– Они что же, у всех спрашивали билеты?
– У всех, но только у мужчин. У молодых, как я. Стариков не останавливали, – ответил Бодя и кинул на Геру короткий взгляд, чтобы увидеть, как он отреагировал на эти слова. – Потом ломанулись в вагоны. Двери закрылись, и они поехали.
Гера хлопнул Бодю по плечу и с криком подпрыгнул до потолка.
– Сработало! Засуетился господин Лемешев! Значит, ключик в самом деле золотой!
– Зря веселишься, – мрачным голосом сказал Бодя. – Они же тебя искали. Конкретного, так сказать, человека. Надо уносить ноги, парень.
Гера отрицательно покачал головой:
– Нет, Бодя. Не меня. Я к «Ауди» никакого отношения не имел, а значит, и к кейсу. Лемешев ищет двух лысых чмуриков, которые доили вашу бригаду. И сегодня он их найдет.
Водитель качал головой и беззвучно ругался, третий раз подряд проезжая мимо «Капиталбанка», но когда Бодя пообещал ему еще сотню сверху, сразу повеселел и стал рассказывать анекдоты про «новых русских».
Они что-то хотели высмотреть, но подъезд банка внешне мало отличался от десятка других, мимо которых они проехали. Все одно и то же: припаркованные под углом к тротуару машины, парни из службы безопасности, мониторы и тяжелые двери с золоченой ручкой. Чуть в стороне от главного входа, под яркой вывеской, располагалась пиццерия. Ниже – магазин оргтехники, продуктовый и поворот в переулок. Там, покрытый зеленой маскировочной сетью, стоял остов будущего здания, опутанный лесами, словно сломанная нога в аппарате Елизарова. В глубине его сверкали звезды сварки, лебедки затаскивали наверх платформы с цементом, на непонятном языке кричали друг другу рабочие в ярко-оранжевых спецовках.
– Тормозни! – скомандовал Бодя.
Не приглашая Геру, он вышел из такси и, перешагнув через оградительную веревку с красными флажками, пошел к оголенной, словно обглоданный скелет, лестнице. Где-где, а на стройке Бодя должен был чувствовать себя как котлета на сковородке.
– Заказчик? – спросил водитель, кивая на Бодю.
Гера не ответил и, нервничая, начал перешнуровывать кроссовки. Он был в прекрасной спортивной форме и все же чувствовал себя возбужденно-тревожно, как перед ответственными соревнованиями.
Бодя вскоре спустился по лестнице вниз, к пирамидам кирпичей. В одной руке он нес полиэтиленовый пакет, а другой заталкивал кожаный бумажник в карман. Гера позволил ему пользоваться всеми своими сбережениями, и Бодя делал это охотно и щедро. Подойдя к машине, он открыл заднюю дверь и кинул Гере на колени пакет.
– Примерь, – сказал он. – Не думаю, что это понадобится, но так, на крайний случай.
Гера вытряхнул на сиденье оранжевую рабочую спецовку.
– И сколько ты отдал за этот костюмчик? – поинтересовался он, натягивая поверх спортивных широченные штаны с боковой застежкой.
– Поднимешься по лестнице, – негромко ворковал Бодя, не глядя на Геру, – и сразу прыгай вниз, в подвал. – Там идет перепланировка коммуникаций, черт рога обломает.
– Может, провести тренировочный забег? – предложил Гера.
– Не надо, – сквозь зубы процедил Бодя. – Если ты появишься там второй раз, тебя уже не поймут.
– А у тебя ширинка не застегнута, – заметил Гера. – Ты что там под лестницей делал?
– Усложнял полосу препятствий. Поехали!
Геру начал колотить нервный озноб. Водитель, с любопытством поглядывая на него в зеркало заднего вида, с удовольствием выруливал на очередной разворот вокруг банка. Он предчувствовал хороший заработок, и потому разбитый донельзя «Москвич» бежал удивительно легко и послушно.
Гера принялся разравнивать воротник на шее Боди. Еще утром рубашка сверкала первозданной белизной. Сейчас на сгибе отчетливо просматривалась серая полоса.
– Ты шею с мылом мыл или бензином протирал? – недовольно проворчал он. – Когда войдешь в зал, все вокруг начнут здороваться с тобой и улыбаться. Но ты не вздумай протягивать руку! И вообще старайся поменьше показывать свои пальцы, ногти и зубы.
– Ладно, не учи! – огрызнулся Бодя и покосился на свои руки.
Они одновременно скомандовали водителю: «Стой!» Такси остановилось между входом в банк и поворотом к стройке.
– Не паркуйся, – сказал водителю Бодя. – Двигатель не глуши. Я вернусь быстро.
Гера протянул Боде черный пакет с рекламой сигар и надувной шарик с надписью: «Чебурашка – друг детей».
– А нитки? – нахмурился Бодя и немного надул шарик, проверяя, нет ли дырок.
– Завяжешь кончик узелком. И смотри не перекачай, не то у Чебурашки слишком раздуются ушки. А это будет смотреться неестественно.
– Твой прокол! – голосом строгого учителя произнес Бодя. – Нитки удобнее, они занимают меньше времени.
Водитель крутил головой, глядя то на Бодю, то на шарик с Чебурашкой, то на двери банка. Выражение на его лице быстро менялось. Наверное, со стороны Гера и Бодя выглядели как не вполне нормальные люди. Но их этот вопрос не волновал.
– Может, вы сейчас расплатитесь? – осторожно предложил таксист.
– Если сейчас, то по счетчику, – охотно согласился Бодя и полез в карман.
– По счетчику не согласен! – водитель скрестил руки на груди.
– Тогда жди.
Они вышли из машины. Гере в голову полезли высокие и пафосные слова.
– Помните о своей великой Родине, матери и сале, – дрогнувшим голосом произнес он.
– Пошел в пиццу! – ответил Бодя. – И не переусердствуй! Действуй наверняка, когда меня схватят под руки.
– Когда тебя схватят под руки, будет поздно, – ответил Гера.
Они расстались. Бодя, заталкивая в карман пакет с надувным шариком, решительным шагом направился к дверям банка. Гера, едва не пританцовывая от волнения, пошел вдоль припаркованных машин вверх по улице. «Ничего у нас не получится, – мысленно повторял он. – Ничего у нас не получится. Все на меня смотрят… Оранжевый клоун! Все смотрят и понимают, что я сейчас сделаю. Только я, дурак, думаю, что никто ничего не замечает…»
У окошка, из которого методично выскакивала рука с куском плоской булки, присыпанной колбасой, толпилась очередь. Геру почему-то пропустили к окну, хотя он не наглел.
– Битте! – произнес какой-то плюгавенький гражданин, вежливый до тошноты, и сделал уродливый реверанс. – Силь ву пле, мсье строитель!
Все напоминало сон. Гера не знал, куда ему смотреть. Из окошка выскочила рука. Он ее потрогал, но в руке еды не оказалось.
– Деньги! – требовательно сказало окошко.
– Он не понимает! – торжественно произнес плюгавый. – Иностранный представитель… Мани! – публично обратился он к Гере, демонстрируя свои познания в иностранном языке.
Гера полез в карман, но карман оказался чужим, того строителя, с которого Бодя снял спецовку. Гера нащупал только гвоздь.
– Следующий! – нервно выкрикнуло окошко, и рука ушла в сторону.
Гера продолжал копаться в кармане, искоса глядя на двери банка. Его толкали. Тяжелый запах жареной колбасы сдавливал горло, не позволяя вздохнуть полной грудью.
– Возьмите, – услышал он чей-то голос, и к лицу подплыла четвертушка пиццы. Незнакомая женщина улыбалась. Гера взял из ее руки еду. Это надо было сделать обязательно, чтобы женщина быстрее ушла. Ему было нестерпимо стыдно перед ней, и он не хотел, чтобы она видела, как на него кинутся милиционеры, повалят на асфальт лицом вниз и приставят к затылку пистолет.
Плюгавый потерял к нему интерес. Он ошибся и разочаровался в нем.
– Бомж, наверное, – комментировал он очереди, уступая свое место следующему. – Берите, берите, я не тороплюсь!.. Развелось их тут… Потом болезни…
Гера даже приблизительно не мог сказать, сколько времени прошло с того мгновения, как Бодя исчез за дверями банка. Время можно определить лишь тогда, когда четко осознаешь себя и свои действия. Гере же казалось, что это происходит не с ним.
– Вам плохо? – заботливо спросила женщина, которая дала ему пиццу.
Еще как плохо! Сердце колотится, перед глазами круги, а пот, как молоко сквозь марлю. Это просто баня какая-то, просто парилка!.. Вот сейчас прохожих нет, по тротуару можно пробежать со скоростью молодого гепарда, и Гера уже готов, уже мышцы напряглись, уже плечи ушли вперед, но Боди нет! Как под землю провалился! А если его уже не будет, если уже сейчас – шум, наручники, толпа?
Он что-то куснул и прожевал. Вкуса не почувствовал.
– Да он просто недоразвит в умственном процессе, – умно высказался плюгавый. – А вы не читали Фридриха Ницше? Нет? Он по этому вопросу как раз и высказался. Очень советую, очень… Проходите, проходите, я не тороплюсь! Рекомендую с грибами. Свежее. И дешевле. Точно так…
Бодя вышел! Вышел, сушеная вобла в костюме! В руке раскачивался черный пакет, тугой, пузатый, точно беременный. Перекачал все-таки шарик! Спустился по ступеням вниз. Посмотрел по сторонам. Лица вообще никакого. Голова по сравнению с пакетом – сушеная груша рядом с арбузом. Почему он все делает так медленно?
