– Завидую! – тяжело вздохнул Рыбак. – А у меня с каждым годом знакомых все меньше… Я уж не говорю про друзей… Недавно я понял, что их у меня нет… Совсем нет!
– Есть поговорка: «Не беда, если нет друзей, беда – если они фальшивы и продажны…»
Он безнадежно покрутил головой.
– Это слова, Цицерон, обычные слова, простое сотрясение воздуха! А мы говорим о жизни… Конечно, я провожу время с Лукой Манфреди – выпиваем, играем в карты, болтаем… И хотя до звания друга ему далеко, он скрашивает мое существование, позволяя заполнить часы одиночества… Но Лука намного старше и уйдет в мир иной раньше…
– Никто не знает, когда и кого призовет Господь! – без нажима заметил мудрый Цицерон. Но Рыбак пропустил реплику мимо ушей.
– А меня ждет злая, одинокая старость… Сегодня мне приснилась прекрасная фея со стрекозиными крылышками – она перелетала с цветка на цветок и лакомилась нектаром. И представь себе, это оказалась Кончитина Конте! Да, та самая… Красавица, я сразу в нее влюбился и до сих пор о ней думаю. Иногда мне кажется, что, если бы я тогда на ней женился, мы бы прожили долгую счастливую жизнь…
У меня отпала челюсть: крыша у Рыбака съезжала конкретно! Вербовщица и пойманный ею на крючок агент женятся – надо же такое придумать! Интересно, кого бы они пригласили на свадьбу?! Но виду подавать было нельзя – это нарушит тонкие нити связывающих нас отношений.
– Перестань травить себе душу, Джузеппе! – как можно прочувственней произнес я. – У тебя есть братья, есть бывшие сослуживцы, есть я, наконец, – твой верный и проверенный друг! А все мои знакомцы – это разбросанные по странам и континентам чужие люди, они знают меня по работе – под разными именами, а иногда и под непохожими лицами. Если вдруг они заговорят обо мне, то не как об общем знакомом, а о совершенно разных персонах! Вот эти чернокожие ребята, например, знают меня под именем Большой Бобон!
Я усмехнулся и многозначительно подмигнул. Но, то ли Брандолини не понял намёка, то ли графское воспитание не позволяло ему понимать пошлости – он никак не отреагировал. Кстати, надо будет как-нибудь тактично поинтересоваться – действительно ли он граф? В моём досье об этом не было достоверных данных.
Но своему агенту надо всегда подыгрывать, оказывать знаки внимания и другими способами производить хорошее впечатление. Поэтому я совершенно серьезно добавил:
– Это очень достойные люди, настоящие африканские воины! Я вас при случае представлю друг другу. Можешь обращаться к ним от моего имени по любому поводу и в любое время – не откажут и всегда помогут!
Я поймал себя на том, что слегка преувеличил готовность нгвама помогать Большому Бобону. А может, и не слегка. Но разум моего агента уже прояснился.
– Надеюсь, не придётся, – Рыбак перекрестился быстрым скользящим жестом. То есть он находился в здравом уме и прекрасно оценивал жизненные ситуации! Очевидно, сводила его с ума и лишала трезвости мышления только одна женщина – столь же красивая, сколь и распутная Кончитина Конте. Но она уже затерялась в бурных волнах прошедших десятилетий.
– Так что, не стоит мне завидовать, Джузеппе, – вернулся я к мучившему его вопросу. – Лучше один настоящий друг…
Я выпятил грудь, чтобы до предела прояснить сказанное.
– Чем десятки шапочных знакомых и собутыльников.
– Потому я и ждал тебя на мосту, Цицерон, – сказал он. – Хочу пригласить на обед. Помнишь тратторию, где мы познакомились?
– Конечно! – радостно воскликнул я. – Прекрасная домашняя еда! Я всё никак не могу забыть баклажанную пармеджану и кремовые шарики из протёртой трески, да и вино у них замечательное! А какая радушная хозяйка – тетушка Сюзи, если я не ошибаюсь… Я с удовольствием пообедаю в этом чудесном месте вместе с тобой, моим настоящим другом!
– Спасибо, дорогой! – Брандолини чуть не прослезился. – Ты разбираешься в еде, как настоящий итальянец! А ведь основная масса людей стремится только набить желудок гамбургерами или хот-догами!
– Согласен с тобой, это ужасно!
– Я не понимаю и французов с их лягушачьими лапками, и китайцев с сушеными кузнечиками…
– Фу, какая гадость!
– Все-таки чтобы там ни говорили, а наша кухня – лучшая в мире!
– А кто может с этим спорить?! Итальянская кухня – мать всех кухонь мира! И французы признают, что они учились у итальянцев!
– Ну, это их несколько извиняет…
Болтая о вещах, которые демонстрировали полное совпадение взглядов и сближали нас еще больше, мы пришли туда, куда хотели. Домашняя траттория оказалась недалеко, как, собственно, и все объекты в небольшом центре Венеции. Она находилась не на проторенных туристических маршрутах, поэтому в небольшом чистеньком зале был занят только один столик. Мы быстро сделали заказ, и уже через несколько минут выпили по первой рюмочке граппы под острые зеленые оливки, фаршированные маленьким, но жгучим красным перцем «чили». Огонь во рту требовал еды и выпивки, он получил и то, и другое. На этот раз тетушка Сюзи сначала угостила нас томлеными в молоке мидиями, потом подала знаменитую баклажанную пармеджану.
Во время перемены блюд мы закурили по сигаре, и я показал своему другу скачанные в телефон фотографии из окрестностей замка Маутендорф – точнее, не красивейшие пейзажи и монументальные приметы седой старины, а только обращенные к небу лица неизвестных людей.
– Знаешь кого-нибудь из них?
Брандолини тут же бесцеремонно ткнул пальцем в обладателя «Бриони».
– Вот этого!
– Кто он?
– Батиста Карабчино, до недавнего времени наш Министр финансов, могущественная фигура в Правительстве. В своей второй, тайной жизни, Великий Магистр масонской ложи Италии!
– Откуда ты это знаешь?!
Брандолини обиженно развел руками, уронив сигарный пепел на белоснежную скатерть.
– Я сам член ложи! Только, похоже, теперь Вольным каменщикам приходится потесниться – на свет выходит новый Орден Чёрного волка. Собственно, ему больше четырехсот лет, но он всегда находился в тени… В отличие от масонов, кстати! Какие могут быть тайны, если о них регулярно пишут газеты?
– А чем Карабчино известен и почему покинул министерский пост?
Рыбак ребром ладони счистил пепел на пол, оставив на скатерти серые разводы.
– Он был ярым сторонником криптовалюты, а ты ведь знаешь: для мировой финансовой системы это скрытая бомба! А почему ушел… Не знаю, – Джузеппе вытер ладонь салфеткой. – Но я думаю, что он сам принял такое решение. При его политическом весе было бы очень трудно его отодвинуть… Значит, придумал для себя что-то более выгодное!
– А рядом с ним кто?
– Эти? – палец небрежно вытер остатки пепла об остальные физиономии. – Никто. Шелуха. Вот!
Джузеппе указал на черную глиняную кастрюлю, полную скорлупками от мидий.
– Моллюсков мы съели, а панцири Сюзи выбросит в мусорник. И делиться гастрономическими впечатлениями мы будем только о мидиях. Кто вспомнит про их скорлупки? Такова судьба и этих олухов…
Я посмотрел на испачканные пеплом скатерть и фотографию…
– Скажи, Джованни, а ты действительно настоящий граф?
– Конечно! О чем разговор! – убежденно ответил Рыбак. – Разве ты сомневаешься?
– Ну что ты! – я замахал руками. – Как я могу тебе не верить?
И действительно, курирующий офицер должен априори верить своему другу-агенту. Или по крайней мере делать вид, что верит. В конце концов, только графья старого разлива обладали хорошими манерами и не пачкали пеплом своей сигары всё вокруг. Общество меняется не в лучшую сторону, а с ним и потомки древних благородных родов…
– А почетный титул открывает новый уровень доверия! Кстати, сделай для меня одно дело!
– Я готов! – приосанился граф. – Что от меня требуется?
– Есть такая книга «Копьем и мечом», вышла в Берлине в издательстве «История рыцарства»… А от тебя требуется вот что…
– О, я обожаю погружаться в историю! – воскликнул Рыбак, выслушав задание. – В прошедших веках есть столько загадок, о которых и не подозревают тысячи толкущихся здесь с утра до ночи никчемных людей, мешающих жить настоящим венецианцам! Вот, например, эти бесконечные маски, которыми набиты сувенирные магазинчики – что ты о них знаешь?