— А что за машины? Сколько человек в них село? Какие были вещи? Они не сказали, куда направляются?
Но все эти вопросы фээсбэшников остались без ответов. Старушки стояли твёрдо на своём — мол, ничего знать не знаем. Они не смогли даже объяснить, что это за машины приезжали к ним во двор. Большие, и все!
О случившемся сообщили полковнику Тарасову. Поняв, что опоздал, он все же для очистки совести связался с городским ГИБДД, попросил у них помощи. По городу объявили план «Перехват», обычно применяемый в таких случаях. Правда, эффективность его была близка к нулю — Иван Иванович прекрасно это знал. Так случилось и на этот раз: кроме цыганского табора на Московском вокзале, никого подозрительного задержать не удалось.
Начальник городской милиции лично позвонил Тарасову и все честно рассказал, весело прибавив в конце:
— А что, Иван Иванович, бери цыган! Их тут десятка три, и все без паспортов. Сам же знаешь, на них что угодно списать можно. Любой теракт, любую провокацию… Бери, бери, пока я добрый! А то потом не дам, мне самому через пару недель квартальный план закрывать.
Но Тарасов отказался. Какие тут могут быть цыгане! Ему нужен «Свет истины».
Глава 8
О женщины, женщины!..
1
Несколько часов назад Николаев дал торжественную клятву. Он не клялся здоровьем, жизнью, всеми святыми или чем-то в этом роде, он просто сказал:
«Честное слово», и это было достаточно. Честное слово не было для него пустым звуком, эти два слова означали, что он обязательно выполнит обещание. В своей жизни Алексей не припоминал случая, когда ему приходилось нарушать клятву. Он говорил «честное слово» и выполнял его. Сегодня утром он поклялся дяде Максиму, что, во-первых, заедет к нему с работы ровно в семь, а во-вторых, что они обязательно поужинают вместе. Жена дяди Максима была родом с Южного Урала из небольшого городка Новотроицка и сегодня обещала сделать настоящие оренбургские пельмени. Николаев знал, что в их семье это святое, и поэтому пообещал не опаздывать. Но вышло по-другому.
После того, как стало понятно, что к поискам секты отца Власа придётся подходить со всей серьёзностью, полковник Тарасов принял решение организовать мобильный «штаб», во главе которого он поставил Николаева.
— Смотри, Николаев, к тебе сейчас сведутся все ниточки этого дела. Поиск необходимо вести сразу в нескольких направлениях. Главное — ищите следы самой секты. Начните с регистрационной документации, которая наверняка есть в мэрии.
Кто подписывал? Когда? Какие адреса? Ну и тому подобное, не мне тебя учить. Это во-первых. Следующий шаг, а он должен происходить параллельно с главным, — поиски Суркова. Хоть из-под земли, но найдите его! Не может быть, чтобы он не «наследил»!
Николаев поднял руку, как школьник на уроке.
— Разрешите вас перебить, Иван Иванович. Я тут долго думал над этим вопросом, и мне в голову вдруг пришла мысль: а может быть эти сектанты его тоже охмурили.
— Поясни, сто ты имеешь в виду? Ведь ты же сам утверждал, что Сурков — предатель! Или теперь пошёл на попятную?
— Вот поэтому меня сомнения и гложут… Тут же возможны варианты. А что, если они ему тоже подсыпали какую-нибудь гадость? И он действовал под воздействием психотропного наркотика. Что тогда? конечно, если он за них, то тогда и разговор другой — я ему лично морду набью… То есть, извините, найду и доставлю его сюда в полной, как говорится, сохранности. А вдруг он не виноват?
Тарасов нахмурился. Когда начиналась конкретная «охота», он привык отметать прочь всяческие сомнения и действовать уверенно, чётко и решительно. А главное — без оглядок назад.
— Не будем гадать, как старухи. Сначала нужно найти Суркова. А потом разберёмся.
2
Первую половину дня Алексей потратил на лаборатории — выяснял, что за препарат находится в похищенных из подвала флаконах и есть ли его присутствие в телах Зуйкова и Кучерова. Вторая половина дня ушла на поиски Суркова. Сначала на его квартиру направилась группа сотрудников, провела тщательный обыск и допросила тёщу. Но это не дало никаких положительных результатов — не было никаких прямых улик, подтверждающих, что Сурков был связан со «Светом истины».
Одновременно проверялись все остальные известные связи Суркова — друзья, родственники, бывшие подружки, соседи… Его связями на работе занимался отдельный человек. В данном случае приходилось действовать осторожно, стараясь «не поднимать волну» Лишние пересуды в Управлении никому не нужны, а в первую очередь — самому Ивану Ивановичу Тарасову.
День близился к вечеру, и результаты поисков и расследований, которые теперь лежали перед Николаевым в виде четырех листов бумаги, можно было охарактеризовать одним словом — «негусто». Именно это и доложил Алексей полковнику Тарасову.
Случившееся наложило на Ивана Ивановича свой отпечаток: он словно постарел за этот сумасшедший день, осунулся и теперь выглядел нездоровым. Энергия, с которой он начал расследование «дела Зуйкова», куда-то ушла, и усталость вновь беспощадно навалилась на него. Не каждый день Управление обнаруживает предателей в своих рядах. Правда, факт предательства ещё нужно доказать. Одно дело — слова Алексея, другое — неопровержимые улики. Последних пока не было.
Поэтому Тарасов хмуро выслушал доклад Алексея и посоветовал ему самому поговорить с тёщей Суркова, так сказать, по душам. Алексей так и сделал.
Рассчитывая, что предстоящий разговор займёт немного времени, он поехал к дому Суркова…
3
Тёща встретила его недружелюбно. Это была высокая с прямой, как палка, спиной женщина. Она глядела строго, чуть поверх очков в большой старомодной роговой оправе, и в ней сразу же чувствовался педагог с многолетним стажем.
Жена Суркова вместе с двумя детьми (у них были близнецы) уже две недели находилась на отдыхе в Феодосии. Ей, естественно, сразу же позвонили и осторожно попытались узнать — не появлялся ли там Сурков. Но пропавшего там не оказалось, так, по крайней мере заявила жена.
Уже зная, что предварительный допрос женщины ни к чему не привёл, Алексей решил пойти окольным путём. Он довольно долго говорил сам, рассказывая, какие они с Сурковым были закадычные друзья, как он волнуется о нем и как ему обязательно нужно хоть что-то узнать о его местонахождении. Выслушав его, тёща лишь поджала губы. «Да, эту старую клюшку на мякине не проведёшь», — грустно подумал Алексей.
— Вы закончили? — напрямую спросила она, когда Николаев, иссякнув, замолчал.
— В общем… да. Вы что-то хотите добавить?
— Нет. Сегодня я уже довольно долго беседовала с вашими товарищами, — отчеканила тёща Суркова. — И чтобы мы с вами напрасно не тратили время, давайте сразу же условимся — вы будете говорить мне правду. Договорились?
Это было настолько странно, что Николаев невольно согласно кивнул. Что за ерунда? Это ведь он должен произносить подобные фразы! Уж не собираются ли тут допрашивать его самого?
— Нет, — словно отвечая на его вопрос, кратко но энергично произнесла женщина, — я решительно не понимаю, зачем вы ко мне приехали! Видно, у наших доблестных органов теперь куча свободного времени! Вот вы… — Она ткнула пальцем в сторону Николаева. — Находитесь здесь уже полчаса и нагло мне врёте!
— В каком смысле?
— В прямом! Ваша фамилия Николаев? Только не отпирайтесь — я её успела прочитать, когда вы махали у меня перед носом своей бумажкой. А кстати, где ваше удостоверение?
Алексей окончательно смутился. Во даёт железное поколение! Да они нас не просто переживут, они же нас ещё всех в гроб загонят и последний гвоздь вколотят. Как же ей отвечать? Ведь не станешь же рассказывать про неудачу в «Поплавке» и про то, что случилось с его удостоверением! Вот ведь старая ведьма, прямо в точку попала… — Не хотите отвечать? И не надо. Я сама знаю. Вы его утопили.
— Откуда вы знаете!
— Мне об этом любимый зять рассказал. И никакой вы его не приятель! А даже совсем наоборот. Вспоминая вас, — а он вас частенько вспоминал! — он всегда добавлял, что вы «шпана лиговская» да ещё пару непечатных… Не делайте больших глаз, молодой человек! Теперь я вижу, что он не ошибался. Вы действительно похожи на бандита с большой дороги.
Николаев от такой наглости опешил. Даже не сразу сообразил, что ответить.
— Извините, но… — Тихо! — вдруг прикрикнула женщина баском. — Не перебивайте меня.
Повторяю, я уже имела сомнительное удовольствие беседовать с вашими коллегами.
В отличие от вас, они вели себя более интеллигентно — не врали, как вы, про свою нежную дружбу с моим зятем. И я уже им все рассказала, больше мне прибавить нечего. Все. Давайте прощаться. Дверь, кстати, находится прямо за вашей спиной!
Вот и поговорили по душам! Проклиная про себя излишнюю болтливость Сурка, Николаев был вынужден покинуть квартиру.
4
Вспомнив про «честное слово», которое он дал родственникам, Алексей решил сначала заскочить домой — переодеться и привести себя в порядок.
