Дубинин, с утра сделавший доклад Слепцову, подготовил почву для того, чтобы Роман мог ступить на нее, не опасаясь провалиться с головой. Хотя, судя по намекам Дубинина, Слепцов все еще имел на него зуб, и понадобится немало времени, чтобы он отошел.
Роман сунулся в кабинет:
– Разрешите, товарищ генерал?
– Проходите, капитан, – пророкотал начальник отдела.
Роман четко прошел вперед, застыл у стола.
– Садитесь, – кивнул Слепцов.
Выглядел он более чем внушительно. Мундир сверкал значками и планками, сияли шитые золотом погоны, кидала желтые блики оправа очков. Руки твердо лежали на столе, лицо было сурово и спокойно.
«Просто можно залюбоваться шефом, – подумал Роман. – Не генерал, а Марс какой-то сидит за столом».
Он не знал, что еще сутки назад Марс, сидя за этим же столом, писал рапорт об отставке, кривясь от головной боли и с трудом подбирая слова после бессонной ночи. А в приемной такой же рапорт писал Дубинин, то и дело поглядывая на часы. И только его звонок из Лондона остановил их писательские усилия.
– Плохо себя чувствуете, капитан? – спросил Слепцов, заметив бледность на лице Романа.
– Ничего, товарищ генерал. Одно ухо плохо слышит, и в ребрах пара трещин. Но это мелочь, скоро пройдет.
– Да, капитан, досталось вам, – сказал раздумчиво Слепцов. – Но, как говорится, не зря.
Роман скромно промолчал. Пусть уж говорит Слепцов, поскольку начал он неплохо. В их отношениях было мало хорошего, поэтому он невольно научился ценить даже самые малые проявления благосклонности шефа.
– Мы просмотрели привезенный вами диск, – сказал Слепцов. – Информация уникальная. Конечно, предстоят проверки. Но первые сравнения с имеющимися у нас данными показали, что это не фальшивка. Так что могу вас поздравить.
– Спасибо, товарищ генерал, – вяло отозвался Роман.
Слепцов, похоже, ожидал более живой реакции на его поздравления. Но у Романа тупо ныло в груди, вдобавок больное ухо помешало выспаться, поэтому большого энтузиазма он не испытывал. Хотя, конечно, был рад, что все закончилось благополучно.
– Вижу, устали, – сказал Слепцов. – Понимаю. Вы едва приехали с одного задания, как были тут же посланы на другое. Но вы офицер и должны понимать, что наша служба предусматривает подобные сюрпризы.
– Все в порядке, товарищ генерал, – пробормотал Роман.
– Я знаю, когда в порядке, – отмахнулся Слепцов. – Сейчас же напишете заявление на отпуск. Вам надо пройти курс лечения в нашем госпитале, ну, и вообще отдохнуть. Я подпишу. Сдадите отчет – и гуляйте.
– Спасибо.
Слепцов встал.
– Сидите, капитан.
Он прошел к окну, встал перед ним, заложив за спину руки.
– Значит, вы не убили его? – спросил он глухо.
– Нет, товарищ генерал.
Роман достал сигареты.
– Разрешите закурить?
– Курите.
Роман закурил, пуская дым в сторону.
Слепцов откачнулся от окна, прошел к столу, достал пепельницу и поставил на стол. Но думал он в это время совсем о другом.
– А могли убить? – спросил он внезапно, глянув Роману в глаза.
– Мог, товарищ генерал.
– Почему же не убили?
Роман усмехнулся:
– Жалко его стало.
– Что так? – возразил Слепцов. – Ведь он вас, кажется, не жалел?
– Не жалел, – подтвердил Роман.
– А вы его пожалели?
– Не знаю, товарищ генерал. Как-то рука не поднялась убить. Талантливый он, понимаете? Таких мало. И потом…
Слепцов весь подался вперед.
– Да?
– Все равно он – наш.
Слепцов молча выпрямился, прошел к шкафу, достал бутылку коньяку, рюмки и поставил на стол. Достал из нижнего ящика блюдце с нарезанным лимоном. Так же молча налил по рюмке и поднял свою.
– Давайте выпьем, капитан.
– Давайте, товарищ генерал, – сказал Роман, беря коньяк. – За что?
– За то, что вы вернулись.
Роман решил не удивляться. Они чокнулись, выпили и взяли по кружку лимона.
– А вообще, капитан, – сказал Слепцов минутой позже, – я хотел вам сказать…
– Да, товарищ генерал?
Слепцов протянул через стол руку.
– Спасибо.
Роман пожал руку, взглянул ему в глаза – и понял, о чем он говорил.
Роман вставил флэшку в компьютер и щелкнул по единственному содержащемуся в ней файлу.
На экране открылась черно-белая фотография. Беленькая хата, горные склоны вдали, молодая красивая женщина с ребенком на руках. Возле нее – малыш постарше, смотрит в камеру пытливыми глазенками.
«Вылитый Стоян», – подумал Роман.
Он какое-то время смотрел на снимок, затем вынул флэшку и, подумав, приобщил ее к уже готовому отчету.
Посмотрел за окно.
Мягкий осенний день шелестел золотыми листьями тополей.
Роман потянулся. Чувствовал он себя великолепно. Боль в груди притихла, ухо, если его не беспокоить, почти не чувствовалось. Ввериться врачам, конечно, на недельку надо. Но не больше. Отпуск всего тридцать дней, и у Романа была масса планов на его проведение.
Тут он вспомнил, что на его счете осталось не слишком-то много средств, и слегка приуныл. Да, планов масса, а денег – совсем наоборот. Разве что ограничиться пивом и рыбалкой?
А так хотелось махнуть на Канары!
Леня упорно не звонил. Должно быть, обиделся на молчание Романа. А может, просто забыл про него за всеми своим хлопотами.
Роман даже боялся напоминать ему о себе. Командировка сложилась так, что о выполнении Лениного задания не могло быть речи. Объяснять ему это бесполезно. Леня требовал результата, а не получив его, свирепел, как иудейский царь. Лучше уж подождать, пока он сам позвонит. Все меньше достанется.
Свозив отчет в управление и получив отпускные – слезы по сравнению с доходами от сотрудничества с Леней, – Роман двинулся в свой банк, чтобы снять остатки денег. Ему помнилось, что там числятся тысячи две долларов с небольшим, и вот на них-то он и хотел устроить легкий предлечебный сабантуй.
Он сунулся в окошечко и сказал, что хочет снять со счета все, что там осталось.
– Вы хотите снять всю сумму? – спросила девушка-кассир, глядя то на экран монитора, то на него.
– Ну да, – кивнул Роман. – А что, есть проблемы?
– Нет, – с напряжением в голосе сказала девушка. – Но вы должны подождать, пока мы подготовим деньги.
– Послушайте, девушка, – сказал Роман. – Я понимаю, кризис. Но я не думал, что две тысячи долларов создадут вам такую проблему.
– Роман Евгеньевич, – странно глядя на него, сказала девушка. – У вас на счете один миллион две тысячи триста четырнадцать долларов. Пожалуйста, подтвердите, что вы желаете снять всю сумму.
– С-сколько? – спросил Роман.
– Один миллион две тысячи триста четырнадцать.
– Это какая-то… – начал Роман.
И тут он все понял.
Виктор!
Роман захохотал так, что на него заоборачивались охранники.
– С вами все в порядке? – спросила девушка.
– Все нормально, – махая руками и давясь смехом, заверил ее Роман. – Все хорошо. Я сейчас.
Он вышел на улицу и закурил.
Ну, Виктор, ну, стервец. Все-таки всучил ему этот миллион. И что теперь с ним делать?
Зазвонил телефон.
Леня.
Вовремя, ничего не скажешь. Где деньги, там и он.
– Здравствуй, Лёнчик, – улыбаясь, сказал Роман.
– Слышу, в настроении, – ответил Леня. – Наверное, порадуешь меня чем-нибудь интересным.
– Увы, Леня, нечем.
– Плохо, Рома, – сказал друг и благодетель голосом, предвещавшим нешуточную головомойку. – Очень, очень плохо.
– Я знаю, Леня, – легко признался Роман.
– И тебя это нисколько не огорчает.
– Не-а!
– Я чего-то не понимаю, – забеспокоился Леня. – Ты что, наследство получил?
– Что-то вроде того, – засмеялся Роман.
– Роман, будь серьезнее.
– Ага.
– Скажи, работаешь ты или нет?
Роман секунду подумал.
– Знаешь что, Леня?
– Ну?
– Я, пожалуй, возьму отпуск. Все равно на дворе кризис, а меня госпиталь ждет… Давай как-нибудь после.
– Когда?
– После, Леня, после.
– Ну, как знаешь, – не стал перечить ему компаньон, хотя в голосе слышалась озадаченность. – Телефон у тебя есть, так что звони. Буду ждать.
– Спасибо, Леня. Я позвоню. Пока!
– Пока… – неуверенно попрощался Леня.
«Первый раз мне удалось сбить Леню с толку, – подумал Роман. – Только за одно это можно поблагодарить Виктора».
Он бросил окурок в урну и направился в банк.
Похоже, у него будет восхитительный отпуск!
