– Приехали, – прервал мои размышления голос водителя. – Вот оно. Худяковское!..
Я посмотрел в окошко. Машина остановилась на освещенной луной… улице – не улице, аллее – не аллее… Нет, скорее просто на дороге – широкой и хорошо заасфальтированной. С одной стороны ее тянулась невысокая, кладбищенская ограда, а на другой, в некотором отдалении от нас, стояло грязно-белое трехэтажное здание за бетонным забором. В нескольких окнах горел свет. Из полосатый трубы на крыше клубами валил дым.
– Езжайте, Александр Михайлович. Вам не следует здесь задерживаться, – выбравшись вслед за мной из тесного салона, сказал Логачев.
– Но… как же вы обратно-то?! – засомневался Смирнов.
– Не беспокойтесь, доберемся, – улыбнулся Петр Васильевич и с нажимом повторил: – Езжайте!
Не заставляя себя больше упрашивать, водитель выжал газ, и его развалюшка на предельной для нее скорости умчалась прочь.
Прислушавшись и не уловив ничего подозрительного, мы быстрым шагом направились к моргу. На проходной, у раздвижных ворот, лениво клевал носом белобрысый прапорщик в утепленном камуфляже.
Взглянув на наши документы, он моментально ожил, вскочил со стула и вытянулся «во фрунт».
– Товарищи проверяющие из Центра! За время моего дежурства на объекте «С» никаких происшествий не произошло! – звонко пролаял «белобрысый».
– Ты уверен? – сощурился Логачев.
– Так точно!
– Трупы милицейских «оборотней» в морг доставлены?
– Так точно!
– И где они находятся?
– Не могу знать! Сейчас вызову провожатого, и он отведет вас во внутрь, к нашему начальнику майору Голубеву!
– Так тот на рабочем месте? По ночам трудится? – приподнял брови я.
– Обычно нет. Но сегодня… вернее, вчера около полуночи он неожиданно прибыл на объект. – Прапорщик потянулся к трубке местного телефона.
– Не надо. Сами дорогу найдем, – остановил его Васильич.
– Как прикажете…
Миновав ярко освещенную проходную, мы очутились в обширном, полутемном, покрытом асфальтом дворе.
– Горелым мясом пахнет, – втянув ноздрями воздух, проворчал Логачев.
– Похоже на то, – согласился я. – Значит, ты думаешь?..
– Именно. Пошли удостоверимся, – седой богатырь дернул меня за рукав.
– У майора Голубева спросим?
– Нет. Лучше сами посмотрим. А с Голубевым будет разговор особый, – Васильич нехорошо усмехнулся.
Беседуя таким образом, мы достигли дверей, зашли в здание и, предъявив документы охраннику, потребовали немедля проводить нас в крематорий.
– Слушаюсь! – рявкнул тот, отпер неприметную дверцу в углу и, приглашающе махнув рукой, скрылся в темном, зловонном проеме.
Переглянувшись и нащупав в карманах пистолеты, мы начали спускаться вслед за ним по неосвещенной каменной лестнице. Но ничего особенного не произошло. Камуфляжный бугай прилежно отвел нас, куда было велено, громыхнул: «Разрешите идти?!» и, получив утвердительный ответ, утопал обратно в вестибюль…
Ведомственный крематорий Белоярского УФСБ сильно отличался от нашего, в Н-ске. (См. «Технология зла».) Он представлял собой внушительных размеров подземелье: с давно не мытым полом, со стопкой перепачканных кровью носилок и с тремя печами допотопного образца. Кондиционер здесь то ли не работал, то ли вовсе отсутствовал. И от запаха горелой человечины буквально нечем было дышать. На лавке у стены сидели двое служителей в зеленых халатах. Завидев нас, они неуклюже вскочили на ноги.
– Проверяющие из Центра, – солидно представился Логачев.
– За время нашего дежурства никаких происшествий не произошло! – даже не спросив документы, выпалил старший из них – высоченный, сутулый, со свисающими до колен ручищами.
– Никаких, стало быть… Гм. А кто у вас в печках жарится? – «ласково» осведомился я.
– Да трое ментов спятивших! – желтозубо ощерился «сутулый». – Недавно из леса привезли, где они, гады…
– Кто приказал кремировать трупы?! – в голосе Логачева послышались отдаленные, громовые раскаты. А в светлых глазах полыхнула молния, заставившая детину осечься на полуслове и побледнеть.
– Начальник морга… майор… Голубев, – запинаясь, пробормотал он.
– И где сейчас этот майор?! Вернее, уже старлей.
– У с-себя в кабинете! – «сутулый» испуганно съежился.
– Так-та-а-ак, – взгляд Васильича не предвещал ничего хорошего.
– Мы ж чего. Мы только исполнители! – виновато заморгал второй служитель – низенький, толстый, щекастый. – Шеф прибежал как ошпаренный и давай орать: – «Приказ Ротанова! Не сметь канителиться! Сгною!!!» Пронаблюдал, как сунули мертвяков в огонь, и умчался наверх.
– В одежде сунули? – уточнил я.
– Так точно, в одежде!
– Понятно. Отведите нас к нему, – мрачно распорядился Логачев.
– Иди, Витя, – обернулся «сутулый» к «щекастому». – Я один за печами присмотрю…
Кабинет майора Голубева располагался на втором этаже, в конце небольшого коридора с крашеными, облупившимися стенами.
– Здесь он, – указал младший служитель на обитую кожзаменителем дверь и шепотом попросил: – Разрешите идти?!
Я коротко кивнул, Витю словно ветром сдуло, а Петр Васильевич нажал на медную залапанную ручку. Противно скрипнули несмазанные петли. В ноздри шибануло хорошо знакомым пряным запахом. Мы оба, как по команде, выхватили оружие. Однако стрелять не пришлось. Начальник морга был один и опасности из себя не представлял. Истекая кровью, он корчился на полу. В животе майора торчал загнанный по самую рукоятку кинжал. На губах пузырилась розовая пена – верный признак надвигающейся смерти. А холодный зимний ветер свирепо трепал тюлевую занавесочку на открытом окне…
– До-го-ните их, – вдруг натужно выхаркнул умирающий. – Они… на кладбище… пошли. Точно знаю!
– Кто – они?! Ротанов с подельниками?! – резко наклонился к майору Васильич.
– Не-е-ет… Рота…нов тут… ни при чем. Они… Х-р-р-р-р… – Голубев содрогнулся и замер, закатив глаза.
– «Двухсотый», – приложив палец к его сонной артерии, молвил Логачев. – Пробежимся на Худяковское?
– Обязательно. Но погоди-ка минутку…
Напротив стола под потолком была закреплена устаревшая камера видеозаписи.
– И кассета в ней! – взгромоздившись на стул и без труда разобравшись со «старушкой», присвистнул я.
– Он что, сам себя «писал» для компромата?!
– Скорее посетителей. – Васильич настежь распахнул окно. – На досуге просмотрим кассету и узнаем, кто именно зарезал Голубева. А теперь давай за мной!
Логачев мягко, по-кошачьи, выпрыгнул в окно. Сунув кассету за пазуху, я последовал его примеру. С обратной стороны здания асфальтовое покрытие отсутствовало. Сквозь снежные завалы к чуть приоткрытой калитке в заборе вела недавно вытоптанная тропинка.
– Жаль, собаки нет, – бормотнул Васильич, рысью устремляясь вперед.
«Да уж, действительно! – Я с грустью вспомнил оставшуюся в Н-ске стаю[129]. – Эх, Волчик-Волченька![130] Скучаешь небось по хозяину?!»
Между тем тропинка обогнула забор и через чахлую лесопосадку вывела нас к шоссе – прямо напротив кладбищенских ворот. Так же как и калитка, они не были заперты. А шоссе, которое нам предстояло пересечь, просматривалось как на ладони, в свете разбушевавшейся луны. В голове вдруг возникла ассоциация с конторским тиром для начинающих оперативников и с движущимися там мишенями.
– Стой! – шепнул я Логачеву.
– Ты чего? – обернулся седой богатырь.
– Да в ворота идти не хочется.
– Гм… Мне, признаться, тоже не очень… Есть предложения?
– Ага. Метни туда светошумовую гранату для профилактики…
– Хорошая идея! А на кладбище проникнем через забор. Ты – двадцатью метрами левее, я – двадцатью метрами правее ворот. Встретимся возле них. Или… как получится. – Петр Васильевич расстегнул пальто, пиджак, рубашку. Ощупал карманчики нательного пояса (внешне напоминающего жилет) и достал из одного тяжелый, тускло поблескивающий шарик.
– Приготовься, – он широко размахнулся.
Я привычно зажмурился, но даже сквозь плотно сомкнутые веки ощутил белесую, нестерпимо яркую вспышку. По ушам мощно долбануло звуковой волной. Сорвавшись с места, я стремительным броском преодолел шоссе, с ходу перемахнул ограду, удачно приземлился на тропинку между могилами и увидел около ворот две фигуры: одну с «АКМБ»[131], вторую – со снайперской винтовкой. Ослепленные, оглушенные, они что-то неразборчиво кричали, бессмысленно размахивая руками.
П-ф-ф… П-ф…ф… – пули из моего «ПСС» продырявили черепа незадачливым засадчикам.
Выронив оружие, мертвецы повалились на землю. «Попались, уроды моральные!» – хищно усмехнулся я и внезапно услышал шум ожесточенной рукопашной схватки. Звуки доносились из-за одноэтажного сарая (вероятно, с инвентарем) метрах в сорока от меня. То есть как раз оттуда, куда запрыгнул Логачев. Отбросив осторожность, я рванул ему на подмогу, и тут, словно из-под земли, передо мной выросли шесть фигур в черном.
