– Вранье! – покрутил головой Линчо. – Это не пиявки, а маленькие мушки, которые откладывают яйца под кожей. Но я хочу поговорить с тобой о другом. Понимаешь, мне пора жениться, заводить детей. Я чувствую, что способен сделать счастливой девушку, которая мечтает о крепкой семье…
– Я очень рада за тебя, – ответила Юля растерянно. Она вдруг вскочила с бревна и посмотрела на то место, на котором только что сидела.
– Ты чего? – удивился Линчо.
– Мне показалось, кто-то ползет.
– Юля! – взмолился Линчо и взял девушку за руки. – Здесь никто не ползет. Ты не даешь мне сказать о главном. Шеф заплатит мне приличные деньги. Я смогу уехать отсюда и купить дом. И мне бы хотелось, чтобы хозяйкой в нем…
Он не договорил, так как его прервал тихий свист. Кирилл стоял на тропе и махал рукой.
– Нам пора! – с облегчением сказала Юля и побежала к Кириллу.
Линчо нахмурился, вполголоса выругался и посмотрел на Трушкина, напоминающего оголодавшего агути.
– Эй, ботаник, вставай! – позвал он. – Чтоб тебя пираньи сожрали! Все мои неудачи с тебя начались…
Кирилл снял рубашку, еще недавно белую, а теперь покрытую зелеными и оранжевыми пятнами сока растений, выжал ее, встряхнул, распрямляя, и повесил на сучок. Юля невольно залюбовалась его торсом.
– У тебя крестик золотой, да? – краснея, спросила она, когда Кирилл заметил ее взгляд.
– Кирилл Андреевич, – одухотворенно произнес Трушкин, отряхивая ладони от сырой земли. – Знаете, о чем я мечтаю? Провести урок биологии в этом лесу. Учебники изжили себя. Описание природы, каким бы талантливым и ярким оно ни было, останется всего лишь очень приблизительной схемой, дающей лишь самые общие представления…
– Сними, пожалуйста, рубашку и пиджак, – попросил его Кирилл.
– Конечно, конечно, – торопливо ответил Трушкин, даже не поинтересовавшись, зачем это надо делать, и принялся расстегивать пиджак. – Ах, пуговица потерялась! Наверное, в кустах…
– Ничего страшного.
– Мне тоже раздеваться? – спросил Линчо, с недоумением глядя на Кирилла.
Кирилл не ответил, взял у Трушкина его вылинявшую, некогда зеленую рубашку с обтрепанным воротом и стал надевать ее на себя. На груди она не сошлась, зато в талии оказалась как раз. Юля и Линчо, ничего не понимая, смотрели на Кирилла.
Заправив рубашку Кирилл стал надевать пиджак. Это оказалось более трудным делом. Пиджак оказался безнадежно узким в плечах. Ткань натягивалась как барабан и трещала.
– Прости, – сказал Кирилл Трушкину. – Я куплю тебе новый костюм, как только мы выберемся из сельвы.
Он натянул рукава и осторожно согнул руку. Ткань тотчас лопнула под локтем.
– Что ты делаешь? – нетерпеливо спросила Юля.
– Я думаю, Мэнгри уже на вилле, – ответил Кирилл, стараясь не делать резких движений. – И готовит нам достойным прием. Два раза он уже пытался грохнуть нашего ботаника. Не хочется подставлять его под пули в третий раз.
– Конечно! – возмутилась Юля и схватилась за лацканы пиджака, пытаясь стащить его с Кирилла. – Теперь ты хочешь подставить под пули себя!
Кирилл бережно взял ее за руки. Желание Юли перебороть Кирилла и настоять на своем выглядело трогательно. Она недолго боролась с ним, потом рассерженно стукнула его кулаком в грудь и, нахмурившись, отступила.
Линчо не вмешивался в спор, делая вид, что внимательно всматривается в зеленую стену леса.
– Я хочу увидеть свою дочь, – сказал Кирилл.
– Но для этого вовсе не обязательно надевать костюм смертника! – воскликнула Юля.
– Они ждут меня. И чтобы никого не подставлять, я должен предстать в том виде, в каком Мэнгри запомнил ботаника… Успокойся, все будет нормально.
С этими словами он снял с сучка свою рубашку и протянул ее Трушкину.
– Вы все время говорите по-испански, – сказал Трушкин, с удовольствием надевая рубашку Кирилла. В ней он казался куда более мускулистым и широкоплечим. – Поймите меня правильно, я не проявляю любопытства. Но мне кажется, что у вас возникли какие-то проблемы. Может быть, я могу чем-нибудь вам помочь?
– Да, – кивнул Кирилл, думая о другом. – Когда твоя помощь понадобится, я скажу.
– Вы хоть бы намеком объяснили мне, что происходит? Почему я здесь? Почему вы все время деретесь? Куда мы идем?
Кирилл вздохнул, опустил ладонь на плечо Трушкину и посмотрел ему в глаза.
– Если бы ты знал, как долго надо рассказывать.
– А в двух словах? – взмолился Трушкин.
– Как-нибудь потом, – пообещал Кирилл.
Трушкин застегнул рубашку на все пуговицы, заправил нижний край в брюки и поднес рукав к лицу.
– О! Какой роскошный одеколон! – воскликнул он, втягивая носом воздух. – Франция?
– Отдай ему револьвер, – сказал Кирилл Линчо.
Тот пожал плечами, вытащил оружие из-за пояса и взвесил его на ладони.
– Это самоубийство, – расценил он решение Кирилла.
– Я знаю. Но эта хлопушка нам не поможет. А он хоть чем-нибудь сможет защитить себя.
Трушкин собрался опуститься на корточки перед какой-то колючкой с малиновыми шипами и синими блестящими ягодами, как Линчо сунул ему в руку револьвер. Если бы индеец вместо револьвера дал ботанику паука, реакция была бы менее выраженной.
– Что это?! – воскликнул Трушкин, с ужасом глядя на оружие. – Зачем?!
– Не издевайтесь над человеком! – сказала Юля, отбирая у него револьвер и заталкивая его в карман куртки.
Они шли по тропе еще несколько минут. Лес начал редеть. Линчо, идущий впереди, все чаще останавливался, показывал рукой на сломанные стебли, обрубленные сучья, засечки на стволах деревьев. Наконец он присел и махнул рукой, заставляя всех последовать его примеру. Сквозь кусты и деревья проглядывали белые постройки.
Кирилл обернулся и посмотрел на Юлю.
– Здесь лес кишит охранниками, – тихо сказал он. – Одно неосторожное движение – и они откроют огонь на поражение. Никаких законов, кроме закона оружия, здесь не существует.
– Зачем ты мне это говоришь? – спросила она.
– Чтобы вы были очень осторожны.
– У меня такое ощущение, – произнес Трушкин, оглядывая лес, – что эти деревья мора де монте посажены здесь человеком. Обратите внимание на исключительно стройный ряд…
– Я пойду с тобой, – сказала Юля Кириллу.
Кирилл нахмурился, невольно дернул рукой, и пиджак тотчас отозвался треском.
– Вот что, девочка, – сказал он резко. – Романтическое путешествие закончилось. Мы пришли в логово наркоделов, у которых, как у крокодилов, начисто отсутствуют гены доброты. Здесь нам никто не поможет. Тебя расстреляют как агути, даже не поинтересовавшись, как ты здесь оказалась.
– Не пугай, – глухо отозвалась Юля. – А как я буду себя чувствовать, когда ты пойдешь туда без оружия?
– Меня здесь ждут! – упрямо сказал Кирилл.
– Чтобы убить?
– Не знаю…
Линчо, не понимающий русскую речь, громко сопел и щелкал суставами пальцев, не скрывая раздражения. Он полагал, что Кирилл тоже делает Юле предложение. «Если он посмеет ее поцеловать, – думал он, – то я ему врежу!»
– Я и так взял грех на душу, – убеждал Кирилл, сжимая руки Юли. – Надо было с рассветом отправить тебя в Сан-Хосе. Но кто ж знал, что…
Кирилл хотел сказать, что не ожидал от ботаника такой беспомощности, что ему нельзя доверить девушку, но замолчал. Не хотелось обижать любителя природы.
– И что, по-твоему, я должна здесь делать? – спросила Юля, вконец расстроившись. – Сидеть как дура и ждать невесть чего?
Кирилл пытливо взглянул в глаза Юли, словно хотел догадаться о ее сокровенных мыслях.
– По-моему, ты слишком обо мне заботишься, – усмехнулся он.
– Извини, – ответила Юля, опуская взгляд. – Так получается.
Кирилл кивнул Линчо, призывая его за собой, и пошел к виднеющимся за лесом белым колоннам. Индеец подождал, пока Кирилл отойдет на достаточное расстояние, и присел рядом с Юлей.
– Ты подумаешь над моим предложением? – спросил он с надеждой.
– Над каким предложением? – произнесла Юля, глядя вслед Кириллу.
– Выйти за меня замуж.
Юля посмотрела на Линчо, улыбнулась и растроганно сказала:
– Линчо, милый! Ты не знаешь, какой у меня скверный характер!
– В любом случае не хуже моего! – заверил Линчо.
Юля отрицательно покачала головой, что в равной мере можно было расценить как несогласие с самокритикой Линчо и как отказ думать над его предложением. Она поцеловала его в щеку и помахала ему рукой.
Переполненный чувствами и надеждой, Линчо с необыкновенной для него прытью вскочил на ноги и, прихрамывая, поскакал вслед за Кириллом.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
ВИЛЛА АВГУСТИНО
Линчо успел обратить внимание на то, что территория, прилегающая к особняку, заметно изменилась за время его отсутствия. Исчезла аура рая, которая всегда царила над газонами, фонтанами и цветниками. Опустел теннисный корт. В бассейне, где обычно резвились свободные от службы охранники, было непривычно тихо, и вода в нем казалась застывшей, словно стекло.
