* * *
Я заезжаю в распахнутые ворота гринфилдского приюта и цепью пристегиваю велик к сетчатой ограде. Прошлым вечером мне в голову пришла еще одна мыслишка. Что, если это Уилл нацепил на себя личину Дейзи? Кажется, он что-то такое печатал на своем смартфоне незадолго до того, как проснулся мой мобильник… Я в Непале до боли прониклась пониманием того, что люди, внешне безобидные, могут обладать жесточайшими чертами характера. Что, если он так забавляется? Или мстит за мою недоверчивость, раз уж я далеко не сразу открыла свое подлинное прошлое?.. Нет-нет, не может быть. Эту мысль-паразитку я отбросила в ту же секунду, как она появилась. Чушь – как и все, что творится в моей голове после бутылки вина…
– Джейн! Привет! – Из дальнего конца конторы мне машет Ангарад. Перед ней на столе выставлены семь алюминиевых мисок, полных сухого собачьего корма. – Решила заранее все подготовить, ничего?
Для человека, который – не будем исключать такую возможность – похитил мое письмо, она ведет себя на удивление невозмутимо. Ну, а раз я все же не на сто процентов уверена в ее виновности, разыгрывать гамбит надо с ювелирной точностью. Что ж, приступим.
– Конечно. – Я бросаю взгляд на медикаментозный график, что висит у нас на левой стене. – Про порошочки не забыла?
– Для Стеллы, Ивы и Бронкса? Да, все засыпала, как полагается. – Она показывает на три крайние миски.
– Супер. Ладно, пойду займусь уборкой в псарне. Беру на себя Джека, Винни, Мерфи и Честера, так что тебе остается та троица, хорошо?
– Нет проблем… Джейн! – зовет она, когда я уже в дверном проеме.
– Да?
– Ты как себя чувствуешь? Получше, чем раньше?
– Спасибо, – широко улыбаюсь я. – Небо и земля.
– Здо́рово. А то Шейла, мне кажется, даже разволновалась. Говорит, что та история с кладовкой вызвала у тебя какой-то приступ… мол, что-то подобное уже было… – Она дарит мне внимательный, выжидающий взгляд. – Наверное, ужас как страшно, да?
– Ничего, сейчас всё в порядке.
– А это давно случилось? Ну-у… та вещь, про которую тебе кладовка напомнила?
Я не теряю улыбку.
– Ты не против, если мы не будем это обсуждать?
– О… ну конечно… да, естественно. – Ангарад прячет лицо, нагибаясь к мешку с кормом.
– А кстати…
– Да-да? – Она вскидывает глаза.
– Ты вчера, случаем, не ударилась о сервант у меня на кухне, когда вошла?
– «Ударилась о сервант»? – Она недоуменно хмурится. – Да нет, не было такого, я точно помню.
– Просто один из документов пропал. Он мог провалиться за заднюю стенку, потому что кто-то толкнул сервант, и тогда его придется отодвигать, а в нем весу ой-ой сколько… В общем, ты уверена, что никакая бумажка не слетела на пол, пока ты была у меня на кухне? Какой-нибудь счет за коммунальные услуги или… – я не мигая смотрю ей в глаза, – какое-нибудь письмецо?
– Да нет, ничего такого не заметила, – непринужденно улыбается Ангарад. Или талантливая лгунья, или вправду понятия не имеет, к чему я клоню.
Теперь уже блекнет моя собственная улыбка.
– Точно?
– Конечно. А хочешь, я помогу тебе отодвинуть этот сервант? Скажем, сразу после работы?
– Да нет, спасибо…
Я все-таки торчу в проеме, потому что в голову пришла еще одна идея. Если Ангарад преспокойненько вошла ко мне в дом, потому что дверь была не заперта, то же самое мог проделать еще кто-то. Шмыг на кухню и…
У меня аж волосы на руках становятся дыбом, плечи передергивает.
– Эй? Ты чего? – настораживается Ангарад. – Вся побледнела…
– Нормально все. – Я зябко растираю запястья. – Так, просто почудилось…
– А! «…Бедная девушка вздрогнула, будто на нее повеяло могильным холодом…» – зловещим голосом чтеца из радиоспектакля выдала Ангарад и рассмеялась. – У меня, к примеру, это сто раз на дню бывает, так что не бери в голову.
* * *
Остаток дня проходит как в тумане, расплывчатой вереницей дел, выполняемых на чистом автопилоте: уборка, промывка конур из шланга, кормление, выгул, инъекции… Я настолько выжата, что все занимает раза в два больше времени; ну а когда я едва не перепутала уколы для Мерфи и Честера, Ангарад категорически уперлась, чтобы я присела хотя бы минут на десять, пока она готовит мне чай. Я думала, что в обед она уйдет, но Ангарад напомнила про мое же обещание показать, как мы регистрируем вновь доставленных животных или работаем с клиентами. Так что сейчас мы с ней сидим в комнатушке, следя за тем, как мистер Арчер – грузный великан лет тридцати пяти, с близко посаженными глазами и одутловатым лицом – сопит над бланком, который его попросили заполнить.
– Вот, пожалуйста, – наконец пускает он листок ко мне по столу и откидывается на спинку стула, сложив ручищи на бочкообразной груди.
– Благодарю вас. – Я быстренько пробегаю глазами отмеченные пункты, затем широко ему улыбаюсь. – Итак, мистер Арчер…
– Зовите меня просто Роб. – Ага, у него явно выраженный лондонский говор. Такое в здешних местах услышишь не часто.
– Прекрасно, Роб. Расскажите, пожалуйста, почему вы решили завести собаку?
– От одиночества. Я ведь безработный, и мне тоскливо. А собак я люблю. Всегда любил. Только хочется не просто щенка, а такую, чтобы я ее спас, понимаете? Как бы помог…
Слова у него вылетают гладко, без запинок.
– Да-да, отлично… – Я переворачиваю листок и конспективно записываю его ответ на обратной стороне. – То есть получается, сейчас вы можете проводить с ней массу времени?
– Ну да.
– Хорошо, а будут ли такие ситуации, когда вам придется оставлять собаку без присмотра?
– Не-е, – мотает он головой. – Хотя… В общем, в центр занятости ходить-то надо, но я хожу не часто. – Он издает короткий смешок и обтирает лоб ладонью. Действительно, в комнате натоплено.
– Хорошо. Мы в принципе против, чтобы собаки чересчур уж надолго оставались в одиночестве. У некоторых, знаете, психоз развивается.
– Понимаю-понимаю.
– Роб, а где вы живете? Я имею в виду, в отдельном коттедже? В квартире? Есть собственный садик?
– Да нет, обычная многоэтажка, зато совсем рядом расположен парк. Там можно гулять.
– Замечательно. – Я вновь ободрительно улыбаюсь и делаю очередную пометку. Этот Роб хотя и здоровяк, но на удивление сильно нервничает; впрочем, масса народу в такой ситуации напрягается: «собеседование» неспроста так именуется, и никому не хочется его провалить. – А у вас есть какой-то опыт ухода за собаками?
– Гм… – Он сосредоточенно смотрит на стол, потирая себе левое ухо. – Вообще-то, да. У меня в детстве был питбуль. По кличке Алфи. А у вас есть такие? Как раз моя любимая порода.
Уж не знаю почему – то ли глаза суетливо забегали на миг, то ли потому, что при слове «питбуль» у него заиграла на полу правая ступня, – у меня в голове срабатывает сигнал тревоги.
– То есть вас интересуют исключительно питбули?
– Ну. – Он неоднократно кивает и пятерней приглаживает редеющую шевелюру.
– А если я отвечу, что у нас вообще нет такой породы?
Теперь подрагивает уже не только правая ступня, но и вся коленка.
– Я от кого-то слышал, что все-таки один есть.
– Джейн! Так ведь… – подает голос Ангарад, но я затыкаю ей рот одним взглядом.
– А можно, я сам посмотрю? – Роб оглядывается на дверь. – Я когда сюда звонил, мне девушка сказала, что после заполнения анкеты уже можно смотреть собак.
– Нет, перед этим мы обязаны провести осмотр предполагаемого места жительства.
– Как-как? – У него взлетают брови. – А это зачем? Раз уж нужной породы нету?
– Новые правила, – говорю я, втайне моля, чтобы не вылезла Ангарад и не спутала мне карты. – Животных можно смотреть только после проверки. Чтобы не нервировать их зазря, если не подойдут жилищные условия. Знаете, как они переживают?
Мистер Арчер трет себе шею, не отрывая глаз от столешницы. Бедняга мучительно не может решить, что делать.
– То есть я сегодня никак-никак не смогу посмотреть на собак?
