Тишина. Неужели потерялся?!..
На выручку вновь пришел опытный воспитатель Виктор Сергеевич Сумароков. Взяв список у нее из рук, он кровожадно крутанул глазом и жестко скомандовал:
– Слушай сюда! Второй раз повторять не буду, язык не казенный. Я называю фамилию. Подбегаете ко мне, еще раз называете фамилию, имя-отчество, год рождения, статью, начало срока, конец срока…
Кольцов, стоявший сзади, ткнул воспитателя в спину и прошептал:
– Какая статья? Какой срок?.. Ошалел?! Это ж тебе не этап… Потом громко обратился к строю:
– Виктор Сергеевич имеет в виду смены. Вы должны сказать, на сколько смен приехали.
– Да, – мрачно подтвердил Виктор Сергеевич, – именно это я и хочу сказать. На сколько конкретно смен. Погнали наших городских. Алексеев!
Пацан тут же выскочил из строя, подбежал к воспитателю.
– Алексеев Игорь…
– Ты чего, первоход? Отчество! Сколько смен?
– Васильевич… Две…
– То-то… Боковчук!
Перекличка прошла быстро. Никто из тридцати двух пионеров по дороге, слава Богу, не потерялся. Юношу, врезавшегося в Виктора Сергеевича, звали редким по красоте именем Арсений. Немного подкачала фамилия – Пантелеев. Хулиганская. Как у знаменитого разбойника и душегуба начала XX века. Он приехал на все три смены. Не душегуб, конечно, а пионер.
– Да у тебя педагогический дар, – вновь шепнул Кольцов напарнику, когда тот вернул папку Леночке.
Бичкина скомандовала: «Шагом марш!» – и повела отряд к домику. Оставшимся педагогам предстояла веселая чемоданная эстафета. Договорились, что от автобуса до лагеря чемоданы таскает воспитатель, от ворот до кладовой – вожатый.
– Может, хоть какого шныря найдем? – Виктор Сергеевич пробежал взглядом по остальным отрядам. – Это ж полный беспредел, чемоданы таскать!
– Не найдем. Забудь.
У первого же чемодана оторвалась ручка. Наверное, он был нагружен золотыми слитками. Правда, некоторые оказались, наоборот, совсем легкими, видимо, родители формально отнеслись к сбору своих чад. На каждом чемодане имелась бирка с фамилией владельца. Несколько бирок были причудливо украшены наклейками – сердечки, цветочки…
Работа заняла около часа. Когда последний чемодан занял место в кладовке, Кольцов, тяжело дыша, напомнил:
– Врачиха велела обыскать чемоданы и изъять харчи. Чтоб не стухли.
Однако участвовать в данном мероприятии Виктор Сергеевич категорически отказался:
– Ты меня совсем за черта держишь! Чтобы я по чужим «сидорам» крысил?! Сам шмонай! Ты к таким позорным делам привычный…
Кольцов пожал плечами и принялся спокойно обыскивать чемоданы. Рыться в чужом белье ему и впрямь было не привыкать. Никаких комплексов. К концу обыска в углу образовался целый продуктовый склад – консервы, бутерброды, колбаса в целлофановых пакетах, пирожные и фрукты. И даже знакомая уже лапша «доширак». Правда, попадались и пустые «сидоры» – дети принадлежали к разным социальным слоям. Спиртосодержащих напитков и табачных изделий, тьфу-тьфу, не обнаружилось. Оружие – рогатки и плевательные трубки – не изымались, но их хозяева ставились на учет с занесением в секретный блокнот.
Продукты Кольцов перегрузил в наволочки и перетащил в столовую, где имелся большой холодильник.
Мальчики тем временем воевали за койки, швыряясь подушками, девочки бегали вокруг домика, знакомясь с территорией и друг с другом. В два часа дня детей с большим трудом удалось собрать и повести на обед. Опять пришлось применять жесткие меры. Вплоть до физического воздействия – таскания за шиворот. Арсений, не желавший ходить в строю, очень красноречиво посмотрел на воспитателя.
– Я понял, куда ты меня послал, – сказал Виктор Сергеевич, так и не снявший пиратский костюм. Кольцов же, пытаясь выманить из кустов другого малолетнего шалопая, по привычке пригрозил:
– Не выйдешь – посажу!
Но тут же поправился:
– В смысле, поставлю в угол…
В столовой им повстречалась Зинаида Андреевна. Она не оценила маскарадные способности воспитателя.
– Виктор Сергеевич, ну как можно? Вы, опытный педагог, нарядились в преступника. Если хотите сделать детям приятное, оденьтесь хотя бы в Дядю Степу. Или в Папу Карло… И повяжите галстук.
«А не пошла бы ты… Мама Карло!»
– Хорошо, Зинаида Андреевна, сейчас переоденусь.
Надо заметить, что никого и ничего не боявшийся авторитет Витя Сумрак испытывал перед Образцовой какую-то непонятную робость, словно двоечник перед строгой учительницей. Она будто гипнотизировала его. Естественно, Витя не показывал вида, но в душе жутко комплексовал. Может, оттого, что она была женщиной, а он не привык иметь дело с женщинами. Тем более начальницами.
В столовой уже висел стенд «Секция дисциплины и порядка» с пустыми рамочками. Предложение педагога из Питера не ушло в пустоту.
В первый день детям отменили тихий час, дав вольную. Тем временем взрослый экипаж яхты № 6 собрался на педсовет. В кладовке. Надо было срочно решить с речевкой, гимном и прочей мутью, о которой еще раз напомнила Зинаида Андреевна. Большие надежды возлагались на приехавшую Леночку Бичкину, в прошлом году уже трудившуюся в лагере и имевшую реальный педагогический стаж. Но Леночка заявила, что у нее куча неотложных дел, и посоветовала сходить в библиотеку – взять, например, стихи Агнии Барто на пионерскую тематику. Они вполне подойдут и под речевку, и под девиз. Кинули жребий, кому идти. Выпало пирату, вернее, уже не пирату – после обеда Виктор Сергеевич снял костюмчик, как и велела начальница.
Фамилию детской поэтессы воспитатель не запомнил, Кольцов написал ее на бумажке. Вернулся из библиотеки через полчаса с потертой книжкой в руках. Озадаченный.
– Слышь, вожатый. Что за кент такой – Гарик потный? Хачик, что ли?
– Кто-кто?..
– Гарик какой-то потный… Библиотекарша загрузила – нет ли, говорит, у вас случайно этого Гарика. Пионеры его, типа, любят, а в библиотеке – ни одного. Все поперли…
– А-а-а, Гарик! – догадался более продвинутый вожатый. – Не потный, а Поттер! Есть такой. Волшебник заморский, типа наших гаишников. Палкой махнет, и все на халяву получает.
– Кругом менты… Библиотека у них, кстати, действительно голимая. У нас на зоне и то лучше. Вышкин молоток, постарался.
– Ты что, на зоне в библиотеку ходил?
– Конечно. Мне Паша сразу сказал: хочешь человеком стать, читай книжки.
– И кого вы читали, Виктор Сергеевич?
– Да разное… Перед побегом Сенеку… Ремарка почти всего, Вольтера, Руссо, Моэма… Всех и не упомнишь. Стихи, правда, не люблю. Не мое.
– Ни хера ж себе… А детективы?
– Парочку прочитал. Современных. Про вас, про ментов. Фуфло. Сказки какие-то.
– То есть, выходит, ты не совсем пробитый, как утверждает молва… Что ж тогда без фени обойтись не можешь?
– Книги и жизнь – не одно и то же.
Виктор Сергеевич раскрыл принесенный томик стихов:
– Ну, чё тут выбирать?
– Дай сюда… Сейчас найдем, – Кольцов пробежал глазами оглавление. – «Резиновая Зина», «Мишка косолапый»…
– Какая Зина?
– Резиновая…
– Серьезно? – оторопел воспитатель, плохо знакомый с творчеством великой детской поэтессы. – Надувная, что ли?
– Типа того.
– У нас в пятом отряде такая была, мужику одному с воли родня подогнала. На полгода очередь расписывали. Как настоящая, блин!.. Кто-то даже трипак подхватил.
– Погоди ты со своими мемуарами, Казанова! – Вожатый, похоже, нашел подходящее стихотворение. – Вот про пионеров. Слушай:
Третий класс посеял мак,
Не на клумбе, просто так…
Прибежал третий класс
К Анне Алексеевне.
Все кричат: поздравьте нас,
Мы цветы посеяли…
Сеяли как надо, а не где попало…
Вожатый прервал чтение и уставился на воспитателя. Тот тоже не остался равнодушным к услышанному.
