Через одного надежного парня из ГРУ за довольно приличную сумму он надыбал еще один, уже совершенно секретный номер телефона — и наконец удача ему улыбнулась. После обычных вопросов: кто? по какой надобности? — заданных с оскорбительным нажимом, в трубке вдруг возник щебечущий девичий голос, протараторивший:
— Да, да, да… Говорите, говорите…
— Я-то — да, да, да? — раздраженно бросил Егоров. — Я прошу Игната Семеновича. Неужели так трудно позвать?
— Я секретарша Игната Семеновича. Вы можете изложить свое дело мне.
— Как вас зовут?
— Меня зовут Галина Вадимовна.
Егоров почувствовал: клюет.
— Послушайте, Галочка. Передайте, что звонит его старый товарищ по институту, Глеб Сверчок. Уверяю, Геня обрадуется.
— Минуточку…
Ждать пришлось не минуту, а значительно больше. Егорова подмывало бросить трубку и оставить всю эту затею. Что-то тут не вязалось. Однако Егоров был не из тех, кто сходит с дистанции при малейшем опасном шорохе. Наконец женщина вернулась.
— Вы здесь, Глеб Захарович?
Ого, Захарович!
— Да.
— К сожалению, Игнат Семенович сейчас очень занят, но он готов встретиться с вами.
Говорила она с извинительными нотками, приятным, мелодичным голосом офисной шлюхи. У Егорова не осталось сомнений: Попрыгунчик допрыгался, его посадили на поводок. Но отступать было поздно. А учитывая все предыдущие звонки и то, что неизвестные оппоненты его вычислили (Захарович!), это было вдобавок и глупо.
— Хорошо, где я могу с ним встретиться?
Секретарша прощебетала, что около четырех Зенкович посетит теннис-клуб на Кутузовском проспекте и, если Егорову это подходит, сможет уделить ему двадцать минут. Егорову это подходило. Он тоже был членом этого элитарного клуба, как и десятка других, где обыкновенно тусовался продвинутый бизнес-класс. Некоторые из этих заведений ошеломляли своей экстравагантностью даже европейских коллег. К примеру, они с Попрыгунчиком года четыре назад, когда Геня только-только переходил из разряда обыкновенных богатых бездельников во всемогущие фавориты, любили заглянуть в небольшое загородное казино «Парагвайские грезы», где вся обслуга, и белая, и черная, работала исключительно голышом, включая солидных, обладающих большим чувством самоуважения крупье. Правда, официанты, девочки и мальчики для услуг, украшали себя страусовыми перьями, а более ответственный персонал, те же крупье, например, или бармены, повязывал шеи дорогими и почему-то всегда траурных тонов галстуками. В «Парагвайских грезах» они с Теней просадили кучу бабок, зато проводили там незабываемые дни и ночи. Ничем не омраченные, если не считать, что Геня, как водится, подцепил там пару раз африканский бубон, но это уж у него проходило фоном по всей жизни. В сущности, не было такой венерической заразы на Москве, которая хоть раз к нему не приклеилась.
Теннис-клуб «Вурдалаки» на Кутузовском проспекте пережил пору расцвета в те благословенные, совсем недавние, а теперь кажется, уже мифические времена, когда обожаемый всеми президент в похмельном угаре выбегал на корт, и вся верховная челядь, включая творческую интеллигенцию, актеров и писателей, мгновенно обернулась фанатами большой ракетки, напялила на худосочные телеса игривые шортики и платила бешеные деньги теннисным инструкторам, лишь бы хоть немного овладеть мудреной аристократической игрой. Уморительные турниры, презентации, блеск дамских нарядов, икра и шампанское, теннисный бум, когда, бывало, один удачно запущенный зеленый мячик приносил целое состояние. Господи, куда все подевалось! Казалось, пир только начался, не ленись, играй на повышение, — и вдруг вычерпали страну до дна. Умолкла музыка, лакей, тушите свечи — и недужный президент, всеми преданный, из последних сил отражает наскоки оппозиции. Как после этого сохранить веру в идеалы?
Клуб «Вурдалаки» постепенно захирел, превратился в обыкновенный элитный притон, куда бизнесмены заезжали по старой памяти, чтобы пропустить по чарке с партнерами, заключить сделку, снять экзотическую девочку, ну и, если у кого осталась охота, побегать по корту, порезвиться, посмешить друганов.
Егоров не взял с собой (по наитию) никаких документов, приехал в клуб на машине всего с двумя охранниками — Витей и Симой. Это, конечно, так, для проформы. Для поддержания имиджа. Давно все поняли, что от снайперской пули, как от СПИДа, никакой телохранитель не убережет. Но — обычай деспот средь людей. Без телохранителей, как без мобильного телефона и иномарки, новый русский выглядел как-то несолидно, упрощенно. Витю и Симу он повсюду таскал за собой еще и потому, что оба были забавными, необременительными собеседниками. О чем ни спросишь, всегда отвечали невпопад, но с веселой, напоминающей собачью готовностью угодить хозяину. Витя — в прошлом боксер-тяжеловес из «Локомотива», Сима — бывший опер из МУРа, в чине майора. Спасти не спасут, но всегда могут пригодиться для мелких услуг. Он оставил их в машине, в клуб для плебса вход закрыт.
Геня Попрыгунчик уже ждал его в баре на втором этаже в компании с аппетитной белокурой девицей, которая, как выяснилось, и была той самой Галиной Вадимовной, с которой он разговаривал по телефону. Геня и Егоров обоюдно выразили бурную радость встречи, обнялись, похлопали друг дружку по плечам, расцеловались, наспех приняли по полсоточке коньяку, но уже через пару минут Егоров понял, что нарвался на подставу. Похож как две капли воды, даже шрамик над левой бровью воспроизведен, но не он. Повадка не та, смех не тот, голос, движения, а главное, неуловимые нюансы поведения, которые составляют человеческую сущность… все заемное, чужое, взятое напрокат.
Для проверки Егоров без нажима, вроде бы случайно упомянул два-три случая из их прошлой жизни — и подставной Геня, почуя ловушку, покраснел как рак и прокололся. В ту же секунду Егоров почувствовал, что напрасно копнул: красотка Галочка насторожилась и некий средних лет господин с очень примечательной внешностью, похожий на ожившую мумию, посасывавший коктейль за дальним столом, окинул вдруг Егорова каким-то пустым, мимолетным взглядом, словно кусок льда швырнул в лицо.
Егоров испугался. Обманного Геню пасли надежно и, разумеется, любого, кто с ним соприкасался, брали под колпак. Игра тут разворачивалась явно нешуточная. Провернуть такую штуку с племянником могла только очень мощная группировка или органы. Но органы, пожалуй, отпадали: им сейчас не до игр, да и какой смысл для государственной организации оживлять такого покойника. Ищи кому выгодно. Егорову не пришлось ломать голову над ответом. Выгодно любому, кто заинтересован в тайном влиянии на президента. Дальше Егоров вычислять не стал, пора было спасать свою шкуру. Но как? Посидеть минут десять, поболтать, как ни в чем не бывало, и потом уйти, сославшись на срочные дела? Нет, так не получится. Словят по дороге домой или в офисе, и, скорее всего, быстро, потому что не допустят, чтобы он разнес обнаруженное несоответствие копии образцу по миру. Люди, способные слепить Попрыгунчика заново, да еще с такой поразительной точностью, разумеется, мешкать не станут и за ценой не постоят. Наверняка прослушка включена, и та мерзкая, покойницкая рожа в углу либо кто-то другой, кого он пока не засек, уже рассчитали беспроигрышный вариант: для них убрать лишнего свидетеля, все равно что прихлопнуть комара.
Пригляделся и к Галине Вадимовне. Тоже хороша тварь, ничего не скажешь, Мерилин Монро этакая. Кокетничает, Жеманничает, изображает влюбленную телку, а кто она на самом деле? И кто такой на самом деле новый Попрыгунчик? Откуда его выкопали?
Времени на размышление у Егорова было ровно столько, сколько удастся просидеть за столом, это понятно. Дальше Начнутся действия, где ему уготована роль жертвенной овечки. Ну уж нет! Не для того Егоров поднял такую махину, как «Аэлита», чтобы споткнуться на арбузной корке.
На спасительную мысль его натолкнула именно Галина Вадимовна, которой надоело играть статистку. Лучезарно улыбаясь, открыла пухлый розовый ротик:
— Господин Егоров, извините, что напоминаю, у Игната Семеновича в запасе всего десять минут…
— Да, брат, — спохватился и Геня (никогда он не употреблял это слово: козлик, чувак, старик — это да). — Хотелось бы, конечно, посидеть поплотнее, но… Министр юстиции ждет…
— Ага, — немного приободрился Егоров. — Ты большой человек, а мы кто — серые мышки бизнеса. В прежние времена…
— Да ладно тебе, — покровительственно перебил Геня. — Сегодня жизнь не кончается. Договоримся на уик-енд, а?
Егоров налил себе коньяку, пожевал соленый орешек.
— Пожалуй, Геня, моя проблема как раз относится к ведомству юстиции.
— Слушаю тебя, брат.
Не один слушаешь, подлюка, подумал Егоров. Теперь главное, не проколоться в импровизации.
