– Я в этом… прямо как деревянный, – признался Бодя, осторожно поднимая руки.
– У тебя что, никогда костюма не было?
– Почему же! Был. На свадьбе я был в костюме… Слушай, а может быть, ты в нем походишь?
– Не надо менять роли за пять минут до премьеры, – ответил Гера. – Что у тебя на голове? Ты причесывался?
– А что там? – Бодя снова подошел к зеркалу и стал приглаживать ладонью торчащие волосы.
– У тебя расческа есть? – задал Гера наивный вопрос.
– Да, была… Хлопцы увезли.
– Понятно. Сядь на стул.
Гера вошел во вкус. Искусство перевоплощения его увлекло. Он чуть увлажнил Боде волосы и, вооружившись феном, за несколько минут соорудил ему вполне приличную прическу, которую зафиксировал лаком.
– Тебе бы не мешало сходить в парикмахерскую, – сказал Гера, критически осматривая свою работу. – Но на первое время сойдет. Если что – постригут в камере.
– Типун тебе на язык! – покачал головой Бодя и, встав со стула, с опаской приблизился к зеркалу. Он долго и пристально рассматривал себя, хмурил брови, качал головой, но скрыть своего волнения не смог.
Гера повязал ему серебристый галстук с красной косой полосой. Потом сбрызнул лицо строителя французской туалетной водой. В довершение всего дал свои почти новые туфли с тупым, как у автомобиля, передком.
Бодя совсем расчувствовался. На его глазах то ли от одеколона, то ли от переживаний появились слезы.
– Если б в таком виде я приехал в свою деревню… – сказал он, но не нашел, чем закончить фразу.
Гера взглянул на часы. До прибытия электрички «13.10» оставалось полчаса.
* * *
Бодя спотыкался на ровном месте, и Гере все время приходилось поддерживать его под руку.
– Жарко, – жаловался он. – Туфли жмут. И галстук бы снять.
– Я тебе сниму! – пригрозил Гера. – Да что ты на пиво смотришь, как собака на кости! Ты постоянно должен внушать себе, что ты богатый бизнесмен.
– Хорошо, хорошо! – поморщился Бодя. – Я уже внушил. Раз я богатый, тогда купи баварского за семь пятьдесят!
Они подходили к ларьку у платформы. Маленькое окошко было заполнено бездонными, полными тоски и любви глазами Ламантины.
– Привет! – сказал Гера, опираясь локтями на фанерную подставку для денег.
– Здравствуй, – ответила Ламантина, тотчас пряча глаза.
– Какая-то ты грустная сегодня. Какие новости?
– Человека на рельсах застрелили, – ответила Ламантина. – На том же месте. Милиция приехала.
– Что ты говоришь! – ахнул Гера. – Не дачный поселок, а какое-то дьявольское место!
– Да, – согласилась Ламантина. – Вот, почитай объявления. Люди дачи продают. Сразу четыре участка. Никогда такого не было.
– А почему ты сказала «на том же месте»? – зацепился Гера за слово. – Почему «на том же»? А что там еще было?
– Как что? – ответила Ламантина и посмотрела на Геру так, что ему захотелось прикрыть глаза ладонью, как от яркого света. – На этом же месте недавно человек под поезд попал.
– Это ужасно, – согласился Гера. – Я слышал об этом.
– Ты слышал, а я видела.
– Что ты видела? – спросил Гера.
– Он не упал, – ответила Ламантина, протирая вафельным полотенцем прилавок. – Его столкнула с платформы молодая женщина. А в это время мимо проходил товарный поезд.
Гере показалось, что он ослышался.
– Молодая женщина? Ты видела, что его толкнула молодая женщина?
Ламантина кивнула. От ее взгляда ему стало жарко.
– Как? – заволновался он. – Постой! Что это была за женщина? Как она выглядела?
– Это был сатана в образе женщины, – охотно ответила Ламантина. – Она была в брюках, которые скрывали ее покрытые шерстью ноги и копыта. Губы ее были красными от крови, а на руках росли длинные острые когти.
Кажется, он слишком серьезно относился к словам больной женщины.
– Понятно, – кивнул Гера. – Так бы сразу и сказала, что это был сатана. Да бог с ним! – махнул он рукой. – Тебе-то что? Лучше расскажи о своей семейной жизни.
– Не скажу, – нахмурилась Ламантина. – Это тайна.
– Ясно дело! – согласился Гера. – Но муж-то тебя не бьет?
– Нет, не бьет. Ты хочешь что-нибудь купить?
– Парочку телефонных жетончиков…
– И пива, – краем рта подсказал Бодя.
– …и бутылку минералки, – докончил Гера.
Время летело стремительно. Гера боялся, что Бодя увидит, как дрожат его пальцы.
– Иди на платформу, – сказал ему Гера. – Ты все запомнил?
– Да все! Не тарахти!
– Прежде чем садиться на скамейку, посмотри, не лежит ли там мороженое! – напутствовал его Гера.
Ровно в час он уже нервно топтался у телефонной будки, в десятый раз повторяя слова, которые должен был произнести уверенно и отчетливо. В час ноль пять он начал набирать номер и старательно откашливаться.
– Слушаю вас, – ответил ему женский голос.
– Павла Сергеевича, пожалуйста, – попросил Гера, чувствуя, как в животе стремительно образовывается пустота.
– Кто его спрашивает?
Гера невольно пожал плечами, словно секретарша видела его.
– Министр топливной промышленности, – буркнул он первое, что пришло ему на ум.
– Уважаемый министр! – ответила секретарша, иронично растягивая гласные. – Пожалуйста, не занимайте телефонную линию, не отвлекайте нас от работы…
Она едва не положила трубку.
– Секундочку! – сказал Гера, придавая голосу волевой оттенок. – Я по вопросу, в котором Павел Сергеевич заинтересован лично. Он потерял очень ценную вещь. Скажите ему об этом, и он сразу же возьмет трубку.
Секретарша колебалась всего мгновение. Затем не вполне уверенно произнесла:
– М-м-м… Хорошо. Подождите.
Гера уже видел, как между деревьев стремительно несется электропоезд.
– Слушаю! – раздался в трубке низкий голос.
– У меня всего несколько секунд, – произнес Гера. – Ваш кейс у нас. Мы готовы отдать его вам в обмен на двенадцать тысяч рублей. Если эти условия вас устраивают, то мы будем ждать вашего человека сегодня, в десять часов вечера, на костинской лесопилке.
Лемешев молчал. Электричка засвистела тормозными колодками. «Деревянный» Бодя махнул рукой. Гера в ответ вскинул над головой кулак с оттопыренным большим пальцем.
– Вы меня поняли? – спросил он.
– Да, – нейтральным голосом ответил Лемешев. Гере казалось, что сейчас он отчаянно жестикулирует секретарше, чтобы та позвонила куда следует и засекла звонок. – Не кладите трубочку! – уже другим тоном добавил он. – Все это для меня так неожиданно… Я даже не знаю, как вас отблагодарить… Извините, а ваша фамилия? Напомните-ка мне ее…
Поезд остановился. Распахнулись створки дверей.
– Потомственный дворянин Автандил Лоберковский, – представился Гера.
– Ну да! – согласился Лемешев. – Я так и понял.
– Извините, опаздываю, – завершил Гера разговор и повесил трубку.
Старт дан! Если ключик от сейфа все еще золотой и им все еще можно открыть заветный замочек, то Лемешев должен спустить с поводка свору своих ищеек. Разве хочется ему отдавать двенадцать тысяч рублей просто так? Исходные данные он уже получил: телефон-автомат у платформы «Черная речка» – это раз. Второе: в момент звонка к платформе прибыла электричка на Москву. Третье: следующая остановка через пятнадцать минут в Зареченске, в каких-нибудь ста метрах от здания городской администрации. Лемешев умный. Он самый хитрый на свете. Он должен воспользоваться таким редким шансом.
Гера купил у Ламантины бутылку баварского пива и нырнул в придорожные кусты. Полчаса он наблюдал из засады за телефонной будкой. За это время никто к ней не подошел.
* * *
Бодя вернулся домой на полчаса позже Геры. Строитель зашел на веранду, кинул у порога полиэтиленовый пакет и грохнулся в кресло. Гера с ужасом посмотрел на его босые ноги, развязанный галстук и расстегнутую до пупа рубашку.
– Что с тобой? – произнес он, и ему показалось, как из него вывалилось сердце, упало на пол и большой мокрой жабой запрыгало по доскам. – Ты где так долго был?
– «Новый русский»! – хрипло выкрикнул Бодя, жадно припадая губами к горлышку бутылки с минеральной водой. – Бизнесмен в модном галстуке и в трусах с карманом! Что ж ты мне денег на обратный билет не дал! Что я тебе – леший, чтобы пешкодрала по лесу давать?
Гера хлопнул себя по лбу:
– Прости, совсем забыл. Но ты о главном, о главном рассказывай! Было что-нибудь в Зареченске?
– О главном! – недовольно протянул Бодя. – Бутылки пива пожалел! А у меня, может быть, трубы горят!
– Ты еще долго будешь издеваться?!
Бодя нарочито долго пил из бутылки воду, потом откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
– Облава была такая, каких я еще не видел. У каждого вагона по два человека. Каждый при телефоне. Я только вышел, меня за шкирку: «Ваш билет!» И давай мою физиономию со всех сторон осматривать. Я даже не успел соврать, что являюсь инвалидом войны, как меня отпустили. Быстро и без суеты.
