Ознакомительная версия.
«Какая-то недобитая сволочь подстрелила пилота. Хорошо, что в мотор не попали», – удовлетворенно подумал Клим, переваливая через остроконечный гребень горы.
Тонкая черная струя справа потянулась за самолетом.
«Сглазил, мать твою за ногу!» – выругался про себя Клим, бросив взгляд на указатель топлива. Стрелка прибора уперлась в красное деление и неуклонно приближалась к нулевой отметке.
«Где-то должен быть аварийный бак!» – успел подумать Клим.
Альтиметр показывал две тысячи девятьсот над уровнем моря. Мотор чихнул, но снова заработал.
– Справа по борту дым! – спокойно напомнил Свен.
Клим ему мысленно вынес благодарность. В такой обстановке не каждый человек сохранит хладнокровие.
– Переключи на второй бак! – посоветовал сквозь зубы пилот, придя в сознание.
Клим заметил, что пилот говорит с сильным голландским акцентом.
– Если ты скажешь, где находится переключатель, то я это сделаю! – огрызнулся он, моля мотор поработать еще минут десять.
– Справа от тебя синий тумблер! – успел сказать пилот и потерял сознание, ткнувшись головой вперед.
Рука Свена просунулась вперед к синему тумблеру. Резкий удар ребром ладони заставил его отдернуть руку.
– На корабле и на самолете только один командир!
– Мы же горим! – закричал Свен.
– Поэтому ты хочешь дать огню дополнительную пищу? – спросил Клим, бросив взгляд вправо. За стеклом валил черный дым, сквозь который прорывались языки оранжевого пламени.
– Сколько миль до границы? – спросил Клим, отклоняя нос самолета вниз.
В какой-то детской книжке про пилотов Второй мировой войны он вычитал, что скольжением можно сбить пламя, оторвать его воздушным потоком от самолета. Тем более что выхода все равно не было – мотор еле работал, и винт вяло крутился то ли под напором встречного воздушного потока, то ли по инерции.
Черная струя за стеклом действительно истончилась, а языки пламени пропали. Мотор два раза чихнул и перестал работать совсем. Стрелка указателя топлива уперлась в крайнее левое положение, показывая, что бак пуст. Самолет сразу провалился вниз. Лихорадочно работая закрылками, Клим вывел машину на скольжение.
«Слава богу, что высота приличная!» – промелькнула быстрая мысль.
– Только посади самолет, дам тебе десять процентов! – заорал Свен, вцепившись двумя руками в спинку кресла Клима.
Ни одного озера или речки впереди видно не было. Под ними расстилался сплошной зеленый покров, в котором не просматривалось ни одной прогалины.
Щелкнув тумблером резервного бака, Клим увидел, что стрелка указателя топлива нехотя качнулась и, проскочив красный сектор, остановилась на два деления левее.
– Включи насос, а потом зажигание! – посоветовал пилот, чуть приподнявшись с сиденья.
Насос включился, громко задребезжав. Кинув взгляд на альтиметр, Клим увидел, что до земли осталось меньше восьмисот. Восемьсот футов или метров, Клим не успел понять, так как включил зажигание. Мотор чихнул раз, другой, и винт завертелся.
Осторожно выведя самолет из пике, Клим крикнул:
– Куда лететь?
– Держи курс сто пятьдесят! – резко сказал пилот и упал влево. Изо рта у него потекла кровь, и Клим понял, что пилот мертв.
Выправив самолет в горизонтальный полет, Клим, оглядев кабину, увидел мощный передатчик, который до сих пор выпадал из поля его зрения.
– Пойди в салон и привяжи моего раненого к полу, да и сам пристегнись. Если будет аварийная посадка, то костей не соберете! – приказал Клим, доворачивая вправо.
Пару раз рыскнув, самолет лег на курс, указанный пилотом. Свен повернулся и пошел в салон.
Надев на голову гарнитуру пилота, Клим, вращая верньером, быстро нашел резервную частоту и открытым текстом сказал:
– Я Скат! Лечу над Мозамбиком! Дайте информацию!
Наушники сразу взорвались скороговоркой:
– Корабль города твоей начальной учебы в школе на траверзе главного порта страны. Ждем. Альфа. Роджер.
– Понял, Роджер, – ответил Клим, понимая, что больше говорить нельзя.
Быстро сдернув гарнитуру с головы, Клим повесил ее на место, тем более что самолет резко повело влево и пришлось в спешном порядке хвататься за штурвал.
Впереди показалась длинная водная полоса, куда Клим и направил самолет, стараясь понять, почему пошла сильная вибрация. Свен заскочил в кабину и с места заорал:
– Оторвался кусок обшивки на левом крыле!
– Не ори! – рявкнул в ответ Клим, прицеливаясь в начало водной полосы, которая сверху казалась темно-коричневой.
Сбросив обороты двигателя, Клим задрал нос, целясь на воду, и увидел прямо по курсу большого буро-зеленого крокодила, всплывшего поперек водного рукава. По самым скромным прикидкам, в хищнике было никак не меньше пяти метров длины, как опытным взглядом спецназовца моментально определил размеры хищника Клим. В свое время их два месяца учили определять с одного взгляда размеры различных предметов, начиная с животных и кончая самолетами.
Чуть прибавив газа, перескочил хищника, и в этот момент мотор заглох. Самолет тяжело плюхнулся на воду, снова подлетел в воздух, пронесся метров тридцать и теперь уже окончательно заскользил по воде, быстро теряя скорость.
Справа показалась прогалина, куда Клим и направил машину. Заскочив левым поплавком на песчаный берег, самолет остановился. Черный дым повалил слева, из моторного отсека. Отстегнув привязные ремни, Клим выскочил из кресла и бросился в салон, перешагнув через тушу лежащего на полу Свена, из рассеченной головы которого струей лилась кровь.
Родс, привязанный белым тросом к спинке сиденья, тяжело ворочался, пытаясь освободиться. Полоснув ножом по тросу, Клим, одним рывком взвалив на плечо раненого, бросился к двери, надсадно кашляя от едкого дыма. Спрыгнув на землю, до которой оказалось не больше метра, Клим побежал в сторону леса.
Пламя, выбиваясь из моторного отсека, вовсю лизало фюзеляж, заставляя краску коробиться и отваливаться целыми пластами, не меньше метра в длину, обнажая под зеленым слоем белоснежную краску, на которой проступили две ярко-красные буквы «О» и «М».
Клим бережно опустил Родса на землю, отцепил сумку. Самолет взорвался, выбросив вверх огромный, метров двадцать в высоту, столб огня.
– Надо поскорее отсюда выбираться! – посоветовал Родс, вставая на ноги.
– Ты, оказывается, притворялся, а я тебя на себе тащил! – обрадовался Клим, прикидывая, в какую сторону им надо бежать.
– Пошли против ветра. Огонь так быстро не пойдет, и у нас есть шанс добраться до жилья, – подал ценную мысль Родс, направляясь вправо.
– Если ветер сменится, то нам не спастись от огня в лесу, – засомневался Клим.
– Минут через двадцать начнется тропический ливень, который быстро загасит пожар. Самолет будут искать и обязательно наткнутся на наши следы. В лучшем случае нас посадят в тюрьму, но, я думаю, до этого не дойдет. Нас просто пристрелят на месте.
– Спасибо за прекрасную перспективу! Ты мне внушил такую прыть, что я готов переть по лесу, как носорог, – отозвался Клим, прибавляя шаг.
Минут через двадцать быстрой ходьбы Родс остановился и, показав на огромное дерево, возвышавшееся метров на десять над окружающими деревьями, предложил:
– Надо взобраться и переждать там ливень. Заодно и посмотрим окрестности. Где-то недалеко должна быть дорога или деревня: пахнет дизельным топливом.
День десятый, семнадцать часов
Забравшись на дерево, Клим на тросе поднял наверх Родса, который, устроившись на развилке метрах в семи над землей, предложил:
– Ты лезь наверх, а я останусь здесь, что-то я притомился.
Клим не стал возражать. Глянув на своего соратника, который привязывал себя к стволу, ободряюще улыбнулся. Видно было, что каждое движение причиняет ему боль, которую он тщательно скрывает.
Неожиданно Родс выхватил из кармана нож и стал срезать бурую грибообразную нашлепку со ствола. Отхватив кусок размером с детский кулачок, засунул в рот и стал сосредоточенно жевать. Щеки у Родса стали похожи на хомячьи, а губы вытянулись вперед.
Клим полез выше, внимательно осматривая окрестности.
Справа, в ста метрах восточнее, обнаружилась заросшая высокой травой просека, а слева небольшая деревушка, состоящая из шести домов, крытых зеленым тростником. Все дома были сгруппированы вокруг круглой высокой хижины, стоящей под высоким деревом. Подвесная дорога шириной с метр, сплетенная из лиан, начиналась от большой хижины и уходила в глубь леса. Ни одной протоптанной тропинки не отходило от деревни.
«Ловко придумано!» – восхитился Клим. Его внимание привлек треск разрываемой материи. Посмотрев вниз, Клим обнаружил, что Родс срывает повязки с рук. Аккуратно свернув их и скатав в комок, Родс положил повязки на листья, слева от себя. Выплюнув на правую ладонь ярко-красную кашицу, начал втирать ее в левую руку, вжимая в рану. Кашица сразу запенилась, образовав пузыри размером с мячик для настольного тенниса. Громкое шипение, которое Родс издал сквозь стиснутые зубы, показало, что процедура довольно болезненная, если не сказать больше. Закончив с левой рукой, Родс повторил ту же операцию с правой. Похоже, что боль в правой руке была сильнее, потому что, помимо шипения, Родс отпустил длинную матерную тираду на русском языке, помянув мать и предков до четвертого колена стрелка, подстрелившего его. Из высказанного мнения по поводу стрелка Клим понял, что подстрелил Родса Свен.
Ознакомительная версия.
