Жаров согласился с подельником. В принципе, ничего не изменилось, кроме того, что теперь путь караванам Мулата через зону ответственности блокпоста был закрыт. А значит, был закрыт и поток денег за пропуск этих караванов.
* * *
В 8–30 два «Ми-8» плавно коснулись вертолетных площадок Катаванского поста. Первым борт ведущей машины покинул Бекетов. К нему сразу подошел старший лейтенант Арбашев:
— Здорово, Юра! С прибытием в горы.
— Привет. Спасибо. Как тут у вас?
— Спокойно. Да тебе Краб обо всем расскажет.
— К смене приготовились?
— Конечно.
Офицеры зашли в блиндаж, где смену проводили связистки. Решили им не мешать. Вышли в траншею.
Крабов проговорил:
— Собственно, Юра, и докладывать-то нечего. За всю неделю ничего особенного не произошло. За Катаванским перевалом наблюдал постоянно, но ничего не заметил. Ни я, ни снайперы, которых я специально выставил на отдельные позиции. Так же спокойно было внизу и в Шуни. Короче, докладывать нечего.
— Ясно. У тебя Арбашев отдельно службу нес?
— Да. Я его на Шуни определил. Контролировать утес, выход из Катавана, Шунинское ущелье и перевал Шуни. Он же выставлял заградительную группу у северного поворота Шунинского ущелья. Перед минным полем, которое где-то в среду накрыли специально прилетавшие сюда саперы.
— Что собой представляет минное поле?
Крабов достал из планшета сложенный вдвое лист стандартной бумаги:
— Вот тебе схема минирования. На ней все до последней сигналки указано.
— Схема составлена в одном экземпляре?
— В двух. Второй экземпляр у Арбашева. Точнее, он находился у командиров отделений, заступавших на позиции.
— Ясно. Потом разберусь. Значит, все у тебя прошло спокойно?
— Спокойно, Юра!
— Что ж, рад за тебя. Пойдем, распишемся в журнале, да веди своих ребят к летным площадкам, скоро «вертушки» вернутся.
— Идем.
Офицеры зашли в блиндаж.
Там за своим столом находилась одна Родимцева, сменщицы не было. Бекетов взглянул на Кристину. Она поднялась, доложила:
— Товарищ капитан, связь поста находится в полном порядке. Дежурство приняла сержант Родимцева!
Офицеры вышли в траншею. Крабов отдал приказ заместителю сдать позиции прибывшему сводному подразделению и вывести личный состав к вертолетным площадкам. Затем обернулся к Бекетову:
— Да, Кристина не на шутку обиделась. Я еще не видел ее такой. Но ничего, все устаканится, ты только подход к ней найди правильный.
— Посмотрим.
— Ну, тогда давай, Юрок, я пойду, сниму бойцов с запасной позиции. Удачи тебе здесь!
Офицеры пожали друг другу руки и разошлись. Крабов по траншее направился к высоте 204,0, Бекетов вернулся в блиндаж.
Появился Жаров. Он был весел и держал в руке букетик полевых цветов, таких редких на плоскогорье. Не поленился собрать! Обратился к Бекетову:
— Разрешите, капитан?
— Входи.
Жаров тут же подошел к Родимцевой:
— А это тебе, Кристина!
Женщина улыбнулась:
— Спасибо. Ты даже здесь, в горах, смог найти цветы!
— Это было сделать несложно. Но, извини, нам с капитаном надо заняться служебными делами.
Старший лейтенант присел перед Бекетовым.
Юрий указал на карту:
— Слушай и запоминай, Жаров. Распределишь людей своего взвода следующим образом. Первое отделение выводишь на позиции контроля над Шунинским ущельем и перевалом Шуни. Угловая БМП твоя. На тебе также рубеж прикрытия ущелья по дну за полосой минно-взрывных заграждений. Схему минного поля Арбашев тебе передал?
— Передал.
— А распоряжение комбата о изменении в организации руководства блокпостом до тебя довели?
— Так точно.
— Вот и хорошо. На рубеж прикрытия выводишь одно отделение. Смена через сутки, в восемь утра. Также на тебе несение службы тыловых дозоров. Вопросы есть?
— Никак нет. Все ясно. Разрешите выполнять?
— Выполняй. Как выставишь людей и организуешь их обустройство в левом блиндаже, доклад мне. Свободен!
Старший лейтенант наигранно официально ответил:
— Есть, товарищ капитан!
Бекетов добавил:
— И находиться с личным составом. Нужен будешь, вызову.
— Есть.
Повернувшись, Жаров вышел из блиндажа.
Кристина же осмотрелась, проговорила:
— Куда бы поставить цветы?
Бекетов промолчал, вызвал к себе заместителя.
Корган явился тут же. Капитан поставил задачу и ему:
— Свое отделение выставляешь на участке от углового капонира БМП до командного пункта, второе отделение выводишь на позиции между блиндажами, третье отправляешь на высоту 204,0. На позициях каждого участка должно круглосуточно находиться не менее четырех человек, включая одного снайпера. Снайперам задача отслеживать Катаванский перевал. Там вполне может объявиться вражеский стрелок. Ясна задача?
— Ясна, товарищ капитан.
— Действуй, Виталий. Не забудь о докладе, как закончишь работу с позициями.
Сержант заверил командира:
— Не забуду.
— Иди, Корган! И пошустрее смените ребят Крабова и Арбашева. Давай!
Заместитель Бекетова удалился. Юрий вновь остался наедине с Кристиной, которая где-то нашла пластмассовую бутылку. Бекетов отвернулся, чтобы не видеть, как аккуратно Кристя расправляет каждый лепесток ненавистного букета. Вскоре прошли все доклады с позиций блокпоста, а также информация о вылете взвода Арбашева. После них Бекетов приказал Родимцевой вызвать штаб батальона и доложил комбату о том, что к дежурству приступил.
Блокпост. Шестое октября, 22–10.
Бекетов вышел из блиндажа. Кристине надо было переодеться и лечь спать. Юрий закурил, взглянув на необычно чистое, звездное, наступающей ночи, небо, отчего вся округа была освещена не хуже прожекторов. По крайней мере, контролировать зону ответственности вполне можно было, не применяя приборы ночного видения.
В это время рядом с капониром первой БМП старший лейтенант Жаров по специальной связи вызвал к себе Мансурова и рядового Демидова.
Первым явился солдат.
Жаров спросил:
— Где сейчас Бекетов, узнал?
— Он возле командного пункта в левой стрелковой ячейке, курит. И судя по всему, в блиндаж не торопится.
Старший лейтенант усмехнулся:
— Ему вообще там нечего делать. Ладно, иди отдыхай, в 3 часа заступишь на пост. Займешь место оператора боевой машины.
— Понял.
Рядовой двинулся к блиндажу левого фланга блокпоста, едва не столкнувшись с сержантом-контрактником. Мансур выругался:
— Гоша, я твою маму. Дороги не видишь, прешь, как танк? Или уже уснул?
Солдат буркнул:
— Ты сам лучше лампу на лоб навесь!
— Поговори мне еще!
Они разошлись. Мансуров подошел к Жарову:
— Что такое, Игорек?
— У тебя водка где?
— Да тут, рядом, в десантном отсеке БМП! А что?
Жаров взглянул на заместителя:
— Пора Бекетова из строя выводить, а то, смотрю, он в себя пришел. Как бы Родимцева не простила его. Тогда всем моим планам каюк.
— И что предлагаешь?
— Сейчас он находится рядом с блиндажом. Настроение у капитана хреновое, а у тебя праздник, у брата наследник родился.
Мансуров перебил старшего лейтенанта:
— Подожди, подожди, какой наследник?
— Да мало ли какой? У твоего брата родился сын.
— Хм. А как я узнал об этом?
— Он родился утром в понедельник. Ты узнал об этом перед самым вылетом.
— Допустим, и что?
— Посему отправляешься к капитану и приглашаешь его отметить событие. Короче, лепишь ему что хочешь, но чтобы в итоге привел его в мой отсек нашего блиндажа. Водку я заберу, закуска уже готова. Понял?
Сержант направился по траншее к командному пункту, Жаров быстро достал из ящика, стоявшего в десантном отсеке боевой машины, четыре бутылки водки. Дежурный солдат оглянулся. Увидев, что делает командир, улыбнулся.
Старший лейтенант подмигнул ему:
— Ты, Сева, на дембель собираешься?
— Так точно, товарищ старший лейтенант!
— Это хорошо. Как сменишься, возьми пару пузырей. Выпьешь с одногодками, но не сегодня. Завтра в ночь. Усек?
— Усек, товарищ старший лейтенанта! Спасибо!
Командир взвода предупредил:
— Смотри, только аккуратно!
Рядовой заверил:
— Само собой!
— Ну, давай!
* * *
Бекетов, выбросив очередной окурок за бруствер, собрался вернуться в блиндаж, но услышал приближающиеся шаги. Интересно, кто это еще вздумал шарахаться по позициям после отбоя и почему на это не реагируют бойцы дежурной смены? Объяснение офицер получил тут же. Как только перед ним возник сержант-контрактник Мансуров. Этого все в роте знали и считали почти офицером, так как жил он в городке с женой, а не в казарме.
