врезать может прилично, удар у нее поставлен что надо, и если что-то и трещит, то только челюсть противника. Но, конечно, как и любой родитель, он отпустил ее в четырнадцать лет в свободное плаванье, и девчонка, на радость отцу, окончила военные курсы водителей Конвоев, что и стало ее основной профессией.
К гадалке была запись, так что пришлось подождать пару дней. Но к вечеру четвертого дня недели наконец и до меня очередь дошла. Причем все честно, без обмана. Я пришел к семи вечера, девушка-секретарь проверила мое имя и фамилию. Улыбнулась, и ровно в семь я был в полутемном кабинете. Пока в одиночестве, так как гадалка отдыхала после очередного сеанса. Ну да, на воду там посмотреть или на огонь, чтобы энергию злую слить. Но лучше, конечно, это время с мужчиной провести. Все плохое как рукой снимет, если, конечно, мужчина достойный.
Я хмыкнул от таких своих глупых фантазий.
Но наконец не прошло и минуты, как дверь в соседнюю комнату отдыха приоткрылась – я тут был, послушал немного, как оказалось, это Лена была собственной персоной – и гадалка наконец явила мне свой неузнаваемый лик.
Рисковал ли я? Ну если считать, что Лена хиромант, по руке гадает и неплохо, то нет. Но у нее мог бы быть Дар, например, на виденья или еще что. Тогда я уже был бы разоблачен, но раз она вышла ко мне, то ничего еще не увидела. Ну, а руки ей я давать не собирался.
– Здравствуйте, молодой человек, – она пыталась казаться старше своих лет. Ей это удавалось, но для меня она была как открытая книга. – Вам погадать на картах или по руке?
– Двести тысяч.
– Что? – как бы не понимая, проговорила гадалка.
– Двести тысяч на контракт. Договор прямой, без посредников, – снова произнес я. Кстати, сегодня в комнате отдыха сидела Кира, то ли подругу сторожила, то ли не доверяла ей.
Вообще, конечно, история любопытная. Все знали про посредника, то есть про эту гадалку, но при этом вычислить, куда уходят деньги, не могли. То ли что-то с мистикой было связано, то ли просто это было не выгодно. Найти Рикшей. Я об этом тоже думал. Если Рикши уйдут, то ведь неизвестно, кто придет на их место? Ведь свято место пусто не бывает. Но тут у меня нет выхода, так как они собрались убивать и меня, и моих девчонок. Ну, а после, когда Рикшей обезвредят, правда, я представить не мог, какие доказательства есть у силовиков против них, но Макар Петрович обещал мне лет пять их изоляции, точно. А потом? А потом суп с котом!
Не знаю, что потом будет. Но хотя бы пять лет поживем спокойно. Хотя на самом деле…
– Все равно не понимаю вас, молодой человек.
– Как я уже сказал, двести тысяч купонов. Договор прямой, без посредников. Буду ждать в течение недели, начиная с сегодняшнего вечера, с восьми часов и до одиннадцати, у третьего пакгауза седьмой промышленной зоны. Поморгаю фарами, если что, – проговорил я, положил на стол двести купонов – такса гадалки, улыбнулся, встал и вышел.
Когда вышел из здания, то, пройдя немного по аллее парка, присел на скамейку и «заглянул» в кабинет гадалки.
Она, как я и ожидал, была уже в комнате отдыха и уже говорила с Кирой:
– Да все у тебя нормально на руке! Никаких опасностей! Я ваши руки наизусть знаю!
– Но это Сомов был! – проговорила Кира.
– Может, он своих девок заказать решил? – даже Лена хихикнула. – Ты чего так занервничала?
– Сон плохой приснился. Хорошо, все собираемся и едем на встречу.
– Вот так сразу?
– Сидя здесь, мы вряд ли поймем, что он задумал. А гадать я не собираюсь, – усмехнулась Кира.
– И я тоже еду?
– Именно, душечка моя! Там или засада, или контракт, поэтому едем все!
– Ладно, дай сюда еще раз руку!
Я увидел, как Лена очень внимательно смотрит на ладонь подруги:
– Есть какая-то странность, как будто темнота кругом, но ты жива.
– Ага. Живьем закопают!
– Скорее, тюрьма.
– Значит, с Лешенькой будет засада? Ну, тогда он очень глуп, если думает, что живым вернется к своим сучкам. А если будет возможность, то и их порешу, а потом себе пулю в лоб, – и Кира оскалилась, и это было очень страшно в негативе!
И мне тоже страшно стало. Но я решил, что охрану выставлять для девчонок нет смысла, да и они способны постоять за себя. Настя кучу оружия в квартиру притащила, но так, чтобы никто не понял, что это, с виду просто вещи. То есть ни хочу никаких подозрений, чтобы слухов никаких об этом! Вообще ничего! Как будто и нет ничего.
И не было.
Что касаемо комендантского часа, то все, кто хочет, пропуска имеют. А на машины тем более. Впрочем, это только одиноких пешеходов могут прихватить, и то для их же блага. Машины не трогают вовсе, даже если в них и сидит один водитель. Просто фиксируется, а потом проверяется, что и почему. Да, нарушаем закон о полном салоне. Но вечером и ночью почти нет проверок дорожной инспекции, а если и попадешься, то на штраф всегда есть деньги.
Э… Когда это я успел стать таким наглым? Купоны крышу снесли?
Услышав все, что хотел, я встал со скамейки и, пройдя пару кварталов, сел за руль «Гелендвагена». Рулить я умел, просто не любил. Не мое это занятие.
Завел двигатель, но поехал не к дому, а сразу к седьмой промышленной зоне. Место немного неприятное, оттого мало кем используемое. То есть там можно встретиться и обговорить все дела, не боясь, что кто-то заметит. Или окажется лишним на встрече. Хотя, конечно, любопытных всегда очень много, особенно журналисты любят совать нос не в свои дела. Когда-то была объявлена свобода слова и печати, вот и расцвела журналистика, но, если честно, половину газет я бы закрыл на фиг, а другую выбросил бы куда подальше. Ведь когда я ожил благодаря Насте, она же мне еще и газеты принесла, где про мою персону было написано. И чего только там было не написано. Все хочу кое с кем встретиться и морду так об асфальт. Об асфальт! Чтобы неповадно было всякие гадости писать. И ведь покупают и читают! Даже в моем квартале! Правда, люди тут живут адекватные и знают меня, а в других кварталах?
Я наконец проехал через покосившиеся ворота седьмой промышленной зоны.
