— Ты о чем это? — Артем проследил направление его взгляда. — Об этом? Да, есть на что посмотреть… Мне, правда, эта картина не очень нравится. То, что было раньше, нравилось мне больше.
На правой руке у Артема осталось лишь три здоровых пальца — большой отсутствовал полностью, а указательный сохранил лишь одну фалангу. Сама кисть была покрыта красными шрамами ожогов.
— Господи, да что же с тобой случилось?! — В голосе Ивана и в его глазах чувствовалась настоящая боль. Артем виновато ухмыльнулся:
— Ничего страшного, я уже привык…
— Но что же…
— Это еще мелочь, — проигнорировал вопрос Артем. — У меня были неприятности и посерьезнее.
— Представляю, — мрачно сказал Иван и, продолжая поддерживать друга, повел его к подъезду.
— А я вот не представлял раньше, что со мной такое может случиться. Что можно в такое вляпаться… Теперь представляю. И, наверное, ничего хуже того, что со мной уже случилось, не случится впредь. Это меня радует…
Иван сочувственно приобнял его за плечи, и они вошли в подъезд.
Чуть позже, перепоручив Артема заботам жены, Иван бегом спустился вниз, поставил машину в гараж, а затем в ожидании лифта еще раз удивился сегодняшней встрече. Вот уж действительно неисповедимы пути… И судьба ломает самых стойких, будто имевших внутренний стержень из железобетона. Куда подевалась стойкость? И куда подевался железобетон? Это Ивану еще только предстояло узнать.
И все-таки надежды на то, что, отъевшись и отмывшись, Артем поведает историю своих злоключений, не оправдались.
Он вышел из ванной, закутавшись в синий халат Ивана, с какой-то неземной блаженной улыбкой на лице. За столом ел мало, и шутки Ивана типа: «Неужели ты сосиской наелся?» — никакого воздействия на Артема не оказали. А полрюмки розового «Мартини», что были выпиты под тост о долгожданной встрече, вовсе доконали гостя.
Поковыряв вилкой в тарелке с великолепной разваристой молодой картошкой, Артем как бы невзначай прислонился к стене и прикрыл глаза. Настя толкнула мужа в бок, тот пригляделся и понял — Артема снова сморил сон.
Уже в который раз за сегодняшний вечер Иван подхватил друга под руки и потащил на диван, где было постелено. По дороге туда Артем на миг очнулся, поглядел вокруг своим стеклянным, ничего не выражающим взглядом и опять погрузился в сон, и спал до самого утра.
Настя посмотрела на вернувшегося Ивана и тихо сказала:
— Во-первых, ему как минимум три дня надо отсыпаться и отъедаться. Сколько ему нужно лечиться — я не знаю. Во-вторых, этот жуткий плащ выброси на помойку — там ему только и место.
Иван согласно кивнул.
— Ну а остальное, что было на нем, надо хотя бы выстирать.
Иван опять согласился.
— Ты не кивай головой, а тащи его одежду. Где она?
Брюки и две грязные майки лежали на полу ванной комнаты. Иван сгреб их в кучу и понес было на кухню, где стояла автоматическая стиральная машина, но тут из кармана брюк что-то выпало, звонко ударившись о кафельный пол. Иван нагнулся и услышал за спиной голос жены:
— Что ты тут роняешь?
— Это не я, — пробормотал Иван, накрывая упавший предмет ладонью. — Это у Артема из штанов выпало…
— Что выпало?
— Деньги, — соврал Иван.
— У него еще и деньги водятся? — удивленно заметила
Настя и усмехнулась. Иван отнес одежду Артема, вернулся в комнату и укрыл лежащего на диване друга пледом.
Затем он вышел на балкон, закурил и при свете огонька сигареты рассмотрел лежащий на ладони предмет. Тот, что выпал из кармана брюк Артема.
Ничего особенного. Обыкновенная стреляная гильза. Мало ли что может заваляться в карманах у такого путешественника и искателя приключений на свою голову, как Артем. К тому же брюки, как и плащ, вполне могут оказаться позаимствованными на некоей свалке, а следовательно, Артем не имеет к этой гильзе никакого отношения.
Однако интуиция — а если верить гороскопам, то у Ивана, родившегося под знаком Рыб, она великолепно развита — подсказывала, что пуля из этой гильзы была выпущена когда-то именно Артемом. И это было куда больше похоже на прежнего Артема, которого Иван имел честь знать уже более десяти лет, нежели все то, что Иван с удивлением наблюдал сегодня.
Он поднес гильзу к носу, и ему показалось, что запах пороха не выветрился окончательно и все еще волнующе щекочет ноздри.
Таким образом, к списку вопросов, которые Иван собирался задать своему неожиданно появившемуся другу, добавился еще один. Но Иван не удивился бы и не оскорбился, если б Артем послал его вместе со всеми вопросами куда подальше.
Каждый имеет право на личные маленькие секреты, и Иван в этом смысле не был исключением.
Сзади стукнула балконная дверь, Иван опустил гильзу в нагрудный карман рубашки и обернулся к вышедшей на балкон жене.
— Мавр сделал свое дело, — сказала она, позевывая и одновременно вешая сушиться выстиранные вещи Артема. — Мавр может идти спать. Ты долго еще здесь будешь торчать?
— Докурю…
— Давай, отгоняй комаров, — Настя прикрыла за собой дверь.
Иван посмотрел ей вслед, взглянул на темные стекла балконной двери, за которой в мертвый сон провалился искалеченный Артем.
Скажи ему кто-нибудь, что он встретит Артема в таком виде и при таких обстоятельствах — счел бы такого человека идиотом. А сам Артем разбил бы фантазеру морду в кровь за подобные шутки.
Ибо среди тех немногочисленных вещей, что ценились и почитались Артемом, важное место занимал не то чтобы комфорт или роскошь, а, как любил выражаться сам Артем Метел ьский, — стиль. Способ двигаться по жизни.
И тот стиль, с которым Артем передвигался по жизни на протяжении последних десяти лет, полностью исключал запущенный внешний вид, посещение дешевых забегаловок, невнимание к собственной персоне и гнетущую апатию. Теперь же все это, ранее отвергаемое, с избытком переполняло Артема Метельского, бывшего одноклассника и старого друга. Обстоятельства их встречи были весьма примечательными и заставили Ивана Цветкова предположить, что в жизни приятеля произошли серьезные перемены. Перемены к худшему.
У Ивана были достаточные основания так думать — он просто сравнивал Артема, каким знал его несколько лет назад, и нынешнего изможденного усталого мужчину, который выглядел старше своих двадцати шести лет.
Иван припоминал, что пресловутый стиль был для Артема настоящей идефикс. Из-за стиля он мог свихнуться или, по крайней мере, натворить достаточно глупостей, стараясь соблюсти выдуманные им самим правила. В десятом классе Артем с легким сердцем не являлся на экзамен по литературе — у него в тот день была назначена встреча со знакомым фарцовщиком, обещавшим обалденные итальянские кожаные туфли. Во время последующего скандала с участием всего школьного начальства Артем мило улыбался, то и дело посматривая на украшавшие его ноги чудеса итальянской обувной промышленности. Кстати, туфли такого фасона стали модными в Москве только пару месяцев спустя. Так что здесь Артем попал в «десятку», и это удавалось ему всегда. Или почти всегда.
С того самого момента, как Артем появился в Цветковском классе (а это случилось 1 сентября 1987 года — теплый, по-летнему ленивый день), он вызывал уважительный шепот и пристальные взгляды одноклассников и одноклассниц. Было ясно с первой минуты — у этого парня все в в порядке.
Позже выяснилось, что родители Артема работают за границей в торговом представительстве, и это многое объяснило.
Но и позже, уже сблизившись с Артемом после футбольных матчей класс на класс, после относительно невинных школьных дискотек, Иван был поражен, как много, просто неприлично много внимания уделяет его новый друг этому самому стилю.
— Одно из двух, — популярно разъяснял Артем на пустыре за школой, дымя сигаретой (конечно, «Мальборо»), — или ты себя уважаешь, или нет. Если ты себя уважаешь, то не выйдешь из дома в плохой одежде или вообще такую не наденешь. Не будешь есть всякую гадость, не будешь курить «Дымок». Если, конечно, ты себя уважаешь. Как личность. А если тебе наплевать на себя, то можно ходить в рваных спортивных штанах… Можно тогда и в туалете задницу не вытирать. Это все одно и то же. Надо держать свой стиль и отличаться от серой массы.
Иван тогда молча слушал друга и думал, что сам пока может рассчитывать только на роль серой массы: на дискотеку он пришел в банальных кимровских кроссовках и индийских джинсах, которые не могли сравниться с артемовскими «Левис 501». Что еще хуже — левая кроссовка скрывала дырявый носок, а это могло быть расценено Артемом только как отсутствие уважения к себе и, следовательно, отсутствие стиля.
— И насчет девок тоже, — развивал Артем свою излюбленную тему, переводя разговор в неизбежную для мужской компании любого возраста сексуальную плоскость. — Если уж захотелось перепихнуться, то не бросайся на первую попавшуюся, лишь бы вставить… Пусть пореже, но лучше! — Артем прищелкнул языком, обозначая таким образом высшую степень женской привлекательности.
