– Номер… – потребовал Барателия.
Бзоу Гозарович продиктовал номер.
– Проверяйте. Я в компьютер набрал. Если верно, сразу отправлю, – Мизан Сетович продиктовал, четко выговаривая слова.
– Все правильно.
– Отлично. Отправляю.
– Если что у меня еще будет, я позвоню, товарищ генерал. – Подполковник Ахуба хотел было попрощаться.
– Не спешите. Расскажите-ка мне, что там за странное вооружение найдено.
Барателия, кажется, и не имел намерения скрывать, что на русскую разведку в СГБ Абхазии работает не только один подполковник Ахуба. Впрочем, подполковник, кажется, и не надеялся на такое. И Мизан Сетович тут же подтвердил, что он обладает обширной информацией и, кроме того, возможно, имеет способы влиять на кадровую политику СГБ.
– Вам, кстати, не сказали еще, когда вы приступите к исполнению обязанностей заместителя начальника своего управления?
– Пока не сказали, товарищ генерал.
Ахуба никогда не имел склонности к льстивым речам, но сейчас сам почувствовал в своем голосе интонации, которые ему не понравились. И потому постарался завершить разговор побыстрее и своим сообщением.
– Я был занят на допросах и добытый арсенал еще не просматривал. Сейчас, кстати, спущусь к дежурному. Посмотрю, что нам привезли. Хорошо, что напомнили, товарищ генерал. Так вас что конкретно интересует?
– Все интересует. Но в общих чертах я предполагаю, что там есть. Мне только необходимо иметь всю маркировку с каждой ПЗРК и с каждой ракеты для ПЗРК. Мы попробуем отследить, откуда они поступили. ПЗРК проще всего применять против гражданских самолетов, которые не имеют защиты от такого оружия. И потому можно понять беспокойство Москвы. Вам не трудно будет поставить человека, чтобы он переписал все маркировки?
– Сейчас сразу пошлю кого-нибудь, товарищ генерал.
– И посмотрите, что там за комплекты футуристического вооружения. Если можно сфотографировать, можно прислать мне снимки по электронной почте.
– Сделаю, товарищ генерал. Извините, меня тут требуют, кажется, к начальнику управления. – Бзоу Гозарович увидел, как дежурный приоткрыл дверь его кабинета и жестами показывал, что его срочно требует к себе шеф.
– Идите. Начальство обижать нельзя, – согласился Барателия.
Убирая трубку, Ахуба вдруг ощутил, что ведет себя так, словно он работает уже не на Службу государственной безопасности Республики Абхазия, а на Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных сил России. По крайней мере, с генералом Барателия он вел себя как со своим непосредственным руководством, и даже с большим почтением. Что не слишком нравилось самому Бзоу Гозаровичу.
* * *– Ждут, – многозначительно сказал адъютант, открывая дверь перед Бзоу Гозаровичем.
Множественное число предполагало присутствие в кабинете, кроме самого генерал-лейтенанта Цагурия, еще кого-то. Так и оказалось. Высокий, худощавый, немолодой, интеллигентного вида человек, европейской внешности скромно стоял по другую сторону стола.
– Познакомься, Бзоу Гозарович, – по-русски сказал Цагурия. – Это генерал-майор Кобылин, из Службы внешней разведки России. Он желал бы посмотреть на захваченные в твоей операции трофеи. Специально ради этого прилетел к нам.
Удивиться оперативности российских спецслужб стоило, но Бзоу Гозарович удивился больше тому, что в дело вступила СВР, которую он привычно называл в мыслях ПГУ[24]. Дело может касаться ФСБ, и даже напрямую касается, но какой интерес в этом у СВР?
Русский генерал протянул руку и назвался:
– Анатолий Иванович.
– Бзоу Гозарович, – ответно представился Ахуба. – Что конкретно, товарищ генерал, вас интересует?
– Два вопроса. Первый. Я привез с собой большую группу российских журналистов, которым вы, предварительно ознакомившись с их вопросами, в письменном, естественно, виде, дадите пресс-конференцию. Ну, и фотографы желают заснять весь захваченный арсенал. Меня же интересуют два комплекта вооружения «солдата будущего», которые попали к вам в руки. Ни журналистам, ни фотографам эти комплекты показывать, понятно, не стоит. Кроме того, я хотел бы поприсутствовать на допросах людей из группы, которая имела эти комплекты в своих «схронах». Это реально сделать быстро?
Подполковник Ахуба глянул на генерала Цагурия, словно спрашивая разрешения. Тот кивнул, соглашаясь.
– Я не думаю, что могут возникнуть какие-то трудности. Сам я, правда, еще ничего не видел, я был занят на допросах. Необходимо было одну важную деталь выяснить. Но как раз собирался пойти посмотреть на арсенал. Насколько я знаю, его уложили на первом этаже в актовом зале. Пойдете со мной или пригласить вас потом, после того, как я сам все осмотрю?
– Лучше сразу, – кивнул Кобылин, и повернулся в сторону Цагурия: – А потом с вами, товарищ генерал-лейтенант, решим наши проблемы.
– Да. Я буду на месте. Я сегодня домой ночевать не еду.
Цагурия сообщил об этом так, словно сознался в подвиге после длительного и трудного допроса. Для него, наверное, это и в самом деле было подвигом.
Генерал Кобылин показал, что он умеет ходить быстро ничуть не хуже, чем подполковник Ахуба. По крайней мере, по коридорам и по лестнице, ведущей вниз. И потому они быстро оказались у стойки дежурного по управлению. Дежурный был на месте.
– Захваченный арсенал… – одной фразой объяснил Ахуба свой интерес.
– В актовом зале.
– Ключи.
– Там часовой. Ключи у него.
– Он меня знает?
– Может и не знать. Это солдат комендантского взвода. Пойдемте вместе.
Длинный коридор первого этажа имел три спуска до поворота в подвал и два подъема на верхние этажи. Так молча и прошли мимо всех лестниц. За поворотом коридора увидели, как два офицера разговаривают с часовым у дверей актового зала. Офицеры хотели было двинуться по коридору к выходу, но увидели идущего туда дежурного по управлению со спутниками и остановились. Подойдя ближе, подполковник Ахуба узнал офицеров оперативного отдела, майора и капитана, занятых в ночной операции.
– Хотели сделать сводную опись, – показал один из офицеров листы предварительной записи, – а часовой не пускает.
– Открывай, – распорядился дежурный.
Часовой вытащил из кармана ключ, открыл дверь и шагнул в сторону, пропуская пришедших. Подполковник Ахуба молча забрал из рук часового ключ, первым шагнул за порог и включил свет. Дежурный сразу развернулся и отправился за свою стойку, а капитан оперативного отдела плотно закрыл перед любопытным часовым дверь изнутри.
Трофеи были разложены у дальней стены под окнами. Классифицированы были не по содержанию, а по месту обнаружения. То есть отдельными группами лежало все, найденное в одном «схроне». Но даже беглый взгляд давал возможность понять, что содержание «схронов» было примерно равным и почти одинаковым, и из этого можно было бы сделать вывод, что все десять тайников предназначались равным по силам десяти группам боевиков. Разница была незначительная и сводилась, судя по всему, только к боевой квалификации членов банд. Так, только в четырех планировалось провести вооружение ПЗРК типа «Игла» и «Стрела». Это могло говорить о том, что в других бандах не было специалистов, умеющих обращаться с таким видом оружия. При этом во всех четырех случаях рядом с ПЗРК можно было заметить значительно меньшее количество взрывчатки. Следовательно, эти четыре группы планировалось использовать в основном не для установки СВУ[25], чем чаще всего и промышляют террористы, а для какой-то специфической работы. Поскольку в Сочи нет военного аэродрома, резонно предположить, что сбивать бандиты планировали гражданские пассажирские самолеты, у которых вообще не бывает никакой защиты от такого оружия[26].
– С таким арсеналом можно провести небольшую войну, – сказал генерал Кобылин, озадаченно почесывая подбородок. – Большие средства в это дело вложены, как я понимаю. Соответственно, и отдачу ждут.
– Такого арсенала на моей памяти в республике не находили, – согласился подполковник Ахуба. – При нашей скромности, если все это оружие обернуть против Абхазии, можно было бы ждать большой беды.
Но оба они искали совсем не то, что в открытую показывалось. И потому одновременно оставили капитана и майора оперативного отдела заниматься описью трофеев начиная с первой группы, а сами двинулись в дальний угол, к самой невысокой сцене, где среди прочего виднелись четыре больших пластиковых ящика. В других группах вооружения таких ящиков не было, и резонно было предположить, что это и есть военное оборудование, которое их так интересовало.
Ящики были разного размера, но парные. Два побольше, два поменьше. Этот угол зала был затемнен, и потому генерал, вытащив маленький светодиодный фонарик, подсветил им. Бзоу Гозарович такой подсветкой не удовлетворился, поднялся на сцену и там включил свет.
