Мерно стучал дизель-генератор. На палубе сыпала искрами электросварка. Мусе не приходилось подгонять своих людей. Те и так работали на совесть. Приваренный люк нельзя было сбить никакой кувалдой.
Прожектор шарил по волнам. Муса с Сулейманом сидели в рубке. Бывший капитан каспийского сейнера склонился над морской картой.
— В сторону Сочи дрейфуем, — сообщил он командиру.
— Все идет по плану. — Муса пытался изобразить спокойствие.
— Не обманывай самого себя, — наконец-то решился на откровенный разговор Сулейман.
— Учить меня вздумал? — Муса грозно нахмурился.
— Сам подумай!.. У тебя нет связи. Танкер неуправляем. Он просто дрейфует, как какое-нибудь бревно или льдина. Мы потеряли половину людей. А ты говоришь, что все идет по плану.
— Я за свои слова отвечаю. — Командир террористов стоял, заложив руки за спину, и вглядывался в ночное море.
— Все кончится тем, что мы сядем на мель. Тогда нас возьмут практически голыми руками.
— Я же сказал, все идет по плану.
— Так какой этот план? — не выдержал Сулейман. — Наши жизни доверены тебе. Мы должны знать, что происходит, что нас ждет впереди.
— Значит, ты мне не доверяешь? — спросил командир террористов и прищурился.
— Да, не доверяю.
Муса обернулся, посмотрел в глаза Сулейману. Тот спокойно выдержал его тяжелый колючий взгляд.
— Хорошо. — Муса решил изобразить примирение. — Я тебе скажу, что нас ждет. Можешь и людям передать. Нам нужно продержаться только один день. Нас заберут отсюда завтрашней ночью. Мы заминируем танкер и покинем его.
— Ты не мог сказать этого раньше?
— А откуда мне знать!.. Вдруг среди нас есть предатель? — Командир выразительно посмотрел на Сулеймана.
Тот снова выдержал его взгляд.
Муса хмыкнул и пояснил:
— Нет, я имел в виду не тебя.
— Ты обещаешь, что так и будет? — спросил Сулейман, глядя командиру в глаза.
— Обещаю.
— Поклянись.
— Это уже слишком.
— Поклянись, и тогда я тебе поверю.
— Клянусь Аллахом. Этого тебе достаточно?
— Вполне.
Тут из глубины судна послышались мерные, сильные удары, словно кто-то кувалдой стучал в переборку.
— Это еще что такое? — встревожился Муса.
— Освободившиеся пленники. Наверное, они пытаются сбить люк.
— Не получится у них. Нам еще только день продержаться. — Муса поднялся, подошел к двери, обернулся и произнес: — Пойду посмотрю.
Однако, выйдя из рубки, главарь бандитов не стал спускаться на палубу. Он стоял, держась двумя руками за поручни, и глядел в темноту, на отблески волн в свете прожектора.
Муса морщил лоб, кусал губы. Он принимал нелегкое для себя решение. С его точки зрения, оно являлось единственно верным.
Наконец командир террористов отбросил последние сомнения и тихо произнес в темноту:
— Никогда не жалей о том, что сделал. — Потом Муса решительно направился к боевику, который управлял прожектором.
Он подошел к нему, встал рядом и спросил:
— Как дела?
— Все спокойно, командир. Еще полчаса, и меня сменят.
— Ты уверен, что все в порядке?
Боевик пожал плечами. Мол, если бы что-то заметил, то сразу доложил бы.
Прожекторист в присутствии командира старался. Он плавно водил ручкой, тщательно обследовал морские волны.
Внезапно Муса дернулся и крикнул, указывая в сторону кормы:
— Туда свети! Там подлодка всплывает!
Конус света рванулся к корме, прошелся по волнам, но прожекторист не обнаружил никакой всплывающей субмарины. Вокруг танкера чернела вода.
А Муса уже бежал по гулкому сварному трапу и на ходу кричал в рацию:
— Быстро всем на корму. Занять оборону. Там подлодка!
Сварщики побросали работу. Бандиты, отдыхавшие в кают-компании, выбежали на палубу.
— На корму! Занять оборону! — дублировал приказы Сулейман.
Вскоре боевики уже прятались за фальшбортом с автоматами в руках, держали наготове гранаты. Они до боли в глазах всматривались в ночное море, пытаясь обнаружить субмарину, являющуюся всего лишь плодом воображения их командира.
Муса сделал то, что хотел. Он сумел отвлечь внимание боевиков от себя, заставил их собраться на корме и смотреть в одну сторону. Главарь бандитов спешил. Он сбросил крышку с ящика, в котором лежали мощная магнитная мина с электронным взрывателем и две бухты прочной альпинистской веревки.
Кряхтя от натуги, держа мину двумя руками, Муса торопливыми шагами пробрался на нос танкера. Прожектор бил в сторону кормы, рядом не было ни души. Концы обеих веревок Муса привязал к мине, одну из них закрепил на поручне фальшборта.
Он бросил мину в воду и обернулся. Прожектор все еще светил в сторону кормы. Бандиты высматривали несуществующую субмарину.
Сжимая другой конец веревки в руке, выставив ее за борт, Муса бегом обогнул нос судна. Теперь мина покачивалась где-то в глубине, под днищем танкера. Главарь бандитов стал лихорадочно выбирать веревку. Магнитная мина пошла вверх. Когда Муса почувствовал, что она прилипла к корпусу, он бросил веревку в воду, пробежал обратно. Вторая веревка была отвязана и исчезла в волнах. Так главарь бандитов уничтожил все улики своего преступления.
Но это было еще не все. Заминировать танкер, обрекая его на уничтожение через пять часов, было лишь половиной дела. Сам-то Муса совсем не собирался погибать. Он метнулся в надстройку, забросил на плечо еще одну бухту альпинистской веревки и покатил на палубу туго скрученный цилиндр прорезиненной ткани. Тяжело хрипя, он поднял его, поставил на поручни, привязал к карабину веревку, дернул за тросик и тут же столкнул цилиндр в воду.
Сжатый воздух с шипением вырывался из баллона, расправляя надувную моторку. Не прошло и минуты, как она уже покачивалась на волнах. А Муса, пользуясь альпинистскими захватами, спускался к ней по веревке. Острым ножом он отрезал ее и сел за весла.
Лопасти шлепали по воде. Муса лихорадочно греб, боясь, что его бегство сейчас и обнаружат.
Громада танкера отдалялась. Главарь бандитов греб и греб. Когда ему показалось, что расстояние, пройденное на веслах, обеспечивает его безопасность, он перевел дыхание и несколько минут сидел, сложив руки на коленях. Ветер медленно сносил легкую надувную моторку к востоку.
В кармане его куртки захрипела, защелкала рация.
— Командир, это я — Сулейман. Никакой субмарины нет. Это точно. Тревога ложная. Я могу уводить людей с кормы?
Муса хищно улыбнулся, бросил работающую рацию в воду, после чего потянул за тросик. Завелся двигатель. Надувная моторка, оставляя за собой белопенный след, полетела к востоку. Муса хохотал, подставив лицо ветру и брызгам.
Командир террористов был из тех редких везучих негодяев, которые даже собственные неудачи умеют обращать себе на пользу. Да, из-за потери связи с хозяином он, казалось, был обречен. А тут еще этот чертов диверсант и взбесившийся старший моторист.
Мусе удалось совершить почти нереальное. Теперь он с «чистой совестью» мог присвоить себе деньги, полученные от хозяина. Мертвым боевикам платить не надо. К тому же все, кто видел его в лицо, через пять часов погибнут. Некому будет его опознать.
В полдень в каждой камере открылись ниши, где был туалет и умывальник. Пленники получили возможность привести себя в порядок. Затем в прямоугольные откидные окошки в двери поставили обед — вареные бобы с говядиной в картонной тарелке с такой же ложкой и апельсиновый сок в пластиковом стаканчике. Впрочем, арестанты к еде даже не притронулись.
Потом в камеры пришли охранники, по два на каждого задержанного. Несмотря на возгласы протестов, они выволокли боевых пловцов и бывшего десантника в коридор, надели на них наручники и куда-то повели.
Всех троих втолкнули в просторную палату. В потолке светились яркие лампы, под ними стояли кресла с зажимами для рук, ног и шеи.
Пленников силой усадили в них, однако пристегивать не стали. Просто позади каждого встали по два охранника.
Минут через пять в палату вошел человек в сером костюме, бледно-малиновой рубашке и красном галстуке. Он уселся в крутящееся кресло напротив пленников.
— Какое вы имеете право!.. — возмутилась Сабурова.
Мужчина в костюме рукой показал, чтобы она успокоилась.
— Будете кричать, не услышите, что я вам скажу, — заявил он, ухмыльнулся, пригладил свои черные волосы и тут же продолжил: — Вы подвергли себя ужасной опасности. Ведь здесь частные владения и до зубов вооруженная охрана. Я являюсь ее начальником, зовут меня Франсиско Кастелуччо. Между прочим, по закону мы имеем полное право стрелять по нарушителям на поражение. А вдруг кто-нибудь из моих людей и на самом деле выстрелил бы? Что тогда? Вы должны быть мне благодарны за то, что я приказал доставить вас сюда живыми, — начальник охраны слащаво улыбнулся. — Вокруг лес, там бродят дикие звери. А если бы на вас напал гризли или волки? Три растерзанных трупа! Это же кошмар! Нельзя быть такими неосторожными. Что вам понадобилось на территории дома престарелых? Что вы у нас ищете? — спросил он и прищурился.
