– Не знаю. Сейчас позвоню ему.
– Он сразу не справился. Помоги, если надо.
– Сделаем вместе. Капитан, я слышал, серьезный человек?
– Он уже подстрелил одного из парней Султана.
– У меня есть знакомый охотник. Он мне немного задолжал... У охотника есть карабин «тигр» с оптикой...
– Никого постороннего не привлекай.
– Я и не собираюсь привлекать. Я собирался квартиру у него отобрать. Если хочет оставить квартиру себе и семье – пусть отрабатывает. А потом я его застрелю за неотдачу долга... После того, как он капитана «сделает». Не возражаешь?
– Как хочешь. Но дело сделать надо.
– Я поехал искать Мусу.
Али допил остатки вина и теперь уже уснул хорошо и спокойно. Муса, конечно, тоже хорош. Но Галиахмет лучше. А вместе они будут хорошо смотреться в добротном доме в Пиренеях, куда будут ездить втроем на две недели в году. Просто отдыхать. И даже без «сотовиков»...
* * *
Теперь Али проснулся от осторожного стука в дверь.
Он встал и дверь открыл.
– Извините, – сказала женщина, заведующая заведением, чье имя Али никак не может запомнить, – вы не выходите, я подумала, может, вам что-то надо? Или вы нехорошо себя чувствуете?
– Который час?
– Без пятнадцати девять. Казино уже закрыто, все разошлись, кроме сторожей. Через час пятнадцать откроем маленький зал для мальчишек. Там у нас игровые автоматы. А я сижу, жду, думаю, когда выйдет...
– Домой надо? – спросил Али.
– Надо.
– Иди.
Он вернулся в комнату отдыха, забрал «сотовик» и ушел в кабинет, где с размаху плюхнулся в кресло. Стал слушать звуки фонтанчика. За этим занятием его и застал звонок.
– Слушаю.
– Али, вчерашний разговор помнишь? – Руслан даже не поздоровался.
– Помню.
– Мне нужно два человека. Самые надежные. Дело простое, но сделать надо аккуратно.
– Часа через два позвони.
– Нет. Немедленно.
– Мне еще надо найти их.
– Ищи. Быстрее ищи, если не хочешь с казино расстаться. Меня подвели, неправильно день сказали. Надо срочно делать. И звони мне. Я в двух минутах ходьбы от тебя.
Али обиделся на такой тон разговора. Слишком много Руслан позволяет себе. Здесь не пещеры Ичкерии. Здесь большой город, где распоряжается не полевой командир, а тот, кто имеет право командовать. Имеет право командовать именно здесь. Но, подумав минуту, решил не обострять отношения. У Руслана слишком много больших покровителей. Именно они помогли Али поставить это казино на деньги Руслана. И сейчас еще не время вставать на дыбы. Надо еще силы поднабрать. Надо среди других московских чеченцев устойчивый вес заиметь. Потом можно уже будет и откровенно сказать Руслану, чего тот стоит.
И стал набирать номер Мусы. Номер не отвечал. Набрал номер Галиахмета.
– Алло!
– Галиахмет?
– Я.
– Наконец-то... Как дела?
– Караулим с Мусой моего охотника. Он сейчас должен выйти. Долго на работу собирается...
– Бросайте все дела и немедленно ко мне.
– Оба?
– Оба. Есть новое дело.
– Мы ночью глаз не сомкнули.
– Потом отоспимся. Когда Аллах позволит... Гоните...
– А охотник?
– Плевать на него.
– А капитан?
– И на этого плевать. Срочное дело!
– Едем.
Через минуту позвонил Султан.
– Как дела, Али? – голос уже не дергается от беспокойства, но ехидства в нем на десяток азеров хватит.
– На пятьдесят процентов.
– Это я знаю. Хочу только предупредить... Портреты твоих ребят жена капитана нарисовала. Она художница.
– Она только одного видела.
– Второго видел сам капитан. Рисовала с его слов.
– Это ерунда. Видел я такие портреты... Сам себя не узнаешь.
– Не путай. Там фоторобот. Здесь работа живого художника...
– Ерунда.
– Как знаешь.
– Я ребят снял с дела. Они не успели добраться до капитана. У них другое поручение. Срочное. Приехал серьезный человек из дома... Большое дело начинают... Парни нужны. Как освободятся, я пошлю их опять.
– Это уже не важно. Капитана «убрали» с дела. Пока временно, но нет ничего более постоянного, чем временное. К тому же он сам собирался уйти в отставку. Если ты примешь возврат, я согласен.
– Годится. Пусть живет. Мы сегодня встретимся?
– Когда к тебе подъехать можно?
– У меня сейчас важная встреча. Я тебе потом позвоню.
– Что за товар?
– Обрадуешься и посмеешься. Но я тебе сделаю скидку, потому что с капитаном вовремя не справились. Я законы знаю и слову своему верен.
– Это дело. С тобой приятно работать. Партия, как вчера?
– Меньше. Но интереснее.
– Я жду твоего звонка.
Офицеров из отдела собственной безопасности в управлении не любили. Впрочем, работников таких отделов не любят ни в одной силовой структуре. Специфика, так сказать, службы. Кому понравится, что за тобой следят. А следить могут всегда. Слухи о профилактических мероприятиях никогда не исчезают бесследно. Каждый раз возникают снова и снова, стоит кому-то простой выговор схлопотать по пустячному поводу.
Отдел жил особняком от всех остальных отделов и управлений, и даже кабинеты его располагались особняком, занимая старый тупик. А в некоторых кабинетах даже окон нет. Поговаривали, что некогда эти кабинеты входили в апартаменты Лаврентия Павловича Берия. И окна в них заделали по его прямому распоряжению. Непонятно только для чего.
Басаргина вели, как арестованного. Хорошо еще, не додумались наручники нацепить. Но оба офицера, как только он закрыл дверь кабинета на ключ, пристроились на полшага позади и чуть по сторонам, как караул. Или они надеялись, что капитан попытается бежать?
– Третий кабинет по правой стороне, – сказали в спину.
Александр до трех считал хорошо и не ошибся. Остановился перед дверью.
– Входите. Вас ждут...
Сами не заходят.
Басаргин постучал и, услышав приглашение, вошел. За столом сидел и пил чай толстый, но не настолько толстый, как покойный Елкин, майор и старательно потел лысиной. В кабинете окно оказалось на месте. И утреннее солнце светило прямо в голову майора. Однако солнце еще не слишком горячее, и Александр не понял, отчего майор так потеет.
– Капитан Басаргин, – представился он.
– Майор Капитонов. Садитесь, товарищ капитан. Может быть, разговор у нас будет долгий, я не знаю, но мне хотелось бы уточнить некоторые подробности вашей службы, отношения к службе и особенностей вашего характера.
– Достаточно расплывчатое предъявление обвинения, товарищ майор. Вы не находите?
– Я нахожу пока только то, что я не предъявляю вам никакого обвинения, хотя не могу дать гарантию, что этого не произойдет.
– Задавайте вопросы. Я готов к серьезному разговору, – сказал Басаргин прямо. – Надеюсь, мы оба останемся им довольны.
– Вчера утром вы застрелили человека. Авторский выстрел, как вы это называете...
– Это неправда, – возмутился Александр.
– Что – неправда? – не понял майор. – Вы не застрелили того человека? Или не вы застрелили того человека?
– Неправда, что я так называю выстрел. Это название придумал кто-то другой. И оно прижилось помимо моего старания. А я лично даже не могу припомнить случая, чтобы я произносил эту фразу. Более того, она мне не нравится, и я, скажу честно, всегда слегка нервничаю, когда кто-то так говорит. Мне кажется, что из меня таким словосочетанием палача делают. Топор палача всегда бьет в одно место. Строго в определенный шейный позвонок. Вы, кстати, не ведете протокола?
– Нет. Я записываю разговор на пленку. Не скрою и еще одной вещи... Сейчас, пока мы с вами разговариваем, ваш голос будет идентифицирован компьютером с другим голосом, который передавал посторонним лицам служебную информацию.
– Вы хотите сказать, будет идентифицирован или нет? – усмехнулся Басаргин.
– Извините. Я выразился неверно. Конечно – «или нет»... Но тот голос был явно изменен. Умышленно. Из подозрения, что разговор прослушивается. Но не мне говорить вам о возможностях современной техники...
– Я не сталкивался с такими проблемами. Прослушиванием разговоров и идентификацией голоса никогда в своей практике не занимался.
– Может быть... Может быть, именно потому вы не знаете, что любой измененный голос можно без труда разложить по звукам с помощью какой-то программы и идентифицировать эти звуки. Семьдесят процентов повторения дают, как говорят специалисты, стопроцентную гарантию идентификации. Для опыта брали даже голоса известных пародистов, которые голоса имитируют. И вычислили каждого.
– С чем вас и поздравляю. Но в таком случае можно взять различные голоса и синтезировать какой-то очень красивый тембр. То есть создать, скажем, певца из человека, который петь не умеет.
– А вы что думаете, все эти наши эстрадные голоса – от природы? Да если какой-то самый популярный наш певец запоет на колхозной свадьбе, его взашей погонят... Почему они и поют под фонограмму. Часто даже под чужую... Но мы отклонились от темы.
– Давайте вернемся.
