Ознакомительная версия.
Настроение у Андрея немного поднялось. Обычно он не думал о смерти. Такие мысли приходили ему в голову только тогда, когда он вспоминал отца. Эти воспоминания помогали ему выживать, выходить из самых безнадежных ситуаций. Отец ведь жил для него, значит, и Андрей должен жить ради отца. И ничего сентиментального в этом нет. Родина – это твой дом, семья и целый мир, который вертится вокруг них. Все просто!
Светало. Истомин знал, что скоро из большого дома выйдут на берег десять крепких парней. Они будут делать зарядку и принимать водные процедуры. По упражнениям видно, что это спецназ. По отношениям между собой и с бритоголовым командиром понятно, что эти ребята – бывшие военнослужащие, а сейчас наемники. Не бандиты, а элитные бойцы, приглашенные из запаса для выполнения конкретного задания. Матерые профессионалы.
Их десять, но есть еще трое ученых и восемь моряков, которые занимаются только плавсредствами. Заварзина во время погружений страхуют спецназовцы с аквалангами, генератором занимаются ученые. Судя по всему, прежде здесь имелась еще и группа захвата. Она частично погибла на катере, который взорвал Андрей, а выжившие люди покинули этот остров. Сейчас наступит утро. После завтрака уйдут в море легкие катера на испытания комплексов, похищенных у русских. Часа в четыре они вернутся. Очевидно, ученые будут тестировать системы, подбирая ключи и расшифровывая команды. Перед тем как стемнеет, один из них пойдет к генератору. Наверное, он будет проверять уровень топлива, температуру.
Возможно, на базу вернется большой катер, который куда-то ушел ночью. То ли за соляркой для генератора, то ли за продуктами. Не исключено, что и за начальством. Этот вариант хуже всего, потому что народу тогда на базе прибавится, а Андрей не всемогущий. Он, конечно же, не сможет перебить десяток элитных бойцов, а если их будет еще больше!..
Понаблюдав за зарядкой спецназовцев, Андрей со злостью принюхивался к запаху горячей пищи, доносившемуся до него. Завтрак! Готовили еду на базе спецназовцы, которые умели все. Значит, кто-то из них пойдет после завтрака выбрасывать мусор и объедки. Яма вон, в пяти метрах от Андрея. Это будут минуты полной неподвижности. Увидеть чужака от ямы невозможно, а вот услышать, учитывая профессиональные навыки этих ребят, можно запросто.
Смена часового на берегу у навеса, где не только едят, но и проводят свободное время многие обитатели базы, происходит каждые два часа. Пост наверху, у пулемета и дальномера, меняется каждые двенадцать часов: утром и вечером.
Гул моторов большого катера послышался, когда солнце уже поднималось в небе к наивысшей точке. Часы Андрей так и не сберег, добралась до них морская вода, поэтому время он опять определял по солнцу. Вот катер медленно вошел в бухту. На пирс вышел бритоголовый командир в сопровождении двух подчиненных. Из оружия у всех только пистолеты в кобурах. Спецназовцы поймали швартовые канаты, накинули их на деревянные толстые тумбы. Катер замер у причала.
Ничего необычного в этой процедуре не было, но Андрей смотрел на нее с нетерпением и даже некоторым волнением. Не кататься же они ходили, да и не на рыбалку. Неплохо было бы узнать, куда и зачем мотаются отсюда эти катера.
Вот спецназовцы на пирсе пододвинули деревянные сходни с леерами ограждения. С борта сошли двое с автоматами, поздоровались с коллегами, приветственно подняли руку перед командиром, стоявшим поодаль. Потом появились еще двое, ведя перед собой высокого стройного мужчину. Именно ведя, потому что все их движения, все профессиональные позы говорили о том, что они отвечают за этого человека, доставляют его по месту назначения.
Андрей снова приложил к глазам бинокль и… поперхнулся. Если бы не профессиональная привычка не издавать ни звука в подобных ситуациях, то он сейчас выдал бы длинную серию самых вычурных морских ругательств, добавив к ним простых, сухопутных, уличных. Было чему удивляться, возмущаться и из-за чего нервничать. По сходням медленно сошел, озираясь по сторонам, не кто иной, как Антон Микиашвили.
Андрей отложил бинокль, протер глаза и снова взглянул в окуляры. Чертовщина? Насмешка судьбы? Полный провал проекта «Посейдон»? Или Андрею за время робинзонады так голову напекло, что он сейчас видит галлюцинации?
Может, Истомин вообще сейчас не в засаде с биноклем сидит, а лежит на больничной койке где-нибудь в психиатрической клинике? Друзья с сожалением стоят в ногах и отводят взгляды. Мол, вот ведь какой был сильный парень, а сломался. Подкосили его эти дни на необитаемом острове. Смерть, когда рядом ходит, она многих ломает. Вот и Истомина сломала. Какой парень был! Орел! А теперь медуза…
Видение было настолько ярким, что Андрей невольно ущипнул себя за ухо. Да, больно. По-настоящему. Он надавил пальцем на глазное яблоко, и изображение раздвоилось. Значит, не чертовщина. Хотя лучше бы мерещилось, пусть все это было бы галлюцинацией.
Истомин хорошо видел, как бритоголовый мужик обнял Антона за плечи, как один из ученых, видимо, старший тут, стал хлопать его по плечу и тащить куда-то за руку. Все почему-то смеялись. Антон же выглядел несколько смущенным, но пожимал руки, протянутые ему.
Андрею захотелось завыть от злости и безысходности. Ну как же так! Ведь ничего подобного просто не бывает. Откуда взялся такой процент подлости и предательства на единицу площади? Это же получается, что, куда ни плюнь, везде люди, которые только и ждут предложения продать Родину. Как же жить-то дальше в этом мире, как верить в хорошее, доброе, светлое?
Вот ведь паскуда! Они же пили вместе, за Викторией ухлестывали, соперничали. Значит, Антон все это время двуличничал. Он уже тогда предавал. Парень еще в своем институте начал этим заниматься, когда проектировал этот комплекс. Значит, все подстроено, в том числе и нападение диверсантов.
Эх, Денис Васильевич! Купились вы, не прочувствовали, что враг прокрался в самое-самое!.. А ведь Андрей полностью доверял Ломашевскому, искренне верил в его непогрешимость, ум, мастерство разведчика. А тут!.. Провели всемогущего капитана первого ранга как ребенка несмышленого. И оба комплекса ушли за границу, и пловец-испытатель оказался предателем, и ученый. Бред, если думать отстраненно. Но когда не думаешь, а своими глазами видишь, тогда как?
Сказать, что Андрей находился в растрепанных чувствах, значило бы ничего не сказать. Ему казалось, что на всем белом свете нет ни одного родного человека, вообще ни единого. Только он и упыри, оборотни! Нет иного выхода, кроме как уничтожить всю эту кунсткамеру уродцев, а потом спокойно умереть, потому что жить с таким мировоззрением уже невозможно. Нельзя жить и никому не верить.
Андрей еле дождался ночи. Это был самый мучительный день в его жизни. И умирать ему было не страшно. Просто он не мог уже поступить иначе.
Вот и ночь. Переменная облачность значения не имела. В глухой части бухты скалы создавали такую плотную тень, что сразу вспоминались слова о черных южных ночах.
Андрей перемещался вдоль скалы, стоя к ней лицом. Так у него была гарантия, что прибор ночного видения не поймает тепло его лица. А холодная прорезиненная ткань гидрокостюма ничем не выделяется на остывших скалах.
Ему нужно было пройти всего метров пятьдесят, а потом проникнуть в пещеру с генератором. Да, самое главное – войти туда. А потом все просто. Истомин перекроет подачу соляры и как можно быстрее рванется к навесу. Пока остатки топлива, имеющиеся в шланге, вырабатываются, он успевает вырубить часового, схватить прибор ночного видения, который лежит на столе. Потом Андрей забирает его оружие и ждет.
Вскоре генератор замолкнет, и всюду вырубится освещение. Даже прожектор на скале не включится. Пока кто-то поймет, что «кина не будет, потому что электричество кончилось», Истомин уже пройдет по малому зданию, где только ученые и походная лаборатория. Там он будет все крушить и всех расстреливать из автомата убитого часового. Потом Андрей найдет «Посейдоны» и…
Шварценеггер в фильме «Коммандос» один разнес целый остров. Но он прибыл туда с целым арсеналом.
Нет, в данном случае красивой концовки не будет. Даже нечего пытаться прорываться к катерам, чтобы вывезти «Посейдоны». Риск слишком велик. Истомин подумал, что его положат на берегу, как раз между домиками и пирсом. Нет, комплексы нужно уничтожать на месте. Надо понимать, что сил на Заварзина и Антона у него уже не хватит. Или-или.
Пусть Заварзин подавится своим чипом. Пусть у Антона пупок развяжется, пока он будет восстанавливать всю электронику по памяти. А кроме этой премудрости там много еще чего сложного. Электроника – тьфу! Просто обязательная и неотъемлемая часть, инструмент для управления комплексом.
Вдруг Андрей замер на месте, и внутри у него все похолодело. Кто-то быстро и осторожно шел ему навстречу. Спрятаться было абсолютно некуда, тем более что этот человек мог в любой момент воспользоваться фонариком.
Ознакомительная версия.
