— Сурово.
Хелен Гласс не дрогнула:
— Но справедливо. Имело место отвратительное перераспределение собственности в пользу властей и создание полицейского государства для их защиты. Бюрократия занимается форменным рэкетом. Россия управляется не формальными структурами власти, а находится в ведении siloviki. Дума стала не более, чем Министерством Утверждения. Они делают то, что им приказывают siloviki.
Райан сказал:
— Банды, которая заправляет и бизнесом, и страной.
— Да, и нигде связь между бизнесом и властью не проявляется так прямо, как в «Газпроме», — сказала она. — Официально «Газпром» приватизирован, но Кремль сохраняет сорок процентов его акций, а также сто процентов способности принимать решения. Горе для частного акционера «Газпрома» пойти против воли Володина. Он заявляет о том, что это особая форма капитализма, которая позволила России процветать, но это не капитализм, а Россия не процветает.
Райан спросил:
— Найдется ли в мире экономист, видящий связь между усилением в России авторитаризма и их экономическим ростом?
Хелен Гласс а мгновение задумалась:
— Я уверена, некоторых таких вы сможете найти, но помните, что были экономисты, которые пророчили падение капитализма и переход к мировому коммунизму, даже в восьмидесятые.
Джек усмехнулся:
— Хороший ответ. Вы всегда сможете найти эксперта для подтверждения вашей точки зрения, какой бы нелепой она не была.
— С 2008-го года из России было выведено более половины триллиона долларов. Большинство этой суммы — чистый вывод капитала. Эти миллиарды оказываются в оффшорах. Пять крупнейших мест вложения российских инвестиций за рубежом — это «налоговые убежища»[29].
Райан сказал:
— То есть инвестициями это назвать нельзя.
Гласс ответила:
— Верно. Это либо отмывание денег, либо уклонение от налогов.
— Верно, — сказал Райан. — И пока цены на энергоносители высоки, Кремль может затушевать тот факт, что треть экономики уходит в чьи-то карманы[30].
— Вы снова правы, господин президент. Иностранные инвесторы бегут. Российские биржи потеряли почти триллион в прошлом году. Инвестиции упали на пятьдесят процентов.
— У России есть все, чтобы стать одной из величайших экономик мира. Образованные люди, природные ресурсы, рынки, транспортная инфраструктура, земли. Если бы не всеобщая коррупция, они бы занимали верхние позиции в списке развитых стран мира. Русские сейчас находится в худшем положении, чем десять лет назад. Общественная безопасность, здравоохранение, законность, соблюдение права собственности. Выросло потребление алкоголя, расходы на здравоохранение и средняя продолжительность жизни упали за последние годы. Были приняты закон, запрещающий лицам с двойным гражданством появляться на государственных телеканалах. Из русского языка удаляются слова иностранного происхождения.
Райан сказал:
— Такое ощущение, что все откатывается на тридцать лет назад?
— Во многом я согласна, господин президент.
Джек Райан отвернулся от советника по экономике к Джею Кэнфилду и Мэри Пэт Фоули:
— И при все при этом мы знаем, что Россия намерена вторгнуться в соседнее государство, а наши разведывательные возможности сильно ограничены?
— Бардак, господин президент, — признался Кэнфилд.
Джон Кларк шел по станции «Оболонь» на синей линии Киевского метрополитена. Было четыре тридцать вечера, не совсем час пик, но переходы, эскалаторы и поезда быстро заполнялись людьми.
Американец целенаправленно двинулся через толпу, подняв голову, чтобы выделится. Он направился на платформу, но был не уверен, что ему делать, когда он до нее доберется, так как все указания сводились к тому, чтобы прибыть на станцию «Оболонь» для встречи с Китом Биксби.
Биксби позвонил ему два часа назад, попросив о срочной встрече, и назвал место и время. Кларк вышел из квартиры и внешне беспорядочным образом двинулся на встречу, петляя по улицам, садясь на такси, автобусы, метро, проходя через магазины, универмаги и даже цыганский рынок, где купил себе за триста долларов зимнюю куртку якобы «Найк», чтобы на ходу изменить внешний вид, и подал один доллар бездомному на улице.
И, наконец, прибыв в назначенное место встречи, он чертовски надеялся, что срочный вопрос, который намеревался обсудить с ним Биксби, не был связан с командой Государственного департамента срочно вернуть их обратно в США.
Подойдя к концу платформы, он услышал мягкий голос прямо у себя за спиной.
— Садитесь на поезд в сторону «Ипподрома», последний вагон.
Сказано это было по-английски, но голос принадлежал не Биксби, в этом Кларк был уверен. Не ответив, он смешался с толпой и вышел на противоположную сторону платформы, а затем вошел в только что остановившийся поезд в сторону «Ипподрома».
Вагон был почти пуст, так как «Оболонь» была всего третьей с конца станцией на линии, однако Кларк заметил Биксби, сидящего в конце вагона. Он двинулся через вагон, начавшийся заполняться пассажирами, подошел к начальнику Киевской резидентуры и сел рядом.
Биксби не посмотрел на Кларка, но сказал:
— Хорошая куртка.
Люди стояли и сидели в трех метрах от них, но грохот мчащегося по туннелю поезда не давал им ничего услышать.
Кларк оперся локтями на колени и подался вперед, делая вид, будто рассматривает бумаги, которые достал из кармана. Его голова оказалась в тридцати сантиметрах от Биксби.
— Что случилось?
— На днях я говорил, что ты станешь для меня здесь занозой в заднице, но, боюсь, я должен серьезно пересмотреть свою позицию.
— Продолжайте.
Биксби протяжно выдохнул:
— Сегодня утром второй человек в СБУ был обвинен в шпионаже в пользу ФСБ.
Кларк внешне никак не отреагировал. Он спросил:
— Это точно?
— Достаточно точно. Украинцы, проведя расследование, обнаружили его электронный почтовый ящик, который он использовал, чтобы договариваться о встречах и тайниках. — Биксби прорычал: — Да, именно так. Кто в наши дни все еще пользуется тайниками?
— Его арестовали?
— Нет. Ему кто-то шепнул и он исчез. Наверное, сейчас он в Москве.
— Это создало какую-либо угрозу вашим операциям?
— Можно сказать и так, — пробормотал Биксби. — Он был моим главным связным с СБУ. Конечно, он знал не все. Он ничего не знал о наших электронных сетях, не знал наши основные источники, методы и ресурсы. — Биксби вздохнул. — Но все же… Мы сотрудничали по многим вопросами, так что он знал чертовски много. Я должен исходить из предположения, что ФСБ известны личности всех моих сотрудников в посольстве и многие наши конспиративные квартиры по всей стране.
— Упс, — сказал Кларк.
— Это серьезный удар в самое неподходящее время. Я вынужден отозвать большинство моих людей ради их же безопасности и закрыть некоторые объекты по всей стране.
— Могу вас понять, — согласился Кларк.
Поезда остановился, и стук колес стих. Оба замолчали, пока люди, стоявшие рядом, вышли, а новые пассажиры вошли. Биксби хранил каменное выражение лица, пока поезд не тронулся. Когда колеса загремели снова, он тихо сказал:
— Я направляюсь в Севастополь с группой этим вечером. У нас там раскрыт объект.
— Объект?
— Да. Объект системы SIGINT, который мы использовали вместе с украинцами. У нас там техническая группа и дохрена аппаратуры. А еще несколько охранников-контрактников и группа CAG.
Кларк знал, что CAG означало «группа разработки методов боевого применения вооружения и техники», то есть они были из «Дельты». Для него не стало неожиданностью присутствие «Дельты» в Севастополе. Это была база российского Черноморского флота. Соединенные Штаты, естественно, делали все, что могли, чтобы следить за ним.
— У нас там много аппаратуры, которую нужно снять и вывезти сюда, и много документов, которые нужно уничтожить. Я пробуду там от тридцати шести до сорока восьми часов.
— Севастополь сейчас похож на пороховую бочку.
— Расскажите мне что-нибудь новое.
— Я побродил по окрестностям… Похоже, этот Резаный стоит за беспорядками и погромами в Киеве.
— Я слышал подобные слухи.
— Мы можем что-либо сделать, пока вас не будет?
Невозмутимость Биксби впервые дала трещину. Не замечая никого вокруг, он прямо уставился на Кларка:
— Можете что-либо сделать? Да прямо сейчас мне нужно все, что только можно. Вы для меня глаза и уши, пока Лэнгли не пришлет замену, а это произойдет не ранее, чем через неделю.
Кларк взял другой документ из своей папки.
— Шестеро. Считая меня, нас шестеро. Один говорит по-украински и трое по-русски.
— Да, замечательно. Я не прошу брать на себя все. Но поскольку вы здесь, почему бы вам не проследить за Глебом? Он остановился в «Формонт Гранд Отель». Засранец снял весь верхний этаж. Я слышал от парня, работающего в отеле, что он постоянно встречается с какими-то людьми. Не из ФСБ, по крайней мере, не те, которых мы знаем. — Биксби засунул руки глубже в карманы и немного подался вперед. — Пара подготовленных ушей — это то, что мне нужно, чтобы ощущать себя лучше, зная, что кто-то хоть немного следит за ситуацией здесь, в Киеве.
