Ознакомительная версия.
Серебристый «Седан» находился на середине моста, когда капитан, не обращая внимания на шарахающиеся в стороны попутные и встречные машины, сделал первую очередь в пять патронов по заднему стеклу иномарки…
Кряжин смотрел на это, задыхаясь от диковинной, незнакомой ранее злобы: на выезде стояли три машины с мигающими проблесковыми маячками, и после пересечения моста «Седану» просто некуда было деться.
Но капитану требовалась победа любой ценой! Конечно! Они же гнали преступников столько времени и не смогли взять! Срамота! Засмеют!
Поощрение командования ГУВД капитану было обеспечено. После его первой же очереди неуправляемый более «Седан» подбросило вверх, он взметнулся над мостом не то серебристой блесной, не то выпрыгнувшим из воды хариусом и…
И, скользнув обеими правыми дверями по ограждению, пропал с моста…
Кряжин был прав. Теперь, когда Забавин вышел из повиновения, убивать его будут самым неожиданным для следователя способом. Это сделал добросовестный командир взвода дорожно-патрульной службы.
Глава двенадцатая
День четвертый
Держать Кайнакова в больнице больше не было необходимости. Первые два дня, которые Кряжин определил как время совершения необдуманных поступков, уже миновали. Пыл олигарха, как и его уверенность в собственных силах, поубавились, и теперь он являлся послушным инструментом в руках следствия. Его, конечно, можно было переубедить, но как это сделать с человеком, выпивающим каждые три часа по бутылке виски, после чего меняющим свое настроение на полярное?
Кряжин позвонил, и телохранитель президента привез его домой. Следователь находился в этот момент рядом с Ангелиной Викторовной. И особых эмоций при встрече родителей, у которых выкрали ребенка, не отметил.
«Как дела?» – перебросились они фразами, которые обычно говорят по утрам Кряжин с Любомировым, расходясь по кабинетам. Впрочем, президент погладил жену по голове. И Кряжину в какой-то момент показалось, что она чуть отшатнулась. Удивляться этому особых причин не было. Состоятельные люди, попадая в трудное положение, очень часто перестают понимать друг друга. И чем они состоятельнее, тем выше порог их ненависти друг к другу в момент отчаяния. В такие мгновения жены молчаливо упрекают мужей в том, что те, имея колоссальные состояния и управляя экономической политикой страны, не в силах совершить малого – уберечь своего ребенка от опасности. И образ всесильного супруга тает в их душе, оставляя лишь счастливые воспоминания о «нищенском существовании» в четырехкомнатной квартире на Большом Факельном.
– Я велел запереть бар на ключ.
– Не много ли вы на себя берете?
– Ничуть, – ответил Кряжин. – Если я еще раз пойму, что вы нетрезв, я снова изолирую вас от ситуации.
Трошников уехал на глазах похитителей. На их же глазах встречался с четой Кайнаковых. Все происходит так, как они хотят. Наверняка, Представителя «встретили» и в Орли. Понаблюдали, как машина Европейского суда везет его сначала в посольство, а потом в Страсбург. Работу спецслужб России, выполненную филигранно, они не могли засечь. Разный уровень подготовки, как бы умны и осторожны ни были похитители…
Кряжин ни разу не слышал звонка в эту квартиру. За порогом – охранник, на пороге внутри квартиры – второй, у комнаты – третий. Зачем звонить? Поэтому охранник у дверей комнаты постучал в гостиную и, когда Кайнаков дал добро, принес конверт.
Олигарх посмотрел его на свет, разорвал и сунул пальцы внутрь.
– Что за черт…
Разделяясь на локоны и чуть качаясь в воздухе, на ковровый настил упали волосы. Волосы Коли…
От дикого крика Кайнаковой Кряжин на мгновение оглох и нервно дернул шеей. Отстранив в сторону олигарха, застывшего с протянутой рукой (словно для подаяний), он присел и поднял волосы. Они были рыжи, как огонь. Срезали их, по-видимому, с затылка мальчишки – Кряжину показывали в этом доме фото мальчика, и стрижка его была крутой: коротко стриженный спереди и на висках, он сохранил спадающие на плечи перья. «Ему нравится Фернандо Торрес из сборной Испании», – пояснила тогда его мама.
Сейчас Коля Кайнаков был похож, наверное, скорее на Зидана.
Телефонная трель прозвучала еще более неожиданно. Ситуация застала следователя врасплох дважды, и раздосадованный Кряжин бросил папку на стол.
– Поговорите с ними, Альберт Артурович, – распорядился он, видя растерянность и страх родителей. – Берите, берите, не бойтесь. Ничего страшного, если они следят за внешним обликом Коли. Было бы страшно, если они прислали что-нибудь…
Эта логика на уровне второго класса средней школы Кайнакова успокоила в одно мгновение. Действительно… Если уж похитители захотели ставить в деле точку, то резали бы не волосы…
– Да?..
– Приятно вновь слышать вас. И понимать, что вы снова в строю, – послышался в трубке один из двух знакомых Кряжину голосов. – Иван Дмитриевич нас опять слушает? – На том конце провода послышался смех. – Ну, пусть слушает. Работа у него такая. Даже лучше, что он здесь, потому что я сейчас буду говорить о том, что касается его в большей степени, чем вас.
Кайнаковы уселись поудобнее, «муровцы» напряглись.
– Иван Дмитриевич, с вами хотят поговорить, – добавил неизвестный, и через мгновение Кряжин услышал робкий детский голосок:
– Дяденька следователь, не мешайте, пожалуйста, папе с мамой выручать меня из беды… Пусть они сделают все, о чем их просят. Мне здесь плохо. Меня не бьют, но мне здесь плохо. Мне волосы отрезали. Когда я вернусь, я постригусь под Дэвида Бэкхема.
У Кряжина отлила от головы кровь. Мозг без крови пуст. Ведь она несет кислород, которым этот мозг питается, а сейчас в помещении, где работал мощный вентилятор, установленный у открытого окна, Кряжину было нечем дышать. Поэтому он встал, держа аппарат в руке, у окна.
– Вы слышали? – спросил голос. – Он пострижется, как Дэвид. Обязательно пострижется, если вы еще хотя бы раз выкинете номер сродни тому, что случился вчера у тюрьмы, а продолжился сегодня в Яузе. Зачем вы усложняете ситуацию? – Незнакомец вздохнул, из чего следовало, что ответа он не ждет. – Все идет бескровно, а маленькая встряска для Европейского суда не будет лишней. Законны наши требования или нет, уже неважно. Эти ухари в грязных мантиях погрязли в своих неправосудных решениях, так что ничего страшного не случится, если они хоть раз забудут о сговоре с политиками и поступят по совести.
Кряжин вернулся в кресло, когда понял, что с ним все в порядке.
– Косите под поборников правосудия? – он сунул в рот пластик жвачки и сглотнул сочную слюну. – А между тем в волнах Яузы выловили ваших лучших представителей. Ими оказались, в чем нет ничего удивительного, дважды судимый за убийства рецидивист и недавно освободившаяся лагерная «шестерка» по кличке Сыть. Да, чуть не забыл про продажного мента. Так что не старайтесь, прекрасный незнакомец.
– Не пытайтесь играть роль… – после долгой паузы приглушенным голосом произнес собеседник, – Ланцелота, Кряжин. Осталось четыре дня. Не испортите их своим участием.
«Вы просто больные сволочи», – хотелось воскликнуть Кряжину, но он сказал:
– Мне нужны гарантии безопасности ребенка.
– А нам нужны гарантии законного решения Европейского суда.
– Зачем же было похищать человека? Подождали бы семь дней и получили его.
– Думаю, вы меня поняли, Иван Дмитриевич. Я пристрелю пацана, если получу не то, что ожидаю после отъезда Трошникова.
– А если я потом дам приказ МУРу разыскивать вас и стрелять на месте? Без решений каких-либо судов?
– А труп щенка в коробке из-под бананов?
– C'est impossible![31] – с вызовом воскликнул Кряжин.
– Правда? – удивленно сказал похититель и раздраженно бросил куда-то в сторону: – Иди-ка сюда, пацан!..
Кайнакова снова закричала дурным голосом, а Кряжин наклонился и выставил перед собой, словно для защиты от удара, ладонь.
– Подождите, подождите! Я погорячился… Простите меня.
– В последний раз, – назидательно согласился некто и повесил трубку.
– Вы очень удачно ведете переговоры, – заметил побелевший от ярости трезвый олигарх. – Вас этому специально учили? Или с этим рождаются?
Не обращая внимания ни на него, ни на его обезумевшую от гнева супругу, Кряжин встал и забрал со столика папку.
– Значит, в школе был он? – спросил, выйдя на улицу, Саланцев.
– Думаю, да, – прикурив на ветру, следователь посмотрел на спутников. – Не так много в России похитителей людей, понимающих французский.
Кряжину удалось разозлить собеседника. Но делал он это на грани фола. И теперь не сомневался, что противник уже думает над тем, что произошло.
– Значит, переводчик для вас в школе – это тоже маленькая следственная хитрость? – поспешил с выводом Сидельников.
Кряжин посмотрел на него, не скрывая неловкости.
– Я предполагал, что рано или поздно он захочет поговорить со мной. Но знал бы ты, чего мне стоило два дня картавить над транскрипцией этой фразы…
Ознакомительная версия.
