Ознакомительная версия.
– Я предложу обменять себя на нескольких заложников. – Шейнин тяжело опустился на стул. Хотя рассиживаться не позволяло время.
– Ой! – сморщился Федоров. – Вот только не надо инициативного героизма.
Все это слова, поза, показуха, думал он, глядя на чуть одутловатое лицо собеседника. Ленивая бравада слетит с лица «жида махрового», когда он начнет переговоры, стоя на трапе и разглядывая оружие в руках террористов. В салон его точно не потянет. К тому же в первую очередь ему придется перешагнуть через труп заложника, который продолжал жариться на раскаленном трапе.
– Вот черт! – выругался Федоров. – Ребята серьезные, показали решительный настрой.
– Однако они отпустили часть заложников, – заметил Шейнин. – Мне думается, не захотели травмировать детей в первую очередь, а уж потом...
– Какие травмы! – перебил его глава службы безопасности. – Обычный трюк: мы можем быть жестокими, но согласны и на конструктивный диалог. Все просто.
Он передал Шейнину трубку «Сименс».
– Спецтелефон. Скажите, что это ваша личная трубка.
Лев Давыдович кивнул: да, я понял.
– Далековато идти, – неумело и не к месту посочувствовал Федоров, бросив взгляд за окно, на авиалайнер, отстоящий от здания аэропорта метров на триста.
– Дойду. – Шейнин тяжело поднялся и, глядя себе под ноги, вышел из кабинета.
Федоров поспешил за ним. Основные звонки он сделал, теперь его место среди личного состава.
А в аэропорт уже начали прибывать омоновцы на автобусах и городские начальники на машинах с проблесковыми маячками. Последние соберутся в конференц-зале. Несомненно, они нужны здесь хотя бы потому, что вскоре может возникнуть необходимость оперативной работы вне аэропорта.
* * *
Лица человека, лежащего на ступенях трапа, Шейнин не разглядел. Наверное, к счастью, ибо впечатлительный Лев Давыдович увидел бы выходное отверстие от пули, точнее, безобразную дыру в районе переносицы.
Два сотрудника службы охраны встали в нескольких метрах от трапа, провожая директора глазами.
Лев Давыдович перешагнул через тело Равиля Яфарова, поднялся еще на две ступени.
Из глубины салона на площадку шагнул высокий человек, вооруженный коротким автоматом. Врач. Анестезиолог, усыпивший бдительность бойцов «Кобры». Сейчас он стоял без халата, но осталась на лице марлевая повязка.
Шейнин поздоровался первым, не зная, правда, уместно ли его приветствие.
– Здравствуйте. Вы хотели говорить со мной. Я – тоже.
По радиосвязи он не различил в голосе террориста никакого намека на акцент. Надеялся определиться на этот счет сейчас. Но ни характерного чеченского, ни интернационального в голосе главаря не чувствовалось. Говорил он по-русски чисто, легкая ирония придавала его речи уверенность.
В отличие от директора аэропорта, Марковцев опустил приветствие и начал разговор с вопроса:
– Вы хотели услышать мои требования? Пока рановато. Как мне вас называть?
– Называть, – усмехнулся Шейнин, почувствовав вдруг прилив энергии. – Это больше относится к вам. Меня зовут Лев Давыдович.
– Меня называйте... – Марковцев сделал небольшую паузу. – Возьмем что-нибудь библейское. Лука, к примеру. Хотя нет, остановимся на Марке. «Марка возьми и приведи с собой, ибо он мне нужен для служения», – сказал апостол Павел.
Неплохая игра, заметил Шейнин. Однако это не экспромт. Наверняка заучено и отрепетировано. Лев Давыдович не догадывался о том, что стоящий перед ним террорист мог процитировать не только апостола Павла, но того же Марка, добавив к высказываниям святого свои мысли, с поправками и не боясь согрешить.
– У меня есть пара условий, – возобновил разговор Сергей. – Одно услышите вы, другое я сообщу специалисту по переговорам из группы «Альфа». Думаю, часа через полтора они будут здесь. А вы пока сообщите в штаб о сумме в пять миллионов долларов. Пока вы удивляетесь, почему я затребовал так мало, я освобожу одного заложника, который пойдет с вами. Он расскажет вам о некоторых мерах, предпринятых мною на случай штурма самолета. Николай Васильевич, – позвал Марковцев, повернув голову.
За его спиной возникла фигура тучного человека. Сергей пропустил его вперед.
– Николай Васильевич плохо переносит духоту. Всех, кто почувствует себя скверно, я отпущу. Однако симулянтов буду наказывать.
– Ваша цель – деньги? – спросил Шейнин, бегло оглядев пассажира.
– Не только.
– Политика?
– Скорее претензии к уголовно-процессуальному и судебному производству. – Марковцев сморщился. – Меня нервирует снайпер на крыше. Попросите его уйти в тень. На солнце блики от оптики, как солнечные зайчики.
– Мне бы хотелось узнать больше, – настаивал Шейнин. – Наверняка вы захотите покинуть страну.
– Лев Давыдович, смотрите на вещи просто, – посоветовал Сергей. – Самолеты угоняют психи, умные люди, музыканты – целыми семьями. У кого-то есть на то основание, кто-то совершает преступления без причин. У меня же причин достаточно, и все они более чем весомые. Разумеется, здесь я долго не задержусь.
Директор переступил с ноги на ногу и вытащил из кармана спецтелефон. Думая, что отвечает ролью на роль, сказал:
– Возьмите мой сотовый – для экстренной связи.
– А, телефон с радиомаяком для прослушивания... Давайте.
Шейнин покраснел. Марковцев рассмеялся.
– Не утруждайте себя, Лев Давыдович. Я знаю все тонкости работы спецслужб. Иначе не взялся бы за это дело. Я думаю не только о том, как сделать что-то, но и почему это может не получиться. Такой вот секрет.
– Разрешите служащим аэропорта забрать тело убитого.
– Пока рано. Я скажу, когда настанет пора.
«Он прав, – думал о Марковцеве директор на обратном пути, – переговоры должен вести специалист».
Деньги...
Деньги, конечно, найдут. На пути сюда высшие чины Генпрокуратуры, МВД, ФСБ. Традиционно, как это принято в других странах, руководители подобных ведомств не имеют права вести переговоры с террористами. Чем выше чин, тем больше возрастает значимость самих террористов – в их же глазах. На несговорчивость могут ответить выстрелом в заложника. Но у спецслужб – опять же во всем мире – существует подобие тарифной сетки. Уложились в процент погибших заложников – получи оценку «отлично». Чуть превысили – только «хорошо».
Из ряда вон случай, морщился Шейнин, слушая за спиной тяжелое дыхание освобожденного заложника. Пока тот не проронил ни слова. Ему потребуется какое-то время, чтобы прийти в себя, отдышаться наконец.
Пока особого любопытства по поводу приготовлений террористов на борту лайнера Шейнин не испытывал. Сейчас его больше заботило впечатление от разговора с главным захватчиком. Как ни странно, ничего плохого о нем директор сказать не мог. Труп заложника не произвел того впечатления, к которому внутренне готовился Шейнин, отправляясь на переговоры. Те не дали никакого результата. Директор будто предложил свои услуги поводыря и вот ведет за собой заложника.
И это хорошо. Однако не путем переговоров был освобожден этот Николай Васильевич, а по личной инициативе террориста. Толстяку наговорили и показали все, что нужно, и он должен передать это в штаб.
Труп заложника не произвел впечатления...
Почему?
Ответ находился где-то рядом.
Так же близко подступило другое откровение: террористов на борту не два, а три. Якобы инфекционный больной – не кто иной, как подсадная утка. Именно на нем и строился расчет террористов, поскольку проникли они на борт в качестве медицинских работников.
Все расставил на свои места заговоривший в конференц-зале, временно ставшем штабом по освобождению заложников, Николай Васильевич. Захватчики убили своего товарища. Для чего? Пусть первое время эта акция виделась актом устрашения, но ведь ей не суждено долго жить. А может, это действительно акт устрашения, только как бы с обратным знаком? Убили своего, чего стоит убить чужого.
Убили...
Теперь настала пора главе службы безопасности аэропорта рассуждать логически.
– Что, если они его убрали? – спросил Федоров.
Вроде два одинаковых по смыслу слова, недействительно с разными оттенками.
Оперативно-розыскная работа вступила в новую фазу. С помощью освобожденных женщин оперативники точно выяснили, на каком месте сидел мнимый больной, получили подробное описание его внешности и, не дожидаясь высших руководителей силовых ведомств, подключили к работе региональное управление ФСБ Казани. Согласно паспортным данным, указанным в авиабилете покойного террориста «номер один», по его месту жительства выехала казанская группа чекистов.
А здесь, в Новограде, уже какое-то время шли поиски водителя санитарной машины и всей настоящей бригады медиков. Эпидемиологи, как и положено, выехали по вызову незамедлительно, но к месту назначения прибыли совсем другие. Только по этому факту можно было сделать вывод: вспышка инфекции на борту лайнера – и есть начало теракта; «палочник» – непосредственный участник захвата самолета.
Ознакомительная версия.
