Стрелки часов приближались к четверти четвертого. Валландер почувствовал, что больше сил у него нет. Он отправился в ванную и почистил зубы. Лицо все еще горело от колкой шерсти.
Что знает Байба Лиепа? Что я упустил из виду?
Он разделся и нырнул в постель, предварительно поставив будильник на семь часов. Но сон не приходил. Валландер взглянул на наручные часы. Без четверти четыре. Стрелки будильника светились в темноте. Без двадцати пяти четыре. Он подбил подушку и закрыл глаза. Вдруг он вздрогнул. Снова взглянул на наручные часы. Без девяти минут четыре. Валландер протянул руку и зажег лампу. Сел в постели. Почему будильник показывает неверное время? Или это врут наручные часы? Почему они показывают разное время? Такого раньше не было. Валландер взял в руки будильник. Подвел стрелки так, чтобы они показывали то же, что и наручные часы. Без шести минут четыре. Затем он погасил лампу и закрыл глаза. Когда он был готов вот-вот заснуть, что-то снова встревожило его. Он неподвижно лежал в темноте, уговаривая себя, что все это ему показалось. Но в конце концов снова зажег лампу и открутил заднюю крышку будильника.
Микрофон оказался размером не больше монетки в десять эре, толщиной три-четыре миллиметра.
Он был вставлен между двумя батарейками. Сначала Валландер подумал, что это катышек пыли или кусочек серой пленки. Но направив свет лампы прямо на будильник и рассмотрев внимательнее, он понял, что это беспроводный микрофон, втиснутый между батарейками.
Он долго просидел на кровати с будильником в руках. Затем прикрутил заднюю крышку.
Около шести он уснул тревожным сном. Так и не выключив лампу.
10
Курт Валландер проснулся все с той же злостью. Он был оскорблен и ошарашен тем, что кто-то установил микрофон в его будильник. Чтобы взбодриться, он встал под душ и подумал, что немедленно выяснит, почему за ним следят. Для него было ясно, что за всем этим стоят полковники. Но зачем обращаться к шведской полиции за помощью, если они с самого начала не доверяют ему и устанавливают за ним слежку? Он еще мог смириться с человеком в сером костюме, которого заметил в ресторане и затем снова в вестибюле. Насколько он понимал, в стране, по-прежнему отделенной от мира «железным занавесом», такое считается нормой. Но проникать в его номер и тайно устанавливать подслушивающее устройство?
В половине восьмого он сидел в зале ресторана и пил кофе. Оглядевшись, он поискал возможного соглядатая. Но он сидел в зале один. Только двое японцев с озабоченным видом тихо беседовали у углового столика. Около восьми Курт Валландер вышел на улицу. Ветер снова потеплел, возможно, весна уже не за горами. У машины стоял сержант Зидс, который отдал ему честь. Демонстрируя недовольство, по дороге Валландер был сдержан и молчалив. Когда сержант Зидс попытался проводить его в отведенный ему кабинет, расположенный рядом с кабинетом Мурниерса, он махнул рукой в знак отказа. Он считал, что уже запомнил, как пройти. Но, как оказалось, ошибся и был вынужден спрашивать, что добавило ему раздражения. Остановившись перед дверью полковника, комиссар хотел было постучать, но передумал и пошел в свой кабинет. Он все еще чувствовал себя усталым и хотел собраться с мыслями, прежде чем выплеснуть свой гнев на Мурниерса. Едва он успел снять куртку, как зазвонил телефон.
— Доброе утро, — поздоровался полковник Путнис. — Надеюсь, вы хорошо выспались, господин Валландер.
«Тебе-то наверняка известно, что я почти не спал, — с раздражением подумал Валландер. — Наверняка ведь слышали в микрофон, что я не храпел. На твоем столе, скорее всего, сейчас лежит рапорт».
— Не могу пожаловаться, — ответил он. — А как прошел допрос?
— Боюсь, не слишком удачно. Но утром я продолжу. Мы предъявим подозреваемому некоторые новые данные, которые, возможно, заставят его обдумать ситуацию еще раз.
— Я чувствую себя не у дел, — пожаловался Валландер. — Я с трудом представляю, чем я могу вам помочь.
— Хорошему полицейскому никогда не сидится на месте, — заметил полковник Путнис. — Я как раз думал зайти к вам на минуту, если вас это устроит.
— Заходите, я у себя, — ответил Валландер.
Через четверть часа полковник Путнис сидел у него в кабинете. Вместе с ним пришел молодой лейтенант с подносом и двумя чашками кофе. Путнис выглядел плохо, под глазами у него были темные круги.
— Вы, вероятно, устали, полковник Путнис? — спросил Валландер.
— В допросной очень душно.
— Вы, наверно, слишком много курите?
Путнис пожал плечами:
— Это верно. Я слышал, полицейские в Швеции почти не курят. А я не представляю себе жизни без сигарет.
Майор Лиепа, подумал Валландер. Успел, стало быть, рассказать о чудных правилах в шведской полиции, где курить разрешается только в специально отведенных местах?
Путнис достал из кармана пачку сигарет.
— Вы позволите? — спросил он.
— Пожалуйста. Но сам я не курю. Хотя спокойно переношу сигаретный дым.
Валландер попробовал кофе. Он оказался очень крепким с горьковатым привкусом. Путнис сидел и смотрел на поднимающийся к потолку дымок от сигареты.
— Зачем вы следите за мной? — спросил шведский следователь.
Путнис удивленно посмотрел на него:
— Что вы сказали?
«Что-что, а прикидываться ты умеешь», — подумал Валландер, чувствуя, что снова готов сорваться.
— Зачем вы за мной следите? Я, конечно, заметил, что вы прицепили ко мне «хвост». Но зачем было вставлять микрофон в мой будильник?
Путнис задумчиво смерил его взглядом.
— Микрофон в будильнике — скорее всего досадное недоразумение. Некоторые из моих подчиненных иногда могут переусердствовать. А то, что мы приставили к вам наших людей в штатском — это для вашей же безопасности.
— А что может со мной произойти?
— Разумеется, мы хотим, чтобы с вами ничего не произошло. Пока мы не узнали, что случилось с майором Лиепой, мы проявляем особую осторожность.
— Я прекрасно могу сам о себе позаботиться, — холодно ответил Валландер. — Большое спасибо и за микрофон. Если только я обнаружу еще одно подслушивающее устройство, я немедленно вернусь в Швецию.
— Мне очень жаль, — сказал Путнис. — Я сейчас же сделаю выговор тому, кто несет за это ответственность.
— Но ведь распоряжения отдаете вы?
— Насчет микрофона никаких распоряжений не было, — быстро парировал Путнис. — Видимо, какой-нибудь капитан из моих подчиненных взял на себя эту дурацкую инициативу.
— Микрофон был очень маленький, — добавил Валландер. — Новейшей разработки. Я полагаю, кто-то сидел в соседнем номере и подслушивал?
Путнис кивнул.
— Да, конечно, — подтвердил он.
— Мне казалось, холодная война окончена.
— Когда одна историческая эпоха сменяет другую, в ней всегда остаются люди из прежнего общества, — философски заметил Путнис. — Боюсь, это касается даже милиции.
— Вы позволите мне задать несколько вопросов, не касающихся непосредственно расследования? — спросил Валландер.
На лице Путниса появилась все та же усталая улыбка.
— Конечно, — ответил он. — Хотя я не уверен, что смогу дать исчерпывающие ответы.
Курт Валландер подумал, что чрезмерная учтивость Путниса не соответствует его давним представлениям о правоохранителях Восточной Европы. Он вспомнил, что при первой встрече Путнис показался ему похожим на какое-то животное семейства кошачьих. У него улыбка хищника, подумал он. Путнис — это вежливый, улыбающийся хищник.
— Я признаю, что плохо разбираюсь в том, что происходит в Латвии, — начал Валландер. — Но я, конечно, знаю о тех событиях, которые произошли осенью. Танки на улицах, убитые в водосточных канавах. Все боялись, что введут «черные береты». Я видел остатки баррикад на улицах. Следы от пуль на стенах домов. Люди здесь не хотят больше жить под властью СССР. Они хотят наконец прогнать оккупантов. И это их стремление встречает протест.
— Об их истинных устремлениях есть разные мнения, — нерешительно начал Путнис.
