Они лежали плечом к плечу, глядя на освещенную огнями территорию подстанции. Виктор даже чуть налег на Романа, чтобы тому было лучше слышно. Роман едва не отодвинулся, но сдержался, понимая, что Виктор хочет сказать ему что-то важное. Шумели над головой ветки сосен, ревела вдали корабельная сирена.
– Только без исповеди, – сказал Роман. – Я этого не люблю.
– Нет, – прошептал Крохин. – Я тоже. Просто хочу, чтоб ты знал. Это дело – последнее у меня. Сыт по горло, устал. Пора менять пластинку.
Роман подумал о том, сколько он слышал таких признаний. Десятки. Но не перебивал. Хочет сказать – пусть говорит. Все равно это ничего не меняет ни в их отношениях, ни в дальнейшей жизни.
«Попросит прощения, – решил Роман. – Раз решил завязать, хочет оставить поменьше врагов. На тот случай, если случайно где-нибудь пересечемся. Что ж, ход неплохой. И обстановка романтическая. Как всегда, рассчитывает все на два шага вперед».
– Ты не думай, я не извиняться собрался, – сказал Виктор. – Каждый делал свою работу. Свою, заметь, а не ту, которую ему поручили другие. Поэтому вины за собой я не чую.
– Долго еще? – проворчал Роман.
– Не злись, капитан. Я ведь тебя действительно уважаю и считаю своим учителем.
– Закругляйся.
– Злой ты, Роман Евгеньевич. А я хотел тебе гонорар предложить…
– Опять ты за свое!
– Пойми, этот заказ частный. В управлении тебе за него спасибо не скажут. А я отблагодарю, как положено.
– Нет, – решительно сказал Роман. – И не будем больше об этом.
– Зря, – вздохнул Крохин. – Я ведь не такой жадный, как ты думаешь. От души предлагаю.
– Пора выдвигаться, – сказал Роман.
– Миллион долларов, – сказал Виктор.
Роман даже забыл выдохнуть после вдоха.
Вот это гонорар!
Крохин молча ждал ответа.
Роман потихоньку выдохнул.
А похоже, Виктор говорит серьезно. И что делать?
Взять? И до конца жизни висеть у него на крючке? Ибо такие деньги просто так не берут.
Не взять? И оказаться в дураках? Ибо работу он провернул грандиозную, и глупо отказываться от денег, которые честно заработал.
– Что скажешь, капитан? – спросил Виктор. – Времени нет. Решай.
– Нет, – сказал Роман, включая микрофон.
Крохин постучал себя по лбу и тоже включился. На лице его было написано искреннее сожаление.
– Внимание всем. Выдвигаемся. Анна?
– Да.
– Ждешь моего сигнала. Остальные пошли.
– Понял тебя, босс, – отозвался Морис.
Виктор бесшумно снялся с места и двинулся по пологому склону вниз, легко огибая встречающиеся на пути деревья. Комбинезон из черной пористой материи поглощал свет, и стоило Виктору остановиться, как он мгновенно сливался с деревьями и их темными тенями.
Роман шел позади него, держа в поле зрения его быстро мелькающий на фоне освещенных впереди ворот силуэт. Чувствовал он себя хорошо. Последствия травмы почти не ощущались. Легкий выброс адреналина, предшествующий всякому серьезному делу, наполнял тело легкостью и куражом. Он не жалел о том, что не принял предложение Виктора. Он почти забыл о нем. Возможно, впоследствии он об этом пожалеет. Но сейчас он был доволен своим решением.
Они спустились к опушке, пригнулись и коротким рывком достигли забора из колючей проволоки. Через полминуты к ним присоединились Морис и Поль.
– Отсюда не видно будки охраны, – сказал Морис.
– Да, – согласился Виктор. – Анна?
– Я.
– Охранников видишь?
– Да.
– Держи их на мушке.
– Есть.
– Морис, – приказал Виктор, – приступай.
Француз придвинулся к забору и достал из кармана несколько тонких полутораметровых проводов с зубчатыми зажимами на концах.
Присоединив их к трем нижним ниткам «колючки», отстоящим одна от другой не более чем на двадцать сантиметров, он клещами поочередно перекусил проволоку между зажимами.
Затем Морис осторожно отогнул наружу концы «колючки», растягивая их на две трети длины проводов.
Работа была не очень сложная, но ответственная. Стоило соскочить хоть одному зажиму, как произошло бы нарушение контакта. Тогда последовал бы вой сигнализации, блокирование двери шахты, – и осталось бы только убежать обратно в лес, чтобы никогда оттуда не возвращаться.
Но Морис свое дело знал. Отогнув концы колючей проволоки, он поднял провисшие провода «контакта» и закрепил их прищепкой на верхней нитке. Получился лаз треугольной формы, узковатый, но вполне способный пропустить даже крупнотелых Виктора и Поля.
– Готово, – сказал Морис.
Поль одобрительно хлопнул его по плечу.
– Анна? – запросил Виктор.
– Да? – отозвалась девушка.
– Работай.
Вся четверка напрягла слух.
Что-то коротко звякнуло в отдалении.
Должно быть, оконное стекло.
Это была одна из самых рискованных фаз операции. Если Анна не выведет из строя обоих охранников с первого выстрела, они могут поднять шум.
Но шума не последовало.
– Готово, – доложила Анна.
Роман перевел дух.
Все-таки он волновался за нее.
– Оставайся на позиции, – приказал ей Виктор.
– Как долго?
– До моей команды.
– Я бы хотела посмотреть, как там внизу.
Роман усмехнулся. Женщина есть женщина.
– Прикрывай пока нас сверху, – распорядился Виктор. – Там видно будет.
– Поняла.
– Поль, пошел, – приказал Виктор.
Мощный француз легко, как ящерица, прижался к земле и пополз в проделанный лаз. Отогнутые края «колючки» едва не задевали его. Но Морис был начеку и, хотя Поль так и не зацепился, готов был в любую секунду прийти к нему на помощь.
Следом за Полем с большим запасом проскочил узкоплечий Морис.
– Роман, страхуешь меня, – приказал Виктор.
Роман проследил, чтобы Виктор не зацепился за проволоку, и пролез в лаз вслед за ним.
– Анна, что у щитовой? – спросил Виктор, когда они все сгруппировались за одним из «новогодних» столбов.
– Тихо.
– Хорошо.
Вся четверка по одному начала пробираться к центру территории, где находилась шахта. Вокруг нее стояли восемь настоящих щитовых будок, и по знаку Виктора Морис с Полем устремились за одну из них.
Виктор же с Романом в результате серии перебежек устроились за соседней.
«Хорошая позиция, – выглядывая краем глаза из-за угла, подумал Роман. – Почти идеальная».
Виктор вдруг протянул руку и отключил ему переговорное устройство.
– Ты что? – прошептал Роман.
– Подумал? – спросил Виктор.
В слабом свете луны, вышедшей из-за облаков, его лицо было серым, как у покойника. Глаза блестели, зубы были белые, как «тарелки» изоляторов на столбах. Он не то улыбался, не то злобно скалился – разобрать в этом кладбищенском освещении было невозможно.
– Нет, – сказал Роман.
Будка с шахтой была в восьми шагах от них.
«Только Крохин может торговаться в таких условиях», – подумал Роман.
– Дурак ты, капитан, – выдохнул Виктор.
– Знаю, – отозвался Роман.
Виктор отвернулся от него и включил микрофон.
– Внимание.
– Да, босс? – ответил Морис.
– Готовы?
– Готовы.
– Я начинаю.
Виктор подобрался к углу будки и толчком руки послал Романа на другую ее сторону.
Роман переместился туда, куда приказал ему Виктор, лег и навел дуло автомата, снабженное глушителем, на дверь ложной щитовой.
Будка неподалеку ощитинила еще двумя стволами. Только эти расположились один над другим. Это Морис и Поль заняли боевые позиции. Лиц их Роман не видел в глубокой тени. Но кто из них находился выше, а кто ниже, догадаться было нетрудно.
«Хорошая связка у французов, – отметил Роман. – Видно, не один год вместе».
Виктор примерился и шишкой, подобранной в лесу, бросил в дверь щитовой.
Звук получился правильный. Не резкий стук, как после удара чем-то твердым, а шершавый толчок. Как будто зверь или птица бьется о дверь.
Главное, что не человек.
Виктор выждал пару секунд и бросил еще одну шишку.
Расчет оказался верным.
Дверь щитовой медленно приоткрылась, из нее показалась голова человека и дуло автомата.
Роман узнал Люка.
Великан открыл дверь шире, высовываясь наружу всем своим могучим корпусом, поводил туда-сюда головой.
Никого не обнаружив, он уже начал закрывать дверь.
И тут заработали автоматы.
С одной стороны Роман, с другой французы ударили короткими очередями. Люк задергался в дверном проеме, отпустил ручку и вывалился наружу.
Виктор махнул рукой.
Вперед.
Роман подскочил к дверям, перепрыгнул через Люка и ворвался внутрь.
Здесь горел лишь тусклый аварийный фонарь, позволяя с горем пополам ориентироваться в темноте.
Но все равно хорошо различалась дверь лифта и кнопки вызова.
Рядом со стулом, на котором сидел часовой, лежала рация и пачка миндальных орехов.
Возле Романа уже стоял Виктор.
По обе стороны от лифта заняли позицию французы.
Роман указал на рацию.
Виктор кивнул и положил ее в свой нагрудный карман.
