вы-то уже будете наслаждаться объятиями мадам Островски.
Курганов понял, что Доменик предлагает ему сдать Шлоссера. Ситуация оборачивалась малоприличной стороной. Но подставить адвоката для Александра было невозможно. Это же было равноценно предательству.
– Простите, что начал весь этот разговор. Не следовало его затевать…
– Да бросьте играть в благородство. Даю сто тысяч, выкладывайте имя и летите к своей порнозвезде, – в манере говорить у Доменика никогда не присутствовало раздражения.
Курганов поднял на него потухшие глаза и, не прощаясь, вышел из бара во Флорентийский зал, где за столом играл Шлоссер.
– Вилли, – обратился он к адвокату, – бросай все к черту, поехали в Бонн!
– Э, Федя, погоди, кажется, я в хорошем плюсе, – возразил тот, и не подозревая, какие тучи сгустились над его седой головой.
Курганов стоял рядом, но совершенно не интересовался игрой. Его мысли крутились вокруг предложения Порте. Ведь и без признания, которого тот ждал от Александра, не стоило труда вычислить, от кого могла идти информация. Порте понимал, что, кроме Шлоссера, подозревать было некого. При таком раскладе, даже не проговорившись, Курганов невольно поставил адвоката под удар и тем самым взвалил на себя ответственность за его жизнь.
В начале третьего Шлоссер все же вылез из-за стола. На его широкой ладони позвякивали выигранные фишки. Улыбаясь довольной улыбкой удачливого игрока, предложил Курганову прокатиться в какое-нибудь веселое заведение, открытое до утра.
– Нам лучше в отель, – посоветовал Курганов и, видя нежелание Шлоссера, тихо признался: – Я разговаривал с Порте, он в чем-то подозревает тебя. Скорее всего боится, что ты разоблачишь его перед Инессой и Галиной.
Шлоссер инстинктивно обернулся и увидел Порте, выходящего с дамами из казино. Лицо адвоката стало озабоченным. Но ненадолго. В сложных ситуациях он привык ориентироваться быстро и, как правило, находил оптимальный выход из положения.
– Не спеши, Федя, если мы сейчас уедем, Порте ничего не стоит достать нас на автобане или в самом Бонне. Будем себя вести как ни в чем не бывало. О Порте знает достаточно много народа. Продолжай поддерживать с ним контакт. С таким человеком не всегда приятно иметь дело, зато зачастую выгодно. Только ни о чем не проси. Заинтересуется тобой – сам предложит.
Они вышли из казино и с удовольствием вдохнули свежий, настоянный на ароматах весенних цветов воздух. Вдруг из тени каштана, цветущего розовыми свечками, вышел человек и положил руку на плечо Курганова. Тот понял, что Порте дал указание уничтожить Шлоссера, и, не раздумывая, ударил незнакомца ногой в пах. Со стоном тот опустился на колени. Следующим ударом в голову Александр окончательно повалил его на землю.
– Бежим! – крикнул он Шлоссеру и повернул в сторону театра, где стояла припаркованная красная «ауди». Но, услышав за спиной смех, остановился. Это смеялся явно не Шлоссер.
Адвокат в предрассветных сумерках маячил бледностью лица. Возле него никого не было. Зато все слышнее раздавался хохот, в который отчетливо вплетались женские нотки.
Через минуту из глубокой тени, гнездившейся под козырьком бутика, показались Инесса, Галина и Доменик Порте. Они обступили Шлоссера. Нападавший на Курганова тяжело поднялся и с трудом вытянулся перед Домеником, тот, все еще смеясь, рукой повелел ему убраться.
– Курган, ты ужасно опасный человек – чуть что, начинаешь стрелять, а подойти к тебе и подавно не захочется.
– Господин Шлоссер, должно быть, вы сегодня хорошо выиграли? Дамы совершенно не хотят спать, предлагаю поехать с нами на Рейн встречать рассвет! – добродушно предложил Порте.
Шлоссер потоптался на месте и, кивнув Курганову, спросил:
– Поедем?
– Давай-ка в отель, – буркнул Александр, не зная, как реагировать на случившееся.
– Шлоссер, вы будете моим кавалером! – кокетливо приказала Инесса.
– В таком случае еду, – улыбнулся Шлоссер и подошел к ней.
Курганов собрался было покинуть возбужденно-насмешливое общество, но к нему подошел Доменик, взял за локоть, вывел на более светлое место и, махнув серой бумажкой, прошептал:
– В этом конверте чек на названную сумму и адрес человека в Бонне, который объяснит, какого рода услуги нам понадобятся…
– Но я же… – смутился Курганов.
– Ты первую проверку, считай, прошел. Никогда никому никого не сдавай. А обо мне вспоминай только тогда, когда я сам этого захочу. Иди. Утро тебя должно застать в Бонне.
Он отошел от Курганова, взял под руку Шлоссера и бодро зашагал под нескончаемую болтовню Галины, перемежаемую любимым словом «зупер!».
Веня, покрутившись два дня с Инессой, решил вернуться в Москву и там дожидаться ее официального предложения возглавить фонд. Между ними произошел серьезный разговор. Кредит, взятый в банке, надо было как-то погашать. Они ведь даже не успели застраховать свой магазин. Инесса заверила, что сумеет провести межбанковскую операцию и перекинет деньги с контролируемого ею банка или перекупит этот долг. В знак своей дружбы дала ему еще пять тысяч марок, всю наличность, которую имела.
Утром Веня проснулся от того, что Курганов лихорадочно искал свой паспорт.
– Зачем? – спросонья спросил он.
– Улетаю в Бонн.
– Нашел деньги? – срочно разлепил глаза Вениамин.
– Она меня и без денег примет.
– А Шлоссер?
– Не знаю, пока остается здесь.
– Ну, тогда я с тобой. Где будешь жить?
– Пока в «Маритиме».
– Что? Шлоссер сказал, что это самый дорогой отель во всем Бонне!
– Извини, но я там буду жить один.
Веня вскочил с постели и помчался в душ. Через несколько минут он уже натягивал клетчатые брюки и мысленно представлял, как позвонит Эдди и попросит ее о тайном свидании. Как удачно получается! Инесса знает, что он улетел в Москву, и, если Шлоссер будет интересоваться, подтвердит это. Только бы толстяк подольше просидел за рулеткой!
Курганов не спрашивал, почему Веня с такой поспешностью собирается лететь вместе с ним. В такие дела старался не влезать. Но из отеля они на всякий случай вышли поодиночке. Встретились возле театра, чтобы взглянуть на адвокатскую машину. Покрытая утренней росой «ауди» стояла на стоянке в полном одиночестве. Веня подошел, ударил ногой по переднему колесу и задумчиво произнес:
