Ознакомительная версия.
— Борька, прекрати! — восторженно визжала Жанна. Валюша зажала зачем-то уши и верещала горластой сиреной.
— Обожаю я это дело, — вдохновенно объяснял Борька, — душа гуляет. Но разве это скорость?
Он включил последнюю передачу. Промелькнуло что-то невнятное, ползущее навстречу. Антураж менялся с частотой непрерывного вращения калейдоскопа. То сосенки, то околки…
— Борька, не дрова же везешь, — взмолилась вконец отбившая бока Жанна. — А вдруг перевернемся?
— Ну, это вряд ли, — Борька обернулся и подмигнул (удивительно, но машина как-то самостоятельно вписалась в пологий поворот). — А вот в березу — легко… Да не дрейфь, боевая подруга, Борька Уралов — лучший водила в столице всея Сибири. Без ложной скромности говорю. На ногах хожу неуверенно, а вот за рулем — как в собственной семейной постели. Меня и жена-то видит, если только в машину заберется… Теща тут на прошлой неделе погостить из Соликамска прибыла — так меня на пару вечеров и хватило: ведь ее, как ни корми, в лес, что характерно, не убежит. Вот и забурился я на всю неделю в мастерскую — сутками напролет машины обкатывал, просто из сил выбивался, пока жена не позвонила: дескать, надо бы маму дорогую на вокзал отвезти. Тут я, конечно, не подкачал, показал ей класс безопасной езды по городу… Теперь не знаю, приедет ли еще. Тошнило ее что-то перед поездом. Изумительная женщина. И руки мои настолько сроднились с баранкой, а теперь вот представьте, четыре дня по тайге, пешком, в полной безнадеге…
Он мог болтать до бесконечности, пока бензин не кончится, совершенно не понимая, о чем говорит, но тут внезапно оборвался лес, и открылось огромное травянистое поле. На краю горизонта виднелись окраинные домишки крупного поселения — длинные фермы, промышленные трубы… Едва ли в данной местности помимо Славянки имелся крупный населенный пункт. Отчасти это предположение подтверждали игрушечные вагончики товарняка, мелькающие в полутора верстах за лесополосой. А впереди, у околка из трех березок, виднелась унылая бензоколонка. Коммерческий киоск, у которого кто-то отоваривался. Пара легковушек.
— Тормози! — в унисон ахнули оголодавшие Жанна и Валя.
— А ну-ка, Борька, сделай остановку, — поддержал Вадим. — Затаримся — и в путь.
— Увы, коллеги, не могу, — пробормотал внезапно бросивший балагурить Борька. Он пристально смотрел на дорогу. — Поправьте меня, если я в чем-то неправ, но, боюсь, за деревьями пост…
Серый «уазик»-буханка мирно стоял у дороги. Из-за куста показался человек, и автомобиль на краю обочины сразу перестал казаться мирным. Человек изобразил знак — вполне добродушно. Пока он не стрелял, но автомат многообещающе висел на груди, а правая ладонь поглаживала затворную раму. Не мог он против солнца разглядеть, кто сидит в машине.
— Недолго музыка играла, — расстроился Вадим, взводя затвор.
— О, нет… — одновременно простонали Жанна с Валюшей. У них неплохо получалось на пару — не сроднились бы.
— Чепуха, — зловеще оскалился Борька, подаваясь вперед. — Объявляется акция: «Быстрая реакция». Пристегните ремни безопасности. Держитесь, бабоньки…
Он вроде бы замедлил ход, выезжая на обочину. Субъект с автоматом расслабился. Стала хорошо различима квадратная голова, кепка на затылке. Кулак, постукивающий по открытому рту, — не высыпаемся, боец? Внезапно Борька резко переключился на третью скорость, утопил в пол педаль газа. Вадим почувствовал, как его вжимает в спинку кресла. Субъект растерялся. Вскинул автомат — Борька вывернул руль, направляя капот в лобовую, — субъект совершил блестящий прыжок, уходя за обочину, а «четверка» в следующую же секунду выровняла курс. Трясло безбожно. Было видно, как постовой, яростно жестикулируя, выбегает на дорогу, «уазик» разворачивался, постовой прыгнул в кабину, стартовала погоня…
— Я правильно сделал? — покосился Борька. — Или будем рассчитывать на успехи дипломатии?
— Ты умница, Борька, — похвалил Вадим. — Теперь давай отрываться от погони и теряться в Славянке.
— Без проблем, — хохотнул Борис. — Представь себе, что мы уже затерялись… Эй, синьоры-синьорины! — он откинул голову, чтобы поняли, к кому обращается. — Сползите-ка на пол, хорошенько закройте головы и без лишней ругани. Чует мое сердце, будут по нам стрелять.
— О, блин, никакой перспективы! — патетично воскликнула Жанна. — Посмотрите, на кого я с вами стала похожа!
Вадим посмотрел. У Жанны лихорадочно блестели глаза. А в целом в стрессовой ситуации женщина смотрелась выигрышно. Кольцов почувствовал легкое жжение под ребрами. Стыдно стало.
— Не жеманься, дорогая, — засмеялся Борька, — красивая женщина, как хорошая книга, — должна быть немного потрепана…
— Да ну вас в баню, говоруны, — проворчала Валюша, зарываясь под сиденье.
События разворачивались сами собой, от Вадима зависело немногое — оставалось лишь сидеть скованным статистом. Половину поля уже отмахали, дорога петляла, не давая толком разогнаться. Набитые в «буханку» исправно отрабатывали заказ. Машину вел такой же бесшабашный водила, как Борька. Пару раз ему удавалось сократить дистанцию, и тогда в окне появлялся орущий человек, стрелял по колесам, мазал и на некоторое время убирался в машину. Едва ли при такой болтанке он мог попасть. Угрозу представляла лишь шальная пуля. Встречные машины испуганно прижимались к обочине. Водитель вишневой «Газели» оказался неопытен и впечатлителен: не вник в ситуацию, решил, что стреляют по нему и, забыв про тормоза, съехал в поле, где и разбил вдребезги кузов.
— Водитель трамвая номер тринадцать! Прижмитесь к обочине и остановитесь! — демонически хохотал Борька.
Славянка неуклонно приближалась, дома из игрушечных становились большими и неказистыми. Догнать «четверку» у сидящих в «уазике» шансов почти не было. И все бы шло нормально, не подоспей к работникам таинственной конторы нежданная подмога. Джип, уделанный хромированными трубами и фонарями, несущийся со стороны Славянки, легко бы мог сойти за встречный, не приди ему в голову дать по тормозам и замереть поперек дороги. Распахнулись двери, полезла толпа.
— Опаньки! — рявкнул Борька. — А я-то все гадаю, почему так скучно стало… А ну, держитесь, братишки и сестренки!
В салоне мату стало тесно. Под рев из четырех глоток «четверка» проделала цирковой номер: исправно пройдя тормозной путь, встала перпендикулярно трассе — носом на восток (а джип стоял на север). Но толком даже не замерла — ловко манипулируя рычагами, Борька взял с места в карьер, а дальше все завертелось, застучало. Покачнулось небо. Но с землей местами не поменялось, — проявляя недюжинный талант, Борька удержал машину на колесах. Громыхая железом, «четверка» пронеслась по воздуху. На выходе из смертельного пике он что-то проорал. Тряхнуло зверски. Снова лихорадочная работа трансмиссией, движок взревел, как мастодонт, машина запрыгала по рытвинам, «милые синьоры-синьориты» перестали реветь благим матом, а жалобно заскулили — орать уже было невмоготу. Вадим почувствовал канонаду в ушах — предвестие приступа. Где его Катя, способная снимать боль?
Погоня на этом безупречном номере отнюдь не прервалась. «Уазик» медленно скатился с горочки и, набирая скорость, подался за догоняемым объектом. По колдобистому бездорожью, что ни говори, проходимость у него лучше. Толпа, вывалившая из джипа, вновь рассаживалась. А Борьке вся эта эквилибристика смертельно надоела. Бег зайца по полям до плачевного состояния? В наполеоновские планы это не входило. Уралов лихорадочно вертел головой — мысли бурлили чуть ли не распирая яйцеобразный череп. «Буханка» наезжала на пятки, уже из каждого окна торчало по орущей физиономии. Стреляли по шинам, и это начинало приобретать угрожающий характер. Борис принял решение — изменил курс на тридцать градусов и направил автомобиль к лесополосе перед железнодорожным полотном. Равнина становилась покатой, рытвины чередовались кочками, разреженные очажки разнотравья маскировали ловушки и преграды. Но Борька как-то нюхом их чуял. Как он вычислил канаву в стороне от россыпей буро-желтого известняка, только Богу ведомо! Этот номер Вадим никогда не забудет. Машины неслись по пологой равнине практически впритык. Казалось, Борька сбавил обороты. Затем лихорадочно врубил четвертую, что в условиях бездорожья — полное безумие, выжал газ до упора, вцепился в руль, высунув язык от усердия. Трясло, как на вибростенде. Каменные россыпи приближались, вставали глыбы, словно мертвецы из могил — угрюмые, холодные… «Буханка» нагоняла, противно дребезжа листами обшивки. Крики, ругань…
— Тормози! — завизжал Вадим. — Разобьемся на хрен!
«Пилот» и сам, похоже, посчитал, что достаточно искушений. С отчаянным воплем Борька надавил на тормоз, одновременно натягивая ручник. Почему машина не перевернулась — уму непостижимо. В последний миг он крутанул баранку, автомобиль сделал прыжок и на гаснущей инерции, практически без тяжелых последствий, долбанул камень правым крылом. Борька взвыл, насадив печень на рычаг трансмиссии. Вадим ударился плечом и под треск ломающегося металла сообразил, что жизнь продолжается.
Ознакомительная версия.
