Ознакомительная версия.
– С троими справишься?
– Чего? – не понял Владимир. – Вы одна стоите троих?
– Да, – ответила она, – но сейчас я не об этом. Сюда направляются трое уродов с единственной целью: набить тебе морду! Можешь их сделать? Или позвать подмогу?
Обстановку он оценил мгновенно. Би трое крепких, смуглых парней были одеты, несмотря на тридцатиградусную жару, в кожаные куртки. Наверное, им казалось, что это очень круто. Первый сунувшийся к Поремскому был уверен, что справится сам. Но Владимир перехватил его руку в сантиметре от своего лица и произвел бросок через плечо. Кавказец рухнул на спину. Владимир придавил его горло ботинком и вытянутой рукой остановил двоих других.
– Поговорим? – предложил он лежащему на земле.
Тот, задыхаясь, кивнул. Владимир убрал ногу и отошел.
– Что ж вы – как не мужчины? Втроем на одного? Шакалы, а не люди!
Зло сверкая покрасневшими глазами и держась рукой за горло, главный, тот, кто напал первым, что-то крикнул на своем языке, и они уже втроем бросились на Владимира.
Схватка длилась не больше десятка секунд. Юлия с восторгом наблюдала, как нападавшие – один за другим – летели наземь.
– Слушай! – воскликнула она. – Как ты умеешь? Ты же за какое-то мгновение нанес Нусрату с десяток сильных ударов! Я сама спортсменка, но такого не видела.
– Восемь, – скромно уточнил Владимир, – за две секунды. Тут, думаю, мне равных нет. Вообще-то, я человек безобидный, но знаешь, стыдно признаться, где-то глубоко во мне сидят древние дикие гены. И я заметил, что сейчас получил даже удовольствие от возможности врезать в чужую челюсть. Но еще больше от того, что бился за женщину.
– А кровь предков не зовет тебя к естественному продолжению? – спросила Юлия и усмехнулась. Поремский лишь прерывисто вздохнул, обнял девушку, и они пошли обратно к подъезду.
За спиной началось некоторое движение. Сначала пришел в себя один из нападавших. Затем другой, решив, что хватит притворяться, открыл глаза. Нусрат не шевелился. Тогда двое поднялись и, взяв его под руки, поволокли к своей старой машине…
7
Турецкий уже успел просмотреть то, что можно было понять, и набросал на листе вариант письма, когда вернулись Поремский с Ветлицкой.
На лице Володи появились два новых красных пятна, а ворот рубахи был разорванным. Заметив вопросительный взгляд Турецкого, он объяснил:
– Бо были друзья наших джигитов. Капитально обложили девушку. Одни через окно шпионили, а те пасли ее у подъезда. Пришлось объяснить, что ребята не правы.
– Юля, – обратился Турецкий, – он уже объяснил вашу задачу? Попробуйте вспомнить текст. Володя, а ты садись и записывай.
Девушка подошла к экрану и начала медленно говорить, словно читая текст во сне:
– «Я, Воронцов Петр Петрович, находясь под воздействием медленно действующего яда, признаюсь, что принимал участие в приведении в исполнение приговоров предателям и изменникам советского государства.
Я был солдат и выполнял приказы. Возможно, среди них были и ошибочные или преступные, но всю меру ответственности за исполнение несет принимавший решение в те годы полковник госбезопасности Лесков.
Я стал жертвой мести сына одного из тех врагов народа и предателей, в ликвидации которых принимал участие. До моего сведения доведено, что находившийся ныне в отставке генерал Копчик уже понес наказание. Теперь наступила моя очередь. Единственное, что сейчас в моих силах, это помочь следствию и назвать перечень жертв:
Цимбалов Арон Моисеевич – во время арабо-изрильского конфликта замполит батареи крылатых ракет, поставленных Советским Союзом дружественной Сирии. В результате предательства батарея была уничтожена прежде, чем успела произвести хоть один залп. Утонул во время купания в Мертвом море.
Супруги Попровские – генерал был связан с западногерманской разведкой МАД. Он поставлял на Запад сведения государственной важности. Уличение в шпионаже крупного военного руководителя могло негативно отразиться на всем социалистическом движении. Из ревности супруг застрелил свою жену и покончил с собой.
Леошкин Иван – летчик-испытатель, угнал на территорию Ирана самолет с новейшей системой оповещения «свой-чужой». Несмотря на явную вражду режимов Ирана и США, американские ракеты в Афганистане уже через полгода оказались оснащенными этими системами. А сам предатель поселился в Калифорнии. Погиб в автомобильной катастрофе.
Рафик Мухамеддинов – расстрелял двух инкассаторов и водителя, а затем своих подельников и похитил двести тысяч рублей. Всплыл через десять лет в Турции. Погиб в автомобильной катастрофе там же.
Хикматияров Одиссей – руководил широкомасштабной поставкой наркотиков в район Ошской области. Застрелен во время межклановой разборки.
Ухожу как офицер. Полковник Воронцов»…
– Что ж, прекрасно! – похвалил Турецкий. – Только одна ошибка! Не Попровский, а Покровский!
– Извините, – неожиданно вздохнув, смутилась девушка.
– Да не за что. А у вас фотографическая память. Большое вам спасибо!
– Бо вам спасибо, что от этих избавили! – Юлия кивнула на аппаратуру.
– Володя вас на всякий случай проводит, – пообещал Турецкий.
«Супруги Покровские. Генерал был связан с западногерманской разведкой МАД. Он поставлял на Запад сведения государственной важности. Уличение в шпионаже крупного военного руководителя могло негативно отразиться на всем социалистическом движении», – не выходил из головы Юлии кусок текста. И ведь она раньше сомневалась, а теперь уже знала точно, что гостем этого Воронцова был Виталий. Он изменился, но… не очень. Теперь все для нее становилось на свои места.
Она действительно поначалу ошиблась, назвав фамилию Попровский вместо Покровского. Но, судя по тому, как ее сразу поправил Турецкий, она поняла, что следователи на финишной прямой. В Турецком она почувствовала матерого волка, интеллигентного с виду, но железного внутри и с безупречным нюхом. А значит, Виталию грозит серьезная опасность.
Почему она вдруг подумала о нем даже отчасти с сожалением? Наверно, к этому ее подвигла фраза из письма Воронцова, обозначившего свое самоубийство результатом мести сына… как он написал? «Одного из тех, в ликвидации которых принимал участие». А фамилии-то его так и не назвал. И снова вопрос – почему? Но ведь Турецкий ее, получается, уже знает…
И Юлия наконец поняла, что заставило ее поторопиться уйти отсюда. Виталий – вот единственный человек, который способен помочь и ей совершить справедливую месть. И она знает, где его можно найти… пока не нашел этот Турецкий.
И еще Юлия четко осознала, что времени у нее практически нет. Наскоро попрощавшись, Юлия ушла.
Поремский ринулся следом.
– Тебя проводить? – спросил он.
– Нет, не надо, – ответила девушка и остановилась. – Да, кстати, как тебя зовут?
– Владимир.
– Позвони как-нибудь. Ты хорошо дерешься.
– И все? – растерянно спросил Поремский.
Глава одиннадцатая
КЛАДОИСКАТЕЛИ И ГРОБОКОПАТЕЛИ
1
На площадке возле своей двери Юлия обнаружила сидящего у стенки человека. Когда он поднял голову, она без труда узнала бывшего директора балета, с которым общалась полчаса назад.
– Мне поговорить, – коротко сказал он.
– Хорошо, – согласилась Юлия. – Но в квартиру я вас не пущу.
– Ладно, – кивнул Евсюхов.
Он полез в карман и вынул вторую половину карты с изображенной на обратной стороне схемой дачного кооператива «Озерецкое». Юлия сразу узнала места, куда они с отцом ходили за грибами. Жирным крестом была помечена опушка леса и надпись: «Здесь». Она узнала и это место. Бо была могила кота Вилли. Таким именем его назвали в честь двух обстоятельств. Он был британской голубой породы и родился в один день с Вильямом Шекспиром. Ниже было подписано: «Сто тридцать шагов направо».
– Бу часть я специально отрезал. Но на указанном месте так ничего и не нашел, кроме кошачьих костей. Кроме того, непонятно, направо от чего? Я прорыл канаву радиусом сто тридцать шагов!
– Да, бедный котик! Он имел дурную привычку. Увидит где нитку и начинает ее жевать. Я по полкатушки изо рта вытягивала. А один раз не уследили, – она вздохнула. – Надеюсь, вы могилу восстановили?
– Да, – кивнул Евсюхов. – А теперь я расскажу все более подробно. Когда я шел к вам с письмом, на меня наехал Нусрат. Разборки давно минувших дней, но мстительный азиат ничего не забыл. Он прочитал это письмо и с тех пор охотится за вашим кладом. Но прошел почти месяц слежки, а вы ничего не предпринимаете. Сегодня он пообещал меня убить, если уже завтра вы не станете копать землю там, где клад. Я хотел от вас получить хотя бы долю, но теперь умоляю спасти мне жизнь. Я ведь еще могу бросить пить и начать новую жизнь.
Ознакомительная версия.
