не должен знать об этом. Это секретность высшего уровня.
– Я готов служить, – отозвался лейтенант. – Хайль Гитлер!
Шубин ответил таким же приветствием и направился в сторону центра деревни, где уже потихоньку пробуждалась обычная жизнь немецкой воинской части.
Но едва он скрылся с глаз дежурных, как спрятался за ближайшим зданием и принялся наблюдать за сборами. Танкисты уже собрали брезент, теперь проверяли ходовку и уровень горючего, несколько человек поспешно собирали палаточный лагерь, в том числе и палатку своего командира. А Нойман с сосредоточенным лицом паковал большие чемоданы с вещами. Когда груз начали укладывать на корму танков, капитан Шубин вернулся из своего укрытия. Он уточнил у Ноймана:
– В какой машине я еду?
– Вот сюда. – Лейтенант указал на один из танков. – У вас будет багаж?
– Нет, я сопровожу вас до аэродрома и вернусь назад в Шепетовку. Место его нахождения знаю только я, картами или иными бумажными документами пользоваться запрещено, чтобы русская разведка не смогла перехватить эту информацию. Сначала направляемся к северо-восточной части Зуйской гряды, потом передадите мне управление колонной, я буду указывать направление движения. Сейчас выходим к магистрали в направлении Оленевки, далее по карте до конечной точки. По моим расчетам, должны прибыть туда через три часа ходу.
– Постараемся, но дороги разбиты. Гусеницы забиваются грязью и скользят. – Лейтенант указал на металлические рельефы широких траков.
После короткого обсуждения они разошлись по машинам.
В тесном железном танке пахло бензином, потом и солидолом, Шубину было непривычно находиться в таком небольшом пространстве. Остальные танкисты расселись по своим местам и принялись за дело. Железная махина заурчала, вздрогнула и медленно покатилась вперед. Танки выстроились в строй, загудели и начали двигаться по окраине Шепетовки. Шубин не смотрел в тонкую щель амбразуры на дорогу, все равно ничего, кроме серой полоски грязи, видно не было. Он прислушивался к переговорам танкистов, пытался уловить их настроение. Штурман в шлеме со встроенными наушниками то и дело отвечал на общие команды в эфире, их и пытался угадать разведчик, надеясь, что не найдется никакой бдительный офицер, который заметит отправление танковой роты. К счастью, его расчет оказался верен, Шепетовка только очнулась от ночного отдыха, поэтому никто не обратил внимания на то, что рота танков направилась по запасной дороге в сторону другого поселения. Здесь посты больше не встречались, чем дальше в глубину территории, тем меньше бдительности проявляли фашисты, веря в надежность своих границ. Вереница машин двигалась медленно, так как то и дело гусеницы шли юзом в жидком слое смеси воды и грязи, отчего грузная махина теряла управление. Через полчаса колонна замедлила ход, а потом и вовсе остановилась. Шубин, стараясь ничем не выдать своего беспокойства, нахмурился:
– Что за остановка, мы выбиваемся из графика.
Штурман впереди пожал плечами:
– Приказ командира. Кажется, произошла какая-то поломка.
Глеб поднялся, открыл люк, высунулся по пояс наружу. Возле танка, в котором ехал лейтенант Нойман, бегали с ведрами танкисты, а из люка валил черный дым. Разведчик спрыгнул с кормы и направился в гущу людей:
– Что случилось?
– Двигатель перегрелся, – недовольно ответил лейтенант, который курил папиросу на обочине, ожидая, пока его подчиненные исправят поломку. – Задымился, и чуть не пошла искра. Сто раз им говорил тщательно все проверять перед марш-броском, в полевых условиях танк починить невозможно. Это не какая-то телега. Понаберут деревенских дураков вместо настоящих танкистов, как будто за месяц можно научить всему. А потом я должен с ними нянчиться. Нойман кинул испуганный взгляд на Коха, поняв, что сболтнул лишнего, начав жаловаться на организацию немецкой армии. Но его сопровождающий только кивнул в ответ:
– Вы совершенно правы, армия должна быть профессиональной, хорошо обученной, только тогда возможно одержать победу над любым противником. И уж тем более над такими неучами, как русские, они же варвары, никакой цивилизации. Как думаете, насколько эта задержка?
– Никаких задержек, – недовольно скривился командир танковой роты. – Пускай плетется теперь в хвосте на малых оборотах, я пересяду в другую машину. Там невозможно находиться, все провоняло гарью.
Глеб кивал в такт его словам, а сам соображал, как передать информацию артиллеристам о том, что немецкий командир нарушил их расчеты и будет теперь находиться в другой машине.
– Да уж, чтобы быть танкистом, необходима привычка. – Разведчик поежился при мысли о том, что опять придется сидеть в узком пространстве и мучиться от страшной духоты.
Нойман понял его без слов:
– Вы можете ехать в люке, так будет легче. Конечно, сидеть не получится, но хотя бы будет свежее. Это безопасно, здесь уже тыловая часть, линия фронта далеко, да и днем русские никогда не наносят авиаудары. Тем более здесь, – он окинул недовольным взглядом местность вокруг, – абсолютная глушь.
Вдоль дороги и правда ничего не говорило о войне и присутствии человека. Сквозь каменистую землю с трудом пробивалась скудная растительность, между низкорослыми деревьями возвышались осколки горной породы, холмики. Ни построек, ни воды, ни людей. Хотя разведчик был только рад этому обстоятельству, не зря они так долго выбирали на карте место для ловушки, чтобы атаковать танки вдали от скопления немецких сил. Правда, лицо его по-прежнему оставалось равнодушным. После короткого перерыва он влез в ту же машину, но по совету лейтенанта не стал спускаться вниз, а поехал в открытом люке стоя. Так было легче, исчезло ощущение, что ты заперт в закрытой емкости и, словно пленник, подчиняешься воле того, кто управляет машиной.
Дорога шла вдоль гряды, петляя из стороны в сторону, потому что скальные выступы выпирали то тут, то там будто наросты на огромном теле. На повороте колонна замедлила ход, снизу его позвал штурман и протянул шлем:
– Вас вызывает командир, его позывной ноль три.
Глеб надел шлем, прижал поближе к губам микрофон:
– Ноль три, ноль три! Продолжаем движение на север, двигаемся по пересеченной местности три километра.
Немецкие танки послушно подчинились его приказу. Головная машина принялась нырять с холма на холм, то завывая двигателем на высоких оборотах, то с ревом ухая вниз. Следом за ней повторяла маневры вся колонна. В танке начало нестерпимо трясти, укачивало будто на карусели от бесконечного ныряния вверх-вниз. Укатанная дорога повернула налево в сторону Оленевки, а колонна направилась прямо, двигаясь по-прежнему вдоль гряды. Капитан Шубин с каждым метром чувствовал, как внутри растет тревога, только бы артиллеристы успели занять свои боевые позиции, только бы они добрались без промедлений к назначенному месту.
Зимнее солнце уже начало клониться к горизонту, оно залило багрянцем всю долину, запуталось среди ветвей чахлых деревьев. Казалось, что все вокруг охвачено багровым пожаром, от этой картины внутри у разведчика еще сильнее все сжималось от ожидания – сейчас начнется короткий, но очень жаркий бой.
Глава 8
Цепочка из черных стальных коробок показалась на горизонте, их
