Ознакомительная версия.
— За мной! — и уже тихо, сквозь стиснутые зубы с шипением добавил: — Ну, все, они меня конкретно разозлили.
Изрядно потрепанные гэрэушники вновь рванули на склон, на середине которого белела и мозолила глаза вкатанная в мох одним из бревен порванная обувка Лоры. Со злости Елизарьев даже выпустил в кроссовку несколько пуль.
Услышав выстрелы, Ларин с Соболевым ускорились. Пришлось ускориться и Лоре, которая хоть и висела у мужчин на плечах, но при этом прыгала на здоровой ноге. Кое-как спустившись с горы, беглецы стали продираться сквозь густые заросли дикого малинника. Ощетинившиеся шипами ветки царапали им, раздирая до крови, лица, руки… но они не обращали на это внимания. Двигались вперед.
Когда малинник расступился, троица уперлась в бетонный забор. Кто его возвел посреди леса и для каких целей — было совершенно не понять. Но такие вопросы ни Андрея, ни Виктора, ни Лору не волновали. Сейчас их волновало лишь одно. Как перебраться через этот самый забор?
— Я ее подсажу. А ты примешь наверху. Потом я переберусь на противоположную сторону забора, и ты мне ее подашь, — быстро распределил роли Ларин.
Когда беглецы спустя минуту преодолели бетонную преграду, с другой стороны забора, где они буквально только что все находились, послышался отборный мат…
— Через малинник пробираются, — прокомментировал Андрей, — еще немного, и они будут здесь. Скорее уходим.
Ларин с Соболевым вновь подхватили Лору под руки и заспешили. Они глядели на окруженную высокими соснами странную ржавую металлоконструкцию, похожую на башенный копер шахты. Впрочем, это он и был. Вокруг изъеденной ржавчиной башни виднелись бетонные вентиляционные стволы, к которым тянулись толстые гофрированные трубы.
— Вот и отбегались, — тяжело дыша, произнес Полундра.
— Всегда мечтала умереть на заброшенной шахте, — вторила ему Лора, потеряв всякую, даже призрачную, надежду на спасение.
Андрей обернулся — над забором, одна за другой, уже показывались головы гэрэушников. Казалось, что наступил «полный и бесповоротный писец», как выразился бы Павел Игнатьевич, будь он сейчас здесь. Но Ларин не собирался облегчать работу своему противнику. К тому же ему в голову неожиданно пришла идея. В чем-то определенно сумасшедшая, но имеющая право на жизнь. И он тут же поспешил ею поделиться:
— Скроемся в шахте. Там же наверняка настоящий лабиринт, и спустившимся за нами гэрэушникам придется разделиться, чтобы найти нас. А по отдельности они — уже не та сила. Выловим с тобой, каплей, двух из них, завладеем автоматами и…
— И что, мы по этим лабиринтам вместе с Лорой блуждать будем? — спросил Соболев.
— Спрячем ее в каком-нибудь укромном месте шахты, а сами тем временем охоту на этих упырей устроим, — ответил Андрей. — Ну же, Виктор, решай быстрее. Они уже близко.
— Я не против, — вставила свои «пять копеек» женщина и добавила: — Только потом меня, припрятанную, найти не забудьте. Сама я не выберусь.
Терять было нечего. И Соболев решительно кивнул…
…Полковник Елизарьев вместе со своими бойцами со всех ног бежали к башенному копру заброшенной шахты, в которую прямо у них на глазах спустились в грузовом подъемнике беглецы. И тут в нескольких метрах перед несущимися гэрэушниками словно из-под земли встал, перегородив им дорогу, сгорбленный и седобородый дедок со вскинутым дробовиком.
— Стоять! Вы кто такие? — просипел он.
Начальник Пятого управления ГРУ и его люди замерли, как вкопанные, тоже вскинули автоматы. С недоумением уставились на старика. Дескать, кто такой, откуда взялся и почему с ружьем? Может, сумасшедший отшельник, поселившийся на заброшенной шахте?
— А ты? — немного переведя дыхание, вопросом на вопрос ответил Елизарьев.
— Ёпть, разве не видать, что я сторож? — пробурчал дедок, поглаживая своим скрюченным пальцем спусковой крючок. — Валите отсель подобру-поздорову. А то как шма-а-а-альну из своей гарматы, — пригрозил он.
Поняв, что старик настроен по-боевому и от своего не отступится, полковник решил не лезть на рожон. Тем более что при себе у него имелась ксива, которую он не преминул продемонстрировать.
— Гэээ-Рэээ-УУУ, — щурясь на раскрытое удостоверение, растянуто прочитал сторож и у него в мозгу что-то переклинило. — Ёпть. Ёлки-маталки…
Неизвестно сколько еще слов он произнес бы на букву «ё», если бы его не перебил Елизарьев:
— Мы выполняем задание государственной важности. Ловим особо опасных натовских шпионов, которые в данный момент забрались в заброшенную шахту, — заявил он. — Так что убери свою бердану, дедок, и не мешай нам работать.
Наконец под черепной коробкой сторожа что-то опять щелкнуло, после чего он опустил дробовик и заговорщицким шепотом затараторил, обильно вставляя в свою речь идеологические штампы из официальной пропаганды:
— Ух уж эти шпионы заокеанские, все норовят у нас обстановку в стране дестабилизировать. Черти окаянные!..
Елизарьев покосился на несмолкающего дедулю, у которого было явно не в порядке с головой, и заспешил со своими людьми к копру заброшенной шахты. При этом все время оглядывался. Вдруг у сумасшедшего вновь что-то щелкнет в мозгу, и тот начнет палить по ним из своего дробовика?
— Я бы этих натовских шпионов в шахте затопил! — вдруг крикнул сторож.
Да так громко, что у гэрэушников, которые уже стояли у шахты лифта и дожидались появления на поверхности вызванной ими грузовой платформы, аж в ушах заложило. Вдруг полковника осенило. Действительно, а зачем спускаться вниз, искать в запутанных лабиринтах шахты беглецов, если ее можно затопить! И всего дел. Но наступившее прозрение тут же уперлось в неудобный вопрос. А как это организовать? И вообще, возможно ли?
— Эй, дед! Иди-ка сюда! — позвал он продолжающего гомонить сторожа, который так и не сдвинулся с прежнего места.
Как ни странно, но тот замолчал, затравленно осмотрелся по сторонам, сначала пошел, а потом и побежал к позвавшему его Елизарьеву. Предстал пред ним, блеснул своими сумасшедшими глазами, зачем-то отдал честь и просипел:
— В ваше распоряжение прибыл, товарищ полковник. Чем могу служить ГРУ?
Мысленно покрутив у виска, Елизарьев все же поинтересовался:
— Слушай, дед, только что ты во все горло орал, что с удовольствием затопил бы натовских шпионов в шахте.
— Так я могу, вы только прикажите, — с готовностью отозвался он.
— А как? — на всякий случай бросил полковник, хотя уже понимал, что имеет дело с настоящим шизофреником, который может все что угодно наобещать — даже полет на НЛО.
— Я почему тут сторожем работаю? — запустил пятерню в свою густую бороду старик. — Потому что здесь оборудование дорогостоящее, которое я охраняю. А зачем его сюда доставили, раз шахта заброшенная? Штоб затопить ее за ненадобностью. Кстати, уже все готово. Трубы к реке, которая тут неподалеку протекает, протянуты. Остается только насосы включить. Затопление назавтра запланировано. Но раз такое дело… натовские шпионы… я готов и сегодня это сделать… вы мне потом только медальку от ГРУ дайте и…
Слушая сторожа, который, казалось, на первый взгляд, несет ахинею, Елизарьев неожиданно заметил толстые гофрированные трубы, тянущиеся к ведущим в шахту бетонным вентиляционным стволам, на которые он раньше не обращал внимания. Выглядели они совершенно новыми. Будто их только вчера изготовили на заводе. А какой смысл доставлять и устанавливать на заброшенной шахте новые трубы? Правильно, чтобы затопить ее.
И тут в стороне лязгнуло. Задумавшийся начальник Пятого управления ГРУ обернулся на поднявшуюся грузовую платформу, которая словно бы говорила — заходи на меня, и я доставлю тебя в шахту. На нее тут же решительно зашли трое его бойцов. Один из них проговорил:
— Товарищ полковник, так мы спускаемся или вы дальше этого свихнувшегося слушать будете?
— Он не свихнувшийся, — заступился за вмиг обидевшегося и смолкнувшего сторожа Елизарьев. — Так что планы меняются. Давай, дед, запускай насосы.
— Будет сделано, товарищ полковник! — оживился тот.
И забросив за плечо дробовик, седобородый старик с горящими, прямо-таки одержимыми глазами, куда-то побежал…
…Гудели, всасывая в себя тысячи и тысячи литров речной воды мощные насосы. Раздувались, грозя лопнуть, гофрированные трубы. Из недр земли то и дело доносился едва слышный и тем не менее устрашающий гул. То стремительно заполнялись водой тоннели шахт, сплетенные в запутанный лабиринт.
Когда же из решеток вентиляционных стволов хлынула вода, Елизарьев приказал сторожу отключить насосы. А затем достал мобильник, чтобы доложить министру обороны Арсеньеву, что с агентами-антикорами и бывшим боевым пловцом Балтфлота раз и навсегда покончено.
Ознакомительная версия.
