Ознакомительная версия.
— Стоять, мать вашу… иначе откроем «огонь» на поражение… — после чего протрещала предупредительная очередь.
Агент-антикор и каплей в отставке замерли, как вкопаные. Медленно обернулись. Гэрэушники стояли по пояс в высокой траве и целились в них из автоматов. На черных масках проступали пятна пота, искрящиеся на солнце россыпью капелек. Хоть снимай и выжимай. Из-за спин своих бойцов выглядывал полковник Елизарьев.
— Ну что, ублюдки, добегались? — крикнул он.
Складывалось впечатление, что все кончено. Но ни Ларин, ни Соболев не собирались сдаваться. Словно прочитав мысли друг друга и поняв, что они думают об одном и том же, — они синхронно упали, «нырнули» в высокую траву и поползли к доту. Потерявшие их из виду «маски» засуетились.
— Чего стали… бегом за ними, пока они в эту бетонную коробку не забрались… — рыкнул на них начальник Пятого управления ГРУ.
Продираясь локтями сквозь густую траву, Андрей с Виктором потихоньку, ползком, приближались к оборонительному сооружению. Тем временем их стремительно настигали бегущие по полю гэрэушники.
До беглецов пришло понимание, что такими черепашьими темпами у них нет никаких шансов добраться до заветной цели. Но они не сдавались, ползли. И вот когда вырвавшийся вперед своих товарищей почти двухметровый гэрэушник рассмотрел в траве голову Ларина, а затем Соболева и вскинул автомат, — где-то совсем близко грозно зарокотал мотоциклетный двигатель.
Прогремела автоматная очередь. Но то выстрелил не великан-гэрэушник и не кто-то из его напарников. То открыла «огонь» Лора, которая буквально выскочила из леса на горном байке, быстро оценила обстановку, нажала на спусковой крючок своего «узи» и помчала по полю, направляясь к доту. Сраженный ее метким выстрелом двухметровый великан качнулся, упал в траву.
Остальные гэрэушники моментально переключились на мотоциклистку. Вслед ей, одна за другой, затрещали щедрые, длинные очереди. Одна из них угодила по колесам байка. «Горник» резко сбавил в скорости, стал заваливаться набок. Но перед тем как он упал, Лора успела спрыгнуть с него и залечь в траву.
— Напарница, давай скорее к нам, — раздалось где-то совсем рядом.
Не снимая шлема и не расставаясь с «узи», женщина поползла на знакомый голос. А буквально через пять секунд трава перед ней расступилась, и она увидела приоткрытую дверь дота. За ней виднелись Ларин с Соболевым.
— Быстрее, быстрее! — торопил ее Андрей.
Лора юркнула в проем. Массивная стальная дверь за ней, натужно скрипя петлями, закрылась. Женщина сняла шлем с тонированным забралом и тут же прищурилась на узкую полоску яркого солнечного света, цедящуюся через бойницу. Она была единственным освещением в мрачном и тесном доте. Конечно, если не считать зажигалку, которую зачем-то зажег Соболев.
— Черт, засова нету, — подсветив тусклым пламенем дверь, выругался он, — забаррикадироваться не получится.
— Надеюсь, нам это и не понадобится, — напряженно отозвался Ларин, который почему-то ползал на карачках по замусоренному полу и предельно аккуратно, чтоб не пораниться, разгребал руками битое стекло, окурки, скомканные пачки сигарет, шприцы с погнутыми иглами и прочую гадость — все то, что набросала часто тусившая здесь гопницкая молодежь с окрестных сел.
— Что ты делаешь? — удивился Виктор.
— О, есть, — вновь отозвался Андрей, на этот раз уже радостно. — Дот такой же, как и в моей родной деревне, — и сказав это, он изо всех сил, обеими руками потянул за только что найденные им два ржавых крюка, которые торчали из бетонного пола. — Тяжелый, зараза. Одному не поднять. Нужно распределить нагрузку. Ну-ка помоги, каплей.
Лора, про которую почему-то все забыли, обиженно посмотрела на тяжело дышащих мужчин, которые дружно тянули-рвали на себя ржавые крюки, о предназначении которых она могла только догадываться, произнесла:
— Возьму на себя смелость напомнить вам, мальчики, что снаружи ждут не дождутся нашей смерти злобные гэрэушники. А вы чем занимаетесь? К тому же я так и не услышала в свой адрес благодарности. Или вы без меня справились бы?
— Если у тебя лишний «узи» имеется, — тогда и скажу спасибо, — пропыхтел через плечо Ларин.
— А лучше два, — добавил обливающийся потом Полундра.
Но Лора разочаровала мужчин:
— У меня в наличии только один автомат. И я его никому не отдам, — заявила она.
Андрей с Виктором поднатужились. Наконец они подняли за крюки неимоверно тяжелую бетонную плиту, под которой обнажился квадратный проем, ведущий в подземный ход. Отодвинули плиту в сторону. Затем вернулись к проему, присели на корточки и заглянули внутрь. Им в лица дунуло леденящим холодом.
— Тяга есть — значит, не осыпался, — убежденно проговорил Ларин и решительно добавил: — В общем, поступим следующим образом. Ты, — покосился он на бывшего боевого пловца, — пойдешь первым, — затем его взгляд переметнулся на напарницу. — А ты за ним. Я буду прикрывать. Только оставишь мне свой автомат. Не беспокойся, я тебе его верну.
Лора, уже поняв, что задумал ее напарник, рассталась с оружием. Затем подошла к краю проема, в глубокой черноте которого только что исчез Соболев, и прежде чем спуститься следом за ним в подземный ход, бросила через плечо Андрею:
— Ты только … не задерживайся…
— Угу, — отозвался тот.
Когда Лора скрылась в проеме, Ларин вскинул одолженный у нее «узи», передернул затвор, подошел к бойнице и осторожно выглянул в него. Но ничего, кроме высокой травы, не увидел. Зато налетевший на поле ветер донес до его слуха тихие голоса. Противник явно что-то замышлял…
Полковник и его люди неподвижно лежали в траве, ожидая, что вот-вот из дота раздадутся выстрелы.
— И долго мы так лежать будем, товарищ полковник? — нетерпеливо спросил кто-то из бойцов.
— А что ты предлагаешь? Пойти в открытую атаку с криком «ура»? Не забывай, что у них теперь, благодаря этой сумасшедшей байкерше, есть автомат. И стоит подняться, как нас всех положат одной очередью, — парировал Елизарьев и с сомнением в голосе добавил: — Вот только одного не пойму — почему они до сих пор так и не выстрелили для острастки?
На что лежавший от него по правую руку боец неожиданно предположил:
— А что, если их там уже нет?
— В смысле? — не понял начальник Пятого управления ГРУ.
— Я на днях по телеку одну программу, посвященную Второй мировой, смотрел. В ней как раз о «долговременных огневых точках», то есть о дотах говорилось. Так вот, к некоторым из них прокапывались подземные ходы, чтобы боеприпасы доставлять…
— Хочешь сказать, что и в этом доте предусмотрен подземный ход? — прищурился полковник.
— Не исключено, — откликнулся боец. — И если он там действительно есть, то мы зря теряем время — они уже давно ушли. В пользу этой версии говорит и то, что до настоящего момента из дота так и не было произведено ни единого выстрела. Значит, их там нет.
Елизарьев почесал висок. И хотя ему эта версия казалась маловероятной, он понимал, что все же проверить ее стоит. Вдруг она подтвердится?
— Раз уж именно ты озвучил эту версию — то тебе ее и проверять, — бросил полковник лежащему справа от него бойцу. — Если встанешь, и тебя тут же застрелят — значит, она ошибочная. Если ничего не произойдет — ты прав.
— Так это… я… — раздалось неубедительное в ответ.
— Я сказал — встать! Это приказ! Живо исполнять! — прохрипел начальник Пятого управления ГРУ.
И боец подхватился. Потому что у него не было другого выбора. Приказ…
Из бойницы дота протрещала скупая, короткая очередь. Сраженный ею гэрэушник замертво рухнул в траву, рядышком с Елизарьевым, который оттолкнул от себя тело и молвил:
— Это хорошо, что они по-прежнему там, а то я уже было заволновался, — оскалился он. — Ладно. Пора действовать. А то такими темпами скоро всех людей растеряем, — прозвучало циничное. — Или кто-то со мной не согласен?
Бойцы молчали.
— Хорошо, — прищурился Елизарьев. — Тогда действуем по моему плану…
План полковника был не нов и часто использовался солдатами той далекой войны… Разделились на две группы. Одна группа отвлекала на себя огонь из дота, а вторая группа в обход выдвигалась к доту для его уничтожения…
Когда гэрэушники вошли внутрь дота, то их ждало полное разочарование. Ни одного убитого, ни одного раненого они там не увидели. Вообще никого. А вот дыма было много — еще бы, взорвалось целых две «лимонки»! Но его быстро всасывал, втягивал в себя чернеющий на фоне серого бетонного пола квадратный проем, ведущий в подземный ход.
— И все же он был прав, — зло процедил сквозь зубы Елизарьев и отфутболил изрешеченный гранатными осколками мотоциклетный шлем с треснувшим забралом.
И тут кто-то из бойцов, оставшийся снаружи, крикнул:
Ознакомительная версия.
