— Мы не можем оказаться в полной зависимости от вас одного. А если он обманет: заберет выкуп и не отдаст заложников? Или отдаст не всех? Да он просто может пристрелить вас, как только убедится, что вы доставили деньги и документы…
— По-вашему, мы отправим такую сумму в никуда? Вы представляете, какие это деньги?
«Или казна одолжила деньги на время? — подумал Глеб. — Как реквизит для очередного представления».
— Мы, конечно, не собираемся обложить его в заранее известном месте. Но в другую крайность тоже ударяться не будем. Очень рады за вас, что вы пользуетесь его доверием. Но там должны присутствовать еще по крайней мере два человека, которым доверяем мы…
— Пусть они ничего до последнего момента не знают, если ему так спокойней.
— Можно? — Сиверов решил прекратить словесный поток, точнее, подправить его русло. — Если эти двое узнают координаты даже в самую последнюю минуту, их тотчас узнает еще куча народу. Веденеев наверняка живым не уйдет.
Единственный вариант — они попадут на место так же, как и я: без оружия, с завязанными глазами.
И без радиомаячков — на этот крючок капитана не взять. Теперь подумайте: без оружия, с завязанными глазами — зачем вам нужны там два лишних мальчика для битья?
— Погодите, не отвечайте за преступника. Откуда вам знать, вдруг он согласится, чтобы они присутствовали? Подберите убедительные аргументы для вашего бывшего сослуживца, вам ведь легче найти с ним общий язык.
— Но сделать из дерьма конфетку я не способен, — попробовал объяснить Слепой. — Я не смогу заставить опытного спеца принять игру в поддавки.
Сиверов устало откинулся на спинку стула. Он устал исполнять свою миссию посредника, доказывать, какой он хороший и пушистый. Устал содействовать в получении выкупа за преступный захват заложников.
Веденеева с Пашутинским послали убивать за тридевять земель. Потом интересы «большой» мидовской политики потребовали не ссориться с Востоком из-за пустяков и списать пару человек в утиль, сохранив перед всем миром лицо.
Одного из двух списать не удалось, он ответил злом на зло.
«Как теперь ни поступи, твоя роль не будет благовидной, — подумал Сиверов. — Справедливость в этой жизни — всего лишь слабый ветерок от лопастей мельницы насилия. Но если мельница остановится, победят худшие из худших».
* * *
К окончательному решению так и не пришли.
Мидовцы взяли тайм-аут на размышление. Сиверов пообещал в самое ближайшее время выйти на контакт с капитаном и склонить его к уступкам.
В отличие от мидовцев Звонарев не донимал Слепого расспросами, не давал ни указаний, ни советов. Даже не требовал постоянного отчета. Неужели это дело настолько второстепенное для ФСБ, что Звонарев занимается им между прочим?
Глебу уже не было нужды дожидаться приглашения от Веденеева. Теперь он мог отправиться к нему по собственной инициативе. Главное — не утратить бдительности, не позволить засечь свой маршрут. Не только ради капитана, но в такой же мере ради заложников. При любой попытке силового решения они могут серьезно пострадать.
Позволив себе трехчасовой сон, Глеб вышел на улицу в половине шестого вечера. Солнце еще стояло достаточно высоко, Москва задыхалась от жары. Нет ничего хуже зноя в огромном среднеевропейском мегаполисе.
Глеб хотел попасть на «объект» до темноты, чтобы капитан сразу узнал его и не дернулся от ненужных сомнений. Служебной машиной он по-прежнему не собирался пользоваться. Ехать предстояло с пересадками, кружным путем.
Вдобавок случилась непредвиденная задержка: он направлялся ко входу в метро, когда рядом притормозил серый «Опель-Астра».
— Садись, подброшу, — высунулся из окна «координатор» Максим.
— Ты же знаешь, нам не по пути.
— Да мне все равно куда, — невесело улыбнулся человек с туго натянутой на лице смугловатой кожей. — Я не жду, что ты назовешь мне конечный адрес.
Еще в «Пекине», улучив момент, Слепой поинтересовался у Звонарева, к кому обратились за помощью мидовцы. Подполковник неопределенно упомянул о странной структуре, вроде бы частной, но пользующейся серьезной поддержкой в высших эшелонах.
«Не ссорься с ними в открытую», — предупредил он как бы между прочим. После генерала Потапчука уже второе лицо в чинах требовало от Глеба того же самого. Что это за структура такая, которую могущественное ФСБ не может задвинуть в сторону?
По всему чувствовалось — Максиму есть что сказать. Глеб нехотя сел в машину и назвал соседнюю станцию метро.
— Есть дело на миллион, точнее, на два, — сообщил человек за рулем.
— У нас с тобой?
— Так точно. Рекомендую никого больше не посвящать. Ты, я и Веденеев.
— Странная компания.
— Чисто сиюминутная. Никто никому в друзья не навязывается. Меня просто попросили сделать капитану выгодное предложение. Но сделать его можно только через тебя.
Максим вел свой «Опель» быстро и уверенно.
Следующая буква "М" уже замаячила впереди.
— Паркуюсь или поедем дальше?
— Можешь показать мне еще пару достопримечательностей. Главное — разговор закруглить.
— Понимаю, тебе нужно успеть вовремя. Заявляться ночью в гости — плохая примета. Ты ведь знаешь прекрасно, где он окопался. Так что будь другом, передай капитану, пусть попросит не два лимона, а четыре.
— Что за чушь?
— Не волнуйся, я в своем уме. Попросив четыре, он наверняка отхватит два. Попросив два, не получит даже паршивого червонца.
— И кто тебя уполномочил?
— Неважно. Они сдержат слово. Если он попросит четыре, дело закруглится по-хорошему. Если сумма не изменится, дело закончится паршиво.
Паршиво для всех, и для тебя в том числе.
— То есть два миллиона чистоганом пойдут кому-то в карман?
— А как иначе? Не порежут ведь их на мелкие .кусочки. Веденеев останется при своих. Кто-то, может, скажет, что он такой-сякой, на ходу меняет требования. Ну и пусть говорят, эти люди в любом случае не пылают к нему любовью. Поэтому он ничего не теряет.
— Сильный ход, ничего не скажешь.
— Какие люди, такой и ход. Кажется, все, Москву я тебе достаточно показал. Будь здоров.
Интуиция подсказывала Глебу, что капитан откажется от предложения. Так оно и случилось.
Сумерки еще только растворили тени, когда Слепой встал на прежнее место на краю воронкообразного котлована, оставшегося от добычи песка. Перед ним маячили заброшенные бетонные сооружения, которые показались бы странными любому человеку, далекому от армии. Ни одно из них не возвышалось над землей больше чем на пять метров, но многие были опрокинуты по вертикали в другую сторону — под землю, вглубь.
На этот раз капитан появился с другой стороны. Буднично обыскал Глеба, исполнил ритуал с завязыванием глаз. После разговора с Максимом время ускорило ход. Сиверов не стал дожи-, даться окончания пути вслепую, чтобы изложить суть непредвиденного поворота дела.
— Не дождутся, — ответил Веденеев. — Я не намерен помогать кому-то наживаться за государственный счет.
— Вряд ли это те самые люди, которым ты предъявлял условия.
— Неважно. Я не собираюсь быть пешкой в чьей-то игре.
— Возможно, это блеф. Только с какой целью?
— На туфту не похоже. Предложение очень трезвое и логичное. Вроде бы в самом деле выгодное абсолютно для всех. Слушай! Посиди пока с молодежью, а я доделаю свои дела. Не ждал сегодня гостей, так что не обессудь.
Он запер Сиверова вместе с заложниками. Воздух в подземном помещении не стал тяжелым от постоянного пребывания четырех человек. У ракетчиков все было предусмотрено, в том числе и вентиляция. В первый раз Глеб не разглядел узкое отверстие под самым потолком, поскольку оттуда не пробивался ни один луч света.
Все заложники выглядели вполне приспособившимися к малоподвижному, почти растительному существованию. Мирон по-прежнему валялся на одной из верхних кроватей: повернулся на другой бок, чтобы увидеть, кто вошел, и снова возвратился в прежнее положение. Денис сидел на матраце скрестив ноги, тихо выстукивая пальцами по дну алюминиевой миски. Вероника с Машей играли в «города».
Никто не кинулся к Сиверову с вопросами о свежих новостях: удалось ли двум сторонам окончательно договориться. Он спросил, как они себя чувствуют, не нужна ли кому-нибудь помощь — лекарства, например.
— Тоже мне добрый доктор Айболит, — пробормотала Маша, перед тем как назвать очередной город.
«Винят меня, что оказались здесь. Ладно, пускай», — подумал он. ,…
— Родители передавали привет. Просили не падать духом, все скоро закончится наилучшим образом.
— За такие новости полагается дать на чай, — заметил Денис, не прерывая своего перестука. — Только нечем, извините.
Тем временем Веденеев, выбравшись на поверхность, вернулся к месту своей встречи со Слепым.
