Мьонге впереди остановился. Рэмбо вытянул руки и, осторожно ступая, хотел уже тихонько свистнуть, как его ослепил яркий свет.
Мьонге включил электрический фонарь. Широкий луч упал на глиняный пол, скользнул по низким сводам штольни, по полусгнившим деревянным стойкам и уперся в бамбуковую решетку, перегородившую этот мрачный коридор. Щелкнул замок, Мьонге открыл дверь, которую Рэмбо раньше не заметил, и жестом пригласил следовать за ним. Рэмбо вошел за странную решетку и понял, что это был отгороженный тупик штольни. Луч фонаря пробежал по исковерканным кирками и лопатами стенам и высветил высокую деревянную лежанку на толстых опорах с набросанным на нее тряпьем.
— Бери его, Рэмбо, — сказал Мьонге так просто, будто предлагал лишний кукурузный початок.
Рэмбо выхватил у него фонарь и подошел ближе. Тряпье зашевелилось, кто-то спрятался под ним и притих. Рэмбо протянул руку, и в этот момент вся эта куча рвани разлетелась в стороны. Луч фонаря дрогнул. На Рэмбо смотрели глаза безумного человека.
— Рэмбо? — спросил он отрывисто. — Где Рэмбо?
— Это я, сэр. И я пришел за вами, — сказал по-английски Рэмбо. Джеймс Пери бросился Рэмбо на шею, чуть не свалившись со своего ложа. Луч фонаря заметался и застыл на гнилой деревянной стойке.
— Твое имя знают даже белые, — сказал в тишине Мьонге. — Панамоли тоже должны его знать.
— Ты скажешь им об этом потом, когда меня здесь не будет.
— Хорошо, — согласился Мьонге. — А теперь надо возвращаться.
— Вы можете идти, сэр? — спросил Рэмбо.
— Конечно, — тряхнул седой спутанной гривой Пери. — Я не болен. А этот тюремщик…
— Не надо, сэр, — остановил его Рэмбо. — Ведь он спас вам жизнь. Пери хмыкнул, но ничего не сказал. Он достал из-под тряпья электрический фонарь и старую потрепанную книгу. Но, подумав, швырнул книгу обратно и включил фонарь.
Они вышли из штольни под звездное небо, и ноги у Пери подкосились. Рэмбо подхватил его и удержал.
— Простите, — пробормотал Пери виновато. Всему виной этот воздух и… небо. Я отвык от них.
— Я пошел, Рэмбо, — сказал Мьонге. — Завтра я скажу ганге, что ты принял от нас белого человека, и мы будем ждать, когда Шаве потеряет свое тело.
— Я встречу тебя завтра, Мьонге. Прощай.
— Прощай, Рэмбо.
Мьонге прыгнул за отвалы и, не оглядываясь, пошел к дому Шаве.
— Вам лучше? — спросил Рэмбо Пери, который еще опирался на его руку. — Мы сейчас выйдем отсюда и отдохнем.
— Да-да, — вскинулся Пери, — подальше от этого кошмара. Ради Бога, подальше! Куда идти?
Рэмбо показал рукой на дыру в проволочном ограждении, и Пери, расправив плечи, направился к ней, пытаясь всем своим видом показать, как он бодр и энергичен. Но ноги в коленях не гнулись, и он шел словно на ходулях и не мог координировать свои движения. Это была походка пьяного, пытающегося изображать из себя трезвого человека. Рэмбо помог ему пролезть через дыру, перейти дорогу и тихо свистнул.
Гвари следил за ними от самых отвалов и готов был прийти на помощь каждую секунду.
— Я здесь, Джон.
Пери вздрогнул и отступил на шаг, увидев перед собой огромного и очень черного негра.
— Сэр Джеймс должен отдохнуть, Пит, — сказал Рэмбо. — А потом мы решим, что делать.
Они провели Пери через заросли и усадили на бревно.
— Это сержант Питер Гвари, — представил Рэмбо. Его приел; министерство внутренних дел из Киншасы.
Благодарю вас, господа, Пери хотел о чем-то спросить, но только махнул рукой. Пропади все пропадом, если я хоть что-нибудь понимаю. Меня выкупили или похитили у похитителей?
— Вы на свободе, сэр, и это главное, — сказал Рэмбо.
— Но ведь мы были на участке Шаве! — никак не мог сообразить Пери. — Кто умудрился прятать меня на его участке?
— Сам Шаве и умудрился, сэр, — начал Рэмбо. — Но об этом потом. Нам не хотелось бы вызывать машину из синдиката. Видите ли, чем меньше людей будет знать о вашем освобождении, сэр, тем лучше для нас, — нельзя дать уйти Шаве. Вы поняли меня, сэр?
Пери поднялся и посмотрел в сторону невидимого участка.
— Вот теперь я, кажется, начинаю кое-что понимать. Ах, подлец! Кто мог подумать! Вы знаете, он не мог простить мне, что я слишком энергично настаивал на отторжении его участка. Я напомнил правительству Заира, что участок Шаве, не приносящий казне никакого дохода, при определенных условиях…
За две недели одиночества Пери отвык от человеческого общения, и теперь слова извергались из него бурным потоком.
— Простите, сэр, — перебил его Рэмбо. — Если вам трудно идти, мы с Гвари донесем вас до дома на руках.
— Вы с ума сошли! — воскликнул Пери и даже отшатнулся от Рэмбо. — Я ведь не инвалид и прекрасно дойду сам. В конце концов мне нужно снова научиться ходить. Мое узилище было так тесно, что я не успевал разбежаться. И потом — я хочу согреться. Вы знаете, от чего я страдал больше всего? От холода!
Рэмбо понял, что Пери не остановится, осторожно взял его под руку и вывел на дорогу.
— Теперь можете продолжать, сэр, — сказал он и напомнил: — Вы остановились на холоде.
— Ну да! — неловко шагая на негнущихся ногах, улыбнулся Пери. — И вы знаете, почему я не околел? Из принципа! Да-да, я не хотел превратиться в ходячий анекдот: Джеймс Пери околел в Африке от холода!
И он рассмеялся звонким молодым смехом. Было странно слышать этот смех человека, только что вырванного из мрачной глубины заброшенной шахты, заросшего седым волосом до самых глаз и почти разучившегося ходить. А ведь Рэмбо так и не спросил тогда у Пери — моложе или старше его брат. Ведь тогда это не имело никакого значения. Впрочем, как и сейчас. Наверное, все-таки моложе. Это видно и по живым глазам сэра Джеймса.
Пери говорил не останавливаясь, и когда Рэмбо вежливо попросил его помолчать, он, к своему удивлению, увидел, что они уже подходят к гостинице.
— Сэр, — сказал Рэмбо, — вы должны очень строго предупредить дежурного, чтобы он молчал. Вам придется не выходить из своей комнаты ровно сутки. Но это все равно лучше, чем сутки в штольне, не так ли?
— Разумеется! — рассмеялся Пери и, оборвав себя, прижал к губам палец. — Сейчас вы услышите, что я скажу ему!
Он подошел к двери и нажал кнопку звонка. Губастый молодой негр в форменной голубой одежде с золотыми галунами неторопливо подошел к застекленной двери. Он прижал нос к стеклу и, увидев обросшего седым волосом господина Пери, в ужасе отшатнулся. Вряд ли он решился бы открыть дверь человеку, принявшему другое тело, но он увидел за ним двух топографов, с которыми был вежлив сам управляющий. И тогда он отпер дверь и на всякий случай отошел в сторону.
Пери приблизился к нему вплотную, отчего негр закатил глаза под потолок, и спросил:
— Как тебя звать?
— Элиас, сэр.
— Слушай меня, Элиас. Никому, совсем никому не говори, что ты меня видел. Помни, как только ты скажешь обо мне кому-нибудь, я сразу же уволю тебя и отдам под суд. Все понял?
— Да, сэр, — вытаращил в испуге глаза Элиас.
— Ну и прекрасно. А теперь дай мне запасной ключ, свой я потерял.
Негр достал из шкафчика ключ и подал трясущимися руками Пери. Они поднялись на второй этаж. Никто им не встретился. Была уже глубокая ночь, и все спали мертвым сном. Пери открыл дверь, пропустил Рэмбо и Гвари, включил свет и запер дверь.
— В гостях хорошо, — сказал он, — а дома лучше. Прошу располагаться, господа.
— Я позвоню, сэр? — спросил Рэмбо.
— Конечно, — Пери заглянул в холодильник и улыбнулся. Проходя мимо, Рэмбо бросил взгляд через плечо Пери.
— У вашего брата, сэр, — сказал он, — тоже холодильник никогда не пустовал, когда мы были с ним на плато Колорадо.
— О, вы мне расскажете еще об этом, — оживился Пери. — Все Пери запасливые люди. Я приготовлю кофе, а уж потом будем мыться.
— Кофе с удовольствием, — сказал Рэмбо, — а наше купание отложим на сутки. Мы должны будем уйти, сэр.
Он набрал номер телефона и услышал мрачный голос Сандерса.
— Сандерс, вы что, не спите? — удивился Рэмбо.
Черт возьми! — радостно воскликнул Сандерс, услышал голос Рэмбо. — Разве вы дадите уснуть?
— А что случилось?
— У меня как раз ничего не случилось, но я беспокоюсь о вас! Что с вами? Где вы?
— Сандерс, скоро мы встретимся и все вам расскажем, успокоил его Рэмбо. — Гвари вам шлет привет. А теперь слушайте меня. Завтра с наступлением темноты, но не раньше, Сандерс, возьмите с собой человек шесть и устройте засаду у дома Шаве. Если вы понадобитесь, я свистну. А сейчас разбудите Ламбера и пусть он едет в гостиницу синдиката.
— Кто ранен? — чуть не вскрикнул Сандерс.
— Да успокойтесь вы, никто не ранен. Просто нужно осмотреть одного человека.
— Кого?
— Из двенадцатого номера. Алло, Сандерс! — Рэмбо понял, что капитан потерял дар речи, и выдержал паузу. — Пусть стукнет три раза в дверь, и ему откроют. А потом Ламбер присоединится к вам. Может, он нам и понадобится. А вы сюда не звоните, я отключаю телефон. До встречи, Сандерс, — Рэмбо положил трубку и выдернул из телефонной розетки вилку.
