Мартинес вообще не любил, когда на него смотрят. Для человека его профессии это естественно. Но здесь на него не смотрели. Здесь и без него иностранцев было не меньше, чем местных жителей, из которых еще половина представляла северокавказские народы. Но сейчас люди смотрели не на него, а на немолодого человека среднего роста, прогуливающегося с громадной черной собакой. Да и сам полковник смотрел на эту собаку удивленно, слишком уж она казалась огромной.
– Ньюфаундленд? – спросил полковник, когда человек и собака поравнялись с ними.
– Ньюфаундленд, – кивнул хозяин собаки. – Первый человек за весь день правильно породу назвал! А то все водолазом его назвать норовят. Или просто медведем. Ну, медведь, это я еще понимаю. Но – водолаз…
– А почему водолаз? – спросил Мартинес. – Потому что хорошо плавает?
– Вы, похоже, иностранец? – спросил незнакомец.
– Да. Я из Мексики. А что? Это заметно? Мне все говорят, что я прекрасно говорю по-русски.
– Просто иностранцу дозволительно не знать этого вопроса. После Второй мировой войны советские кинологи пытались вывести на основе ньюфаундленда сторожевую собаку для работы на водных объектах. Скрещивали ньюфаундленда, кавказскую овчарку и ризеншнауцера. Порода так и называлась – водолаз. Но опыт оказался неудачным. Добрая кровь ньюфа была сильнее свирепой крови кавказца, и охранником водолаз оказался никудышным. Сейчас такой породы уже не существует. Чистый ньюф вытеснил всех водолазов. Но название несуществующей породы в головах у людей застряло. Вот и зовут.
– У вас очень крупный пес, – признал Мартинес. – У меня сосед держит двух ньюфаундлендов. Они намного мельче.
– Да, он у меня крупный мальчишка. На свежем воздухе растет, вскормлен козьим молоком, много двигается. Есть возможность быть сильным и здоровым. На мой взгляд, это вообще собака не для города. Мне жалко ньюфов, которые в тесных городах живут и целые дни проводят среди бетонных стен. Кстати, про вашего соседа – а разве в Мексике тоже ньюфаундлендов разводят? Я думал, им там слишком жарко.
– Встречаются, – не моргнув глазом соврал Мартинес.
У него действительно был такой сосед, но жил он не в Мексике, а в Северной Америке, на берегу озера Мичиган, где ньюфаундленд чувствует себя почти как на родине. И хорошо, что такой прокол случился в бытовом, ничего не значащем разговоре с человеком, с которым случайно встретился и тут же разошелся. Но впредь следует осторожнее выбирать слова.
Они кивнули друг другу, прощаясь, и двинулись в противоположных направлениях, как и шли. Спутники полковника рядом с собакой не задержались, не зная эту породу, они привычно посчитали большую собаку опасной. Но, когда Мартинес нагнал своих, внимательный чеченец Ризван, как всегда, с усмешкой в наглых глазах, спросил, кивая в сторону:
– Видели?
– Кого? – не понял полковник, но тут же увидел.
Три парня, что были сегодня на верхней поляне, три вора, задержанные при выходе из комнаты Мартинеса, уже в обычных здесь лыжных костюмах, связывающих их с местным обществом хотя бы внешне, прогуливались по соседней дорожке тем же курсом, что и Мартинес со своими курсантами. Но одновременно полковник увидел и еще двух людей, идущих на пять шагов впереди воров. Один из них был профессор Скипидаров, второй, наверное, кто-то из отдыхающих.
Мартинес решился сразу. Если уж собрался действовать, то действовать следует исходя из обстоятельств, на импровизации, хотя обычно он любил работать по заранее составленному плану и всегда старался придерживаться плана.
– Бексолтан, вон там есть скамейка свободная, пригласи туда эту троицу. Я хочу побеседовать с парнями. И пусть поторопятся, если не хотят ночью приходить ко мне. А перед этим пусть присмотрятся к человеку в синем с красными полосами костюме, что перед ними идет. О нем и будет разговор. Пронто…[23]
Мартинес часто применял это слово во время подготовки курсантов, и они хорошо понимали эту команду. Понял и Бексолтан и поспешил выполнить приказ, не задавая дополнительных вопросов. Трое воров приняли Бексолтана спокойно, оглянулись на полковника, посмотрели на профессора Скипидарова, что шагал впереди, потом на скамейку, к которой уже подошел полковник, и, как только Бексолтан что-то добавил к своему первому сообщению, переглянулись и тут же направились туда.
– Вы в каком корпусе живете? – спросил Мартинес, когда троица уселась рядом, а по обе стороны от них и от него самого заняли места парни Мартинеса, что не позволяло посторонним присесть с ними и помешать разговору.
– Мы здесь вообще-то не живем, – ответил тот, что забирался к полковнику в номер. Он, должно быть, был среди них главным. Говорил он с вызовом. И Мартинесу подумалось, что, забрав аванс за будущую работу, эти парни, скорее всего, и не собирались приходить к нему ночью.
– А что тогда здесь делаете?
– Гуляем. Просто – гуляем… – все с тем же вызовом проговорил парень.
– Как тебя зовут? – спросил полковник.
– Шахарби.
– А твоих друзей?
Вор посмотрел на друзей, но они молчали.
– У них у самих язык есть.
– Только они пользоваться им не умеют. За это можно и совсем языка лишиться, – пригрозил Бексолтан.
– Что, обещаешь нас ментам сдать? – спросил один из товарищей Шахарби.
– Нет, я просто позвоню своему эмиру и попрошу разрешения вырвать вам всем троим языки. Устроит такой вариант?
– Кому ты позвонишь? – спросил Шахарби с усмешкой.
– Умарову. Доку на решения скор и долго думать не будет.
Имя Умарова подействовало на воров как волшебная палочка. Они стали вдруг кроткими и словно бы почувствовали себя виноватыми.
– Имена! – настаивал Бексолтан.
– Джажтай, – мрачно представился один.
– Дугербий, – и второй медлить не стал.
– Так-то лучше. Не надо себе и другим жизнь усложнять, – назидательно сказал Бексолтан, вытащил из-за пояса кастет из нержавеющей стали с острыми и широкими круглыми шипами на ударной поверхности и переложил его под другую руку за тот же пояс. Он словно продемонстрировал свою готовность применить это оружие, удара которого не выдержит ни одна голова.
– Так вот, Шахарби, – сказал Мартинес, по достоинству оценив действия Бексолтана. – Я к тебе обращаюсь одинаково, как и ко всем троим, хотя не знаю, кто из вас старший. Но ты владеешь отмычками и потому задание персонально для тебя. Оплаченное задание. Аванс я уже выплатил. Задание для вас выгодное по той простой причине, что вам, когда что-то украдете, нужно это сбыть. И на этом многие попадаются. А я предлагаю вам украсть для меня ноутбук у человека и сам же его у вас выкуплю. Игра стоит свеч. Согласны поработать?
Воры переглянулись.
– Что за человек? – спросил Шахарби.
– Тот, за которым вы только что шли. Бексолтан показал его тебе.
Воры еще раз переглянулись.
– А за сколько ты его ноутбук возьмешь? – спросил Дугербий.
– Пятьсот долларов я уже заплатил. Еще тысячу обещаю. Полторы тысячи баксов – хорошая цена для ненового ноутбука. В городе вы его за двести продадите, не больше.
– Еще что-то из номера нужно? – мрачно спросил Джажтай. Он, кажется, вообще был человеком мрачным.
– Больше ничего. Все остальное может стать вашим.
– Годится, – согласился Шахарби. Похоже, он и в самом деле был старшим в этой троице. По крайней мере, его голос был решающим, потому что никто не возразил. – Завтра после обеда – ждите, принесем.
– Сегодня. Сейчас, – настаивал Мартинес.
Воры опять переглянулись, словно советуясь.
– Скажу честно, – за всех ответил Шахарби. – Мы сами за ним присматривали. И еще не присмотрелись как следует. Ужинает он быстро. Мы не успели бы во время ужина. На обед обычно больше времени требуется, и потому в обед мы все сделаем. В другое время – рискованно. Мы не знаем, сколько он гуляет. Может быть, утром, если он с группой на лыжах пойдет. Тогда раньше привезем.
– Сегодня. Сейчас… – вслед за Мартинесом, но уже с угрожающими нотками в голосе, произнес Бексолтан.
И воры снова переглянулись.
– А мужик этот в бар ушел, – сказал всевидящий Ризван. – Если мужик настоящий, скоро из бара не вернется.
– Ладно, – решился Шахарби. – Сидите здесь. Ждите. Я один схожу.
Он встал.
– Номер знаешь? – спросил Мартинес.
– Если я к нему присматривался, значит, знаю…
* * *Полковник Мартинес чувствовал себя вполне нормально во время ожидания. Не волновался, не суетился. Просто сидел и грелся на вечернем солнышке и даже не считал нужным разговаривать с теми, кто сидел рядом. Единственное, что он спросил у двух воров:
– Как вы на него вышли? По какому признаку выбирали?
– Глаза у него умные. Люди с такими глазами обычно что-то при себе имеют.
