– Как фамилия Марфы? – резко спросила Инесса, решив срочно дать задание Манукалову проверить, кто она такая и откуда у нее деньги.
Ирочка задумалась и призналась:
– Не знаю ее фамилии. Да и зачем?
– А Алла Константиновна в курсе?
– Да. И не возражает против Марфы.
Инесса покачала головой. Даже в сознании не укладывалось, как Можно человека без знания фамилии тащить сюда. Но более всего шокировали глупые разговоры Ирочки об островах. И уже хотела было поставить девицу на место, как в бар вошла, гордо неся свои телеса, жена вице-премьера.
– О, Инночка! Вы, слава Богу, приехали! А мы уж тут все испереживались. Надо же, пережить самое настоящее покушение и где? В Каннах! Нет, определенно, за границу ездить становится опасно. Лучше за нашими бронированными воротами.
– Ах, да, в вас же стреляли! – подхватила Ирочка.
У Инессы не было сил выслушивать их причитания, поэтому сорвала злость на девчонке.
– Оставь-ка нас, милочка! По твоему возрасту нужно скромнее себя вести, а не то живо вылетишь отсюда!
Ирочка встала, смерила ее презрительным взглядом и заявила:
– Ну, вы тут тоже не очень орите. Что-то пока от вас пользы немного. В сенате могут ведь и заинтересоваться, на какие такие деньги жена чекиста разъезжает по заморским курортам. Уж не на его ли зарплату…
Инесса от возмущения хватала воздух ртом и не могла сообразить, как побольнее приструнить распоясавшуюся девчонку. Но та не стала дожидаться и выскочила в холл.
– Зря ты так, – прокомментировала Алла Константиновна.
– Да что же это делается, – охнула Инесса. – С каких пор тут соплячки начали устанавливать порядки?!
– Времена диктуют поведение. Ты ведь тоже масла в огонь подлила. Пока ездила себе тихо, вроде никто и не замечал. А уж как тебя угораздило в историю влипнуть, прямо все руками развели. Ну, и конечно, в Думе целую неделю только об этом и говорили. Насилу Супрун их образумил, а то хотели комиссию создавать по проверке поездок жен ответственных работников.
– Неужели я виновата в этом дурацком покушении?
– А кто? Тебя же собирались украсть не потому, что ты жена Манукалова… Каждый понимает, что за всем за этим стоят большие деньги. Правда, пока побаиваются говорить вслух.
Инесса перегнулась через стойку бара и налила себе коньяк.
– Ой, Алла, какие вокруг интриги! Ирочка мне сейчас про острова начала рассказывать. Представляешь? Какая-то Марфа хочет деньги выгодно вложить…
Алла Константиновна долго усаживалась в кресло, доставая из-под себя необъятный шифоновый подол набивной юбки. Поправила складки и, закинув голову, вытерла батистовым платочком шею. При таком положении головы щеки окончательно заслонили ее и так небольшие глаза.
– А с островами, Инночка, решать нужно срочно. Я несколько раз объясняла Олегу Даниловичу наш план, но он побаивается. Только не пойму, чего. Постановление уже подготовлено. Слух по Москве гуляет вовсю. А у него рука боится подписывать. Сколько сил приложила – ни в какую. «Подпиши, говорю, – отксерим и сразу порвем». Мало ли какие бумажки возникают и исчезают. А… замучилась я с ним. Ты-то что-нибудь организовала?
– А как же! – Инесса осталась сидеть у стойки, завернутая в тонкую махровую простыню. – Встречалась с человеком, который готов найти банк в Люксембурге. Кроме того, у меня отличная кандидатура на президента фонда «Острова России». Уже сейчас запустим документы на регистрацию и дней через десять откроем счета фонда. Люди, заинтересованные в инвестировании, есть.
– Кто?
– Ах, Алла… кто, кто? Кто имеет деньги, – вздохнула Инесса.
– Так почему же нельзя включить в список Марфу? – небрежно поинтересовалась жена вице-премьера.
Инесса попыталась заглянуть ей в глаза, но не сумела. Два нарумяненных яблока надежно скрывали окна ее души.
– Ты сама-то с ней знакома?
– Пока нет. Но собираюсь. И Ирочку глажу по голове. Что ни говори, а сенат в нашей жизни кое-какое слово имеет. Ее папаша тоже может подписать предложения в правительство по сдаче островов в долгосрочную аренду.
– Думаешь, подпишет?
– Благодаря Марфе… Но об этом молчок. Не при Олеге Даниловиче будет сказано, я в твое отсутствие провела работу. Янчуковский на уровне посольства согласился дать устные гарантии западному банку, который возьмется с нами сотрудничать. И даже Супрун… Представляешь, эта оппозиция совсем обнищала. Сталине, тьфу ты, Стелле Яковлевне нечем платить за внуков в колледже, хоть забирай обратно в Москву из Лондона. Вот и потянулась к нашему пирогу. Ее держу на всякий случай. Не дай Бог, бумага всплывет перед разъяренной общественностью, Супрун костьми ляжет, но не позволит в парламенте обсуждать этот вопрос. Я поняла, чем больше разных людей из всех ветвей власти будут заинтересованы, тем меньше опасность погореть с этим документом.
Инесса слушала Аллу Константиновну и не верила своим ушам. Не она ли еще совсем недавно объясняла толстой корове, на которую та здорово смахивала, смысл и выгоду всей идеи. И как быстро Алла Константиновна вошла в курс дела. Ее послушать, так самой Инессе и места не остается в выстроившейся очереди за миллионами. Только одного не учитывала жена вице-премьера, деньги-то в основном будут на счета фонда скидывать люди мафии. И если узнают, что их обдурили, то никакая ФСБ не спасет вице-премьера Суховея. Но об этом-то Инесса и не собиралась говорить с приятельницей, проявившей такие похвальные организаторские способности.
– Алла, не забывай тем не менее об осторожности. Не дай Господь, пойдут слухи, что запущена фальшивка, и всей идее – конец. Никто ни рубля не положит.
Мясистые губы жены вице-премьера расплылись в кровожадной улыбке.
– Дорогая, мы ведь женщины. Неужели не сможем обвести вокруг пальца болванов, кичащихся своим умом и положением. Я только благодаря тебе поняла, какая мы сила. Это они в своих кабинетах ничего не могут, а мы можем все, – она опустила голову и взглянула на Инессу заговорщицким взглядом, – а какие цены в Сант-Тропе на недвижимость?
– Ты хочешь купить виллу или квартиру?
– А ты?
– Все зависит от успеха нашего предприятия. В Европе для того, чтобы жить, как мы живем здесь, нужны очень большие деньги. А без них – тоска смертная и зависть черная.
– Вот потому-то я и не люблю туда ездить. Не по музеям же в нашем возрасте ходить. Я вон до Третьяковки никак добраться не могу. А насчет Марфы стоит подумать.
– Хорошо, выясню, – лаконично ответила Инесса. Она уже горела желанием вернуть власть обратно в свои руки.
Алла Константиновна встала и важно проследовала в кабинет массажа. А от маникюрши, в открытых тапочках и с прокладками между накрашенными пальцами ног, появилась Стелла Яковлевна.
– О, Инессочка! Девочка, как я рада, что вас не пристрелили! Егор Ильич волновался, будто ваш непосредственный любовник. Я ему даже на вид поставила. Послушайте, когда начнем продавать острова?
Инесса встала с табурета и ухватилась за стойку, потому что ее качнуло от неожиданного вопроса.
– Спросите у президента или в вашем любимом парламенте…
– Ой, деточка, не лечите меня, потому как меня уже не вылечить!
– Парламент, ну, сами понимаете… президент – с ним и так все ясно. А вот на что будем жить, когда все это к мамочке Бени рухнет? На продовольственные карточки, спрашиваю вас?
– Вы на эту тему лучше с Аллой Константиновной, она у нас к правительству ближе, – быстро сообразила Инесса подставить жену вице-премьера. – А я только приехала, дел невпроворот.
Стелла Яковлевна поправила свою седую, крашенную синими чернилами прическу и вслед Инессе заметила:
– В одиночку в казино играют только преступники, – и довольная отправилась к парикмахеру.
Таким образом, поварившись несколько дней среди приятельниц, Инесса окончательно убедилась, что все приготовились вырвать кусок пожирнее и готовы были заставить своих мужей подписать что угодно, лишь бы успеть, пока «не началось», как выражались они, глядя куда-то в потолок.
Среди всего коллектива одна Галина жила другой, возвышенной жизнью. Бредила своим Домеником, мечтала о новой семейной жизни и не совала нос в дела клубных дам. Поэтому именно ей Инесса рассказывала о всех планах, удачах и горестях. Даже по секрету сообщила, что девки совсем озверели. Ирина пыталась ввести в салон какую-то Марфу, а после того, как Манукалов навел справки, выяснилось, что это жена старейшего вора в законе, Унгури. «Вот до чего дело дошло», – сокрушалась Инесса, и Галина с присущим ей оптимизмом успокаивала ее.
Цунами выслушивал информацию, приносимую Галиной из салона, внимательно, но безучастно. И только когда рассказала о Марфе, ударил в ладоши.
– Попалась рыбка!
Он давно следил за затянувшейся игрой с островами. С первого момента, как только Галина была им приставлена к Инессе, информация шла напрямую к нему. Несколько раз даже казалось, что Инесса сама выйдет на Цунами. Но он удачно избегал знакомства. Али, встречаясь с Цунами, никогда не подавал вида, что знает об интересе «авторитета» к делам своей хозяйки. Цунами его не обременял просьбами, потому что было принято, что Али ни с кем в паре не выступает. Да и не такая уж он фигура! Но когда Галина сообщила, что Марфу для Ирины нашел телохранитель Инессы, Цунами понял, что тот блефует. Значит, все-таки работает на Унгури. Но через кого осуществляется выход? Пришла пора во всем этом разобраться обстоятельно. Ведь даже Инесса не подозревала, что столь ею любимая идея с островами была подкинута самим Цунами, который давно замыслил прибрать всю власть в «теневом бизнесе» в свои руки. Для этого нужны были громадные деньги. Но, кроме них, нужен был оригинальный подход к решению этого вопроса. Мало иметь деньги самому, нужно, чтобы их потеряли твои конкуренты. Идея с островами позволяла втянуть капиталы признанных лидеров преступного мира в одну упряжку, а после этого одним махом перерубить поводья. Что после такой операции останется у Унгури, Бати, Груши, Кишлака и нескольких примкнувших к ним? Ноли без палочек. Ну, объявят войну. Но для ведения войны нужны деньги. А деньги заморожены в фонде и лежать будут на счетах западного банка. Острова им никто не отдаст. Начнется огромный скандал. Чтобы хоть как-то обезопасить Инессу, Манукалов начнет отстрел мафиози, вложивших деньги. Правительство отречется от своего вице-премьера, и на нем отыграются ребята Кишлака. Парламент покричит о том, что вновь народ раздевают, и заткнется. А Цунами, спокойно раскидав оставшихся прилипал, создаст собственную империю, которая будет сосуществовать с государством на новых условиях. Он будет наводить порядок внутри страны, а государственные институты оберегать его интересы на международной арене. Кому быть президентом, решаться будет в его кабинете, а не среди потасовок между различными партиями. Он, Цунами, спокойно и жестко возьмет под контроль ситуацию с преступностью. А кому она подчиняется – тот и хозяин.
