Это допрос? — Нахмурился я. — Тогда давайте все по правилам: повестку, кабинет, адвоката. Тогда и отвечу вам на все вопросы.
— Зря ты, дорогой, со следствием не хочешь сотрудничать, — Мкртичан встал.
— Очень хочу, — я кивнул. — Но только по правилам. Знаю я, какой сейчас бывает ваш брат, не обижайтесь.
— Ваш брат, наш брат, — забубнил себе под нос Мкртичан. — Ты че такой упрямый, слушай?
Нас отвлек очередной приступ рыдания, которым захлебнулась Тамара Павловна.
— Ладно, — я тоже встал. — У меня свои дела, у вас свои.
Мкртичан обдал меня неприятным взглядом, потом буркнул:
— Ладно. Только ты давай в кухню не ходи. А то улики там какие-нибудь затопчешь.
— Находился там я уже, — возразил я ему.
Мкртичан пропустил меня, и я прошел к семейству хозяев. Худощавый муж сразу занервничал, как только я оказался рядом. Он стал прятать глаза в больших роговых очках. Боялся моего взгляда.
— Ну что ты? Доволен⁈ — Хозяйка подняла свое опухшее от слез лицо. — Знала бы я, что пускаю к себе такого бандита, ни в жизнь бы квартиру тебе не сдала! Это ж все твоих рук дело! А простые люди страдают! Паша, ну что ты молчишь⁈ Ну скажи ему что-нибудь!
— Ну… — Муж растерялся. — Ну не дело это получается… Ну как же это так-то?
Я вздохнул. Глянул через дверной проем на кухню. Там работала команда следаков, дежурил наряд милиции.
Ничего не сказав, я вернулся к своей сумке, стал рыться внутри, разбирая вещи. Опасливо засунул наган под свитер, когда он попался мне на глаза. Потом достал платок, развернул и отсчитал пятьсот долларов из тех денег, что получил от Кулыма второй раз.
— Вот, — протянул я деньги рыдающей хозяйке.
Та, увидев сумму, чуть не поперхнулась собственной слюной. Ее муж с перепугу даже очки снял.
— Тут вам хватит на ремонт всей жилплощади. Даже останется еще.
— Ну… Я даже не знаю… такие деньги… — Снова растерялся муж Паша.
— Это что? Это мне? — Немедленно успокоилась женщина.
— Вам. Материальная и моральная компенсация разом.
— С-спасибо… Я и не знала бы… Не знала бы что и делать… А тут вы… и деньги…
Дрожащими руками женщина приняла деньги. Тут же спрятала их во внутренний карман своей дубленки.
— Только т-с-с-с, — приложил я палец к губам, поглядывая на милицию.
— Да тут что-то много, может не будем брать? — Возразил, вдруг Паша.
— Паша, ну ты че? — Обернулась к нему Тамара Павловна, — сбрендил?
— Да что сразу сбрендил-то? — Обиделся он и отвернулся. — Я ж это так… На всякий случай.
— Спасибо, — посмотрела на меня снизу вверх хозяйка.
Ничего не ответив, я только сдержанно кивнул, потом взял сумку и вышел из злосчастной квартиры.
* * *
Вернувшись с квартиры, Мкртичан тяжело сел за свой рабочий стол. Некоторое время он будто бы не мог найти себе удобное место и комфортно устроиться, ерзал, двигал ближе дальше свою печатную машинку Любава, верхний пластиковый кожух которой уже давно потерялся, обнажив ленту и барабаны.
Короче говоря, Мкртичан не мог успокоиться. Он все думал о Летове. Подозрительным было, как частно этот парень оказывался там, где совершилось очередное преступление.
У Мкртичана не было сомнений — Летов причастен к какой-то из ОПГ города. Спортивный, решительный и дерзкий Виктор вел себя так, будто за его спиной стояла какая-то сила. Но какая? Какая из тех преступных сил, что делили сейчас Армавир?
Дверь в кабинет открылась и внутрь зашла Вика — молодая помощница следователя, девушка не старше двадцати трех лет. Невысокой, худенькой и стройной, ей очень шла форма сотрудника юстиции.
— Викочка, — позвал Мкртичан. — Занята ты там?
— Нет, Максим Аравич, — застыла перед ним по струнке девушка.
Она трудилась в юстиции только первый месяц и работала почти на одном только энтузиазме. Следователь знал, что он, этот энтузиазм, очень скоро закончится. Однако надеялся, что Вика окажется достаточно воспитанной, чтобы не вступить на кривую дорожку и не воспользоваться собственной красотой как товаром на мерзком рынке современной России. А таких девчонок следователь видел не раз и не два. Суровые реалии жизни толкали на глупости даже, казалось бы, самых воспитанных девушек, не обделенных подобной Викиной красотой.
— Очень хорошо. Слушай, Викачка, погляди-ка есть ли у нас что-нибудь на…
Мкртичан порылся в стопке бумаг, достал объяснения Летова.
— На Летова Виктора Ивановича. Возраст: двадцать четыре года, уроженец станицы Красная Новокубанского района.
— Да, конечно, Максим Аравич.
Девушка было кинулась исполнять поручение, но замялась.
— А что конкретно мы ищем? — Спросила она.
— Все: заявления, обращения, отпечатки, приводы. Все, что найдешь.
— А кто он, этот Летов? — Заинтересовалась Вика. Бандит, что ли?
— Конечно, бандит, — убежденно кивнул Мкртичан. — Только очень хитрый. Ну ничего, мы с тобой его сейчас раскалывать будем.
* * *
Утро следующего дня. Где-то под Армавиром.
— Ну, осторожно, мля. Че, руки из жопы растут, что ли⁈ — Гаркнул Михалыч на врачишку-нефора, который, обряженный в черное, кожу и блестящие пуговки, корпел над перевязкой.
Паренек вздрогнул, но ничего не ответил. Принялся и дальше быстро орудовать тонкими пальцами, затягивая очередной узелок.
Михалыч, голый по пояс, сидел на столе в передней комнате все той же хатенки, в которой они со Сливой когда-то уже встречались.
Палец, ждущий своей очереди на перевязку, разлегся на пыльном диване. Двое из киллеров, проверяли свои пистолеты тут же: один приземлился на узенький подоконник, другой на тумбу.
— А ты че, Косой, под пирата косишь? — Спросил Михалыч с неприятной ухмылкой.
Его люди сдержанно рассмеялись. Косой же, невозмутимый, как айсберг, стоял посреди комнаты, у входа. Он не повел и бровью. Подручный Седого все же решился скрыть свой непослушный глаз от посторонних взглядов кожаной повязкой. Знал, что глазной недуг может выдать его эмоции этому злобному псу по кличке Михалыч. Естественно, Косой этого не хотел.
— Шутки шутить будем, или же все-таки вернемся к нашему вопросу? — Сухо спросил Косой.
— А тебя все наркота интересует, — заулыбался Михалыч. — Сдалась тебе она? Еще привезешь с Ближнего Востока. Жалко тебе, что ли?
— Ее нужно вернуть, Михалыч. Мы заплатим тебе взамен деньгами. Добавим к той тридцатке еще пятнадцать сверху.
— Э-э-э-э
