Давыдов пристроился рядом, включил планшетный компьютер, настроил Итернет. Он вошел в банковскую программу и обнаружил, что вор игнорирует отдых. Сумма на счету «Бригантины» уменьшилась еще на двадцать миллионов. Как его остановить?
Михаил дождался эсэмэски и попытался ввести код подтверждения первым. Ничего не получилось. Вор всегда опережает его на драгоценные секунды.
«Дина, где ты?! Рассмотри мои «20 сек»! Только ты может выиграть время».
Полковник Григорьев слушал по телефону доклад капитана Савельева.
– Мы просмотрели все видеозаписи той ночи, когда исчез «Фольксваген» с левыми номерами. Две камеры зафиксировала машину в центре города.
– Куда она направлялась?
– Неясно. Машина пересекла Садовое кольцо и пропала.
– Что значит пропала?
– Детальный анализ видеозаписей показал, что «Фольксваген» въехал в центральный район, но не выезжал оттуда.
– Ищите! Автомобиль где-то припаркован!
– Патрульные трижды объехали все улицы и дворы. Машины нет.
Григорьев на секунду задумался.
– Она могла спрятаться на крытой парковке. Срочно проверить все паркинги и гаражи!
– Уже ищем, товарищ полковник.
– Большой район?
– Между Покровкой, Мясницкой, Чистопрудным бульваром и Садовым кольцом.
Григорьев сверился с картой на дисплее и обомлел:
– Так это же рядом с нашим митингом… Носом рыть, но найти!
Дина сидела слева от полковника перед большим экраном и напряженно следила за толпой на площади. Она уже изучила разметку и могла назвать квадрат, не глядя на обозначения по краям экрана. Ее внимание было настроено на конкретное событие. Она ожидала вспышки взрыва, который должна была предотвратить. Но вдруг она заметила нечто другое.
– Увеличьте A16!
Григорьев тут же напрягся. В его взгляде читался немой вопрос.
– Это не то, – успокоила Дина.
Оператор вывел на соседний экран квадрат A16. Дина увидела белую надпись «20 сек» на синей бейсболке «Бригантины». Девушка вскочила со стула.
– Это Давыдов! Он ищет меня!
Полковник встал на ее пути и усадил обратно.
– Тебе нельзя отвлекаться. Ты можешь упустить главное!
– Отдайте мой телефон! Я ему позвоню.
– Нет! – отрезал Григорьев и процедил под нос: – Да когда же полиция его поймает.
– Давыдов никого не убивал! Вы обещали снять обвинения.
– Если будут основания.
– А вдруг он нашел доказательства. Он знает, что я здесь и написал двадцать секунд для меня! Он что-то хочет сказать!
Григорьев подозвал Буркова и что-то шепнул ему.
– Мы проверим, – пообещал он Дине. – Только прошу тебя, не отвлекайся. Террорист не найден, а митинг уже начинается. Сейчас, как никогда, надо сосредоточиться. Всё может случиться в любую секунду!
Внизу на проспекте несколько человек поднялись на трибуну. Толпа загудела, кто-то хлопал и одобрительно кричал, некоторые пронзительно свистели. Динамики усилили голос оратора.
Дина вглядывалась в экран. Глаза устали. Она попеременно массировала то один, то другой глаз. Порой ей казалось, что картинка застыла и ничего не происходит, а в следующий миг она дергалась от трепета флага в руке митингующего. Тысячи людей заполнили проспект. Около сцены перед барьерами толпа была очень плотной, а влево к бульвару она разряжалась, как хвост летящей кометы.
Когда начали выступать ораторы, флаги частично свернули, плакаты опустили, все хотели видеть сцену. Наблюдать с высоты за собравшимися стало проще. Но каждый раз после смелого выкрика оратора по толпе пробегал нервный всплеск, и казалось, что вот-вот что-то случится. Тело девушки каменело от напряжения, глаза сохли. Она старалась охватить всю картину, но замечала, что ее взгляд то и дело возвращается к синей кепке с надписью «20 сек». Давыдов ждал ее около рекламного стенда сотовой компании.
Рядом с Диной работал Григорьев. Он переключал видеоизображение на своем дисплее и отдавал команды разным группам агентов, дежурившим на митинге. Сейчас перед ним была картинка с рамками металлодетекторов, установленными на бульваре.
– Людей подходящих под описание террориста останавливать на подходе. Первым делом фиксировать руки, а затем проводить досмотр. Приказываю забыть о вежливости. Работаем на исключение любой возможности произвести подрыв.
Полковник увидел, как, заломив руки, в сторону отводят молодого черноволосого парня. Он переключился на старшего офицера:
– Что сделано на текущий момент?
– Проверено более семьдесят человек, подходящих под описание. Двадцать четыре человека, оказавших сопротивление и без документов, задержаны. Взрывчатка не обнаружена.
– Оформите протоколы и выпустите после митинга. – Полковник переключился к видеокамерам над площадью. – Группам захвата не расслабляться. Не исключено, что Гасанов мог обойти пункты досмотра. Следует принимать во внимание, что террорист мог изменить внешность. Наклеить усы, бороду, побриться на лысо или надеть женское платье и парик. Особое внимание обращать на людей с рюкзаками и сумками.
К полковнику подошел Юрий Бурков, покосился на Дину.
– На телефон Кузнецовой поступила Интернет-ссылка. Там записи из «Лаборатории Моисеева» перед пожаром. Я посмотрел. Похоже, что Давыдов невиновен.
– Перешли нашим экспертам. Пусть проверят подлинность и свяжутся со следователем.
Подслушивавшая Дина сорвала наушники и развернулась к Григорьеву.
– Я же говорила!
– Немедленно вернуться к наблюдению! – разозлился полковник.
Девушка фыркнула, ее глаза сузились.
– А я хочу в туалет.
Полковник посмотрел на пустую бутылку из-под воды на столе девушки и сцепил пальцы, чтобы перебороть гнев. Своим сотрудникам он мог отдавать жесткие приказы. Они взрослые люди, офицеры и понимают всю меру ответственности. А как быть с девчонкой-миллионершей?
– Дина, придется потерпеть.
– Терпите сами!
Девушка встала. Полковник с силой перехватил ее руку. В это время запищал его телефон.
– Что? – рявкнул в трубку Григорьев.
– Мы нашли гараж, где спрятан «Фольксваген», – докладывал Савельев.
– Тот самый?
– Да. С украденными номерами.
– Чей гараж?
– Сейчас выясняем. В машине имеются ключи, а также остатки пищи. Такое впечатление, что недавно гараж кто-то покинул.
– Пустить по следу собаку!
Полковник перевел взгляд на девушку и попытался успокоиться.
– Дина, наступает кульминация. Трагедия может произойти в любой момент. Мы все надеемся на тебя. Сотни моих сотрудников ждут твоей команды.
Григорьев понял, что говорит совсем не то. Он потащил девушку к окну.
– Смотри вниз! Это не кино, это живые люди. Они пришли сюда, потому что мечтают о лучшей жизни. Их ждут родные и близкие, они влюблены, их любят тоже, но в каждую секунду их может разорвать на куски! Здесь будет кровавое месиво, будет паника. Толпа станет неуправляемой! И больше людей погибнут от давки, чем от взрыва. – Олег Александрович умерил пыл, перешел на спокойный тон. – Посмотри на них. Запомни. Любого из них может не стать. Любого. В том числе и твоего друга Михаила Давыдова.
Пальцы Григорьева разжались. Дина исподлобья взглянула на полковника и потерла запястье, на котором остался белый след. Она еще раз посмотрела на площадь и вернулась к монитору.
Фатима дворами вывела Малика Гасанова к бульвару. Двадцать минут назад она проверила метку на гараже и отперла двери. Изнуренный парень встретил ее счастливой улыбкой. Сегодня Фатима предстала перед ним в длинной юбке, куртке-ветровке, темных очках и новом парике. Гасанов был настолько рад ее возвращение, что не успел удивиться. Фатима пресекла его вопросы на корню:
– Рот держи на замке, а то акцент выдаст. Не забывай, что ты крашенный.
Они вышли на центральную аллею бульвара. Впереди виднелись десятки арок металлодетекторов, к ним шел поток людей. Многие приходили позже в расчете на обещанный концерт.
Фатима остановилась, перевесила Гасанову на плечо видеокамеру и порылась в объемной сумке. Пальцы она прикрывала тонким платком.
– Возьми ключи и телефон. Он не работает, это для правдоподобия. Выложишь их вместе с видеокамерой рядом с аркой. Иди смело, технику не проверяют. Постарайся пройти ближе к сцене и повесить камеру на заграждение. Включишь ее и уходи. Я тебе показывала крупную кнопку. За пять минут надо успеть отойти подальше. Когда начнется паника, побежишь, как все. Я буду ждать тебя в машине около гаража. Дам денег и отвезу на вокзал.
Парень мялся. Женщина хорошо изучила эту породу: внешне храбрятся, а в душе щенячий страх. В стае каждый герой, а поодиночке поджимают хвост. Она распахнула сумку.
