профессии карьеру не сделаешь. А Фарино был не просто хороший адвокат, а блестящий. А по поводу того, что с ним стряслось… С твоего позволения, я буду излагать события в хронологическом порядке, независимо от того, когда и в какой последовательности выяснялись отдельные детали.
Глеб молча развел руками, давая понять, что он весь внимание и что это вне его компетенции – позволять или не позволять что-либо генералу ФСБ.
– Так вот, – начал Федор Филиппович, – вчера вечером около двадцати двух часов господин Фарино сделал звонок с мобильного телефона на номер, впоследствии оказавшийся недоступным, зарегистрированный, как удалось выяснить, на имя несуществующего лица. Следствию довольно быстро удалось установить, что данный номер указан в частном объявлении, размещенном на одном из электронных сайтов. Объявление звучит примерно следующим образом: «Вы одиноки, но любите детей? Вам недостает общения с ними? Позвоните нам, и мы поможем вам снова погрузиться в чарующий мир детства!»
– О, черт, – сказал Сиверов, перед внутренним взором которого снова вспыхнуло выписанное огненными буквами слово «педофилия», но уже без вопросительных знаков. – Погрузиться?
– Вот именно. А глубина и продолжительность погружения зависят только от физических особенностей организма заказчика и его финансовых возможностей, – без необходимости уточнил генерал, и в его голосе Глеб с легким удивлением уловил нотки настоящей злости. Что ж, подумал он, у каждого из нас есть собственный список вещей, которые по каким-то причинам ранят больнее и глубже остальных. Это свойственно любому человеку, а генералы, даже генералы ФСБ, – тоже люди… – Сделав звонок, – продолжал Федор Филиппович, – господин адвокат занялся приготовлениями к погружению в чарующий мир детства. На столе в гостиной обнаружился отменно сервированный ужин, состоящий преимущественно из сладостей и экзотических фруктов, а в дисководе DVD-проигрывателя – компакт-диск с детской порнографией, судя по содержанию которого, господин Фарино отдавал предпочтение мальчикам.
Глеб понял, почему Федор Филиппович в начале разговора назвал Фарино подонком, но воздержался от комментариев, которые были явно излишними.
– Соседи видели, – продолжал Потапчук, – как около двадцати трех часов перед воротами дома Фарино в Барвихе остановился автомобиль… – Он сделал паузу. – Автомобиль «ВАЗ-2109» темно-серого цвета, с тонированными окнами.
Глеб ощутил легкое головокружение, когда мир вокруг него стремительно перевернулся с ног на голову – или, скорее, наоборот, с головы на ноги. Разрозненные, подвешенные в воздухе факты с негромким стуком осыпались вниз, и каждый падал на свое, предназначенное именно и только для него место.
– Черт возьми, – сказал Слепой, когда это множественное падение прекратилось, и изменившаяся картина мироздания приобрела более или менее законченный вид.
– Ворота открылись, – пропустив мимо ушей это бессмысленное замечание, снова заговорил генерал, – машина въехала во двор. Буквально через две минуты ворота открылись снова, машина выехала и удалилась в неизвестном направлении. Казалось бы, все ясно, не так ли? Доставил товар, получил деньги и отчалил… Но некоторое время спустя наш адвокат вместо чарующего мира детства очутился на тридцатом этаже строящегося высотного здания в районе Москва-Сити – точнее сказать, в воздухе на уровне тридцатого этажа, подвешенный к блоку строительной лебедки при помощи монтажного пояса и веревки. Он был в халате, пижамных штанах и одной туфле. Вторая потерялась еще во дворе, когда его грузили в машину. Судя по прижизненному кровоподтеку на лице, преступник с ним не церемонился: просто дал в морду и затолкал в багажник…
– Елки-палки, – вставил еще одну бессмысленную реплику весьма впечатленный этим рассказом Глеб. – До чего же неленивый парень! Тридцатый этаж… Видел я этого Фарино, в нем же добрых полтора центнера живого веса, и вряд ли он добровольно поднялся на эту верхотуру и позволил подвесить себя на веревочке, как воздушный шарик…
– Да, поработать ему пришлось, – согласился Федор Филиппович. – Ну, а дальше, я думаю, тебе уже и так все ясно. Видимо, там, наверху, состоялся какой-то разговор, иначе просто не стоило потеть, втаскивая этого кабана на тридцатый этаж, да еще без лифта. Потом веревку перерезали, и господина адвоката пришлось отскребать от машины, на крышу которой он спикировал из поднебесья. Машина, если тебе интересно, была застрахована. Вот, в общем-то, и все. Преступника, как ты понимаешь, никто не видел, и задержать его по горячим следам не удалось. Соображения имеются?
– Педофилия, – выпалил Глеб, даже не успев подумать над ответом.
– Что?
– Бывшие приятели и партнеры Вронского, о которых я вам говорил, Валиев и Зайцев, были уличенными педофилами. Валиева отмазал Фарино, а Зайцев за свои погружения в мир детства отмотал пять лет в колонии строгого режима. Оба погибли в результате несчастных случаев, которые вполне могли быть инсценированными. Возможно, третий приятель, Казанцев, был ягодкой с того же огорода, но чего не знаю, про то молчу. А теперь убит Фарино, которого связывало с первыми двумя то же, что роднило их между собой – педофилия и Вронский. Вот я и подумал: а что, если эта самая педофилия – не побочное обстоятельство, не дополнительный штрих к портрету потерпевшего, а мотив? Сексуальное насилие, особенно над детьми, мало кого оставляет равнодушным. С этим трудно смириться, это трудно забыть. За это могут отомстить, и отомстить жестоко.
– Просто уму непостижимо, в каком дерьме иногда приходится ковыряться за генеральскую зарплату, – доверительно сообщил Федор Филиппович. Он решительно отодвинул чашку, на дне которой плескался черный, как смола, недопитый кофе. С учетом того, что в чашку помещалась всего-то пара средних глотков, кофе он не столько попил, сколько понюхал. – Педофилия как мотив? Звучит как название статьи в журнале по судебной психологии, но почему бы и нет? Способ, которым расправились с Фарино, прямо указывает на месть, конкурентов так не убирают. И, кстати, мне, кажется, совсем недавно попадалось в сводках происшествий что-то похожее. Я распоряжусь, чтобы для тебя сделали подборку, вдруг обнаружится что-то полезное, какая-то связь… В общем, работай пока в этом направлении. Если выяснится, что этот твой ловкач на серой «девятке» охотился на Фарино из личной мести, это развяжет нам руки. Уберешь Вронского, как и планировалось, и будет нам кило халвы и небо в алмазах.
– А этот… мститель?
– А этот мститель, если он существует в действительности, а не является плодом твоего воображения, – не наш клиент. Экономических и политических основ государства он не подрывает, вот пускай его милиция и ловит, это как раз по их части. Вопросы есть?
– Да какие уж тут вопросы, – не кривя душой, ответил Глеб. – И без
