случалось всегда, когда гибли его товарищи: в Анголе, где начинал службу лейтенантом, в Югославии, а теперь в Средней Азии. Москвича он фактически не знал, но за то короткое время, что общались, уяснил: это был высокой пробы оперативник, еще советской школы.
— Ну, земля тебе пухом, брат. — Налил еще полстакана, медленно вытянув, закурил.
На столе зазвонил телефон, снял трубку:
— Подполковник Марков.
— Дежурный по части майор Ребров, — возник в ней голос. — Только что звонил начальник погранзаставы из Куляба. При переходе границы со стороны Афганистана они задержали неизвестного. Тот требует встречи с вами.
— Понял, выезжаю, — дал подполковник отбой и загасил в пепельнице окурок.
Спустя два часа его зеленый «УАЗ» с рацией въехал на территорию заставы.
Она была небольшой: со штабным домиком из кирпича, одноэтажной казармой, хозяйственными постройками и высокой смотровой вышкой с наблюдателем, над которой легкий ветерок колыхал национальный триколор.
Подполковника встретил начальник, смуглый капитан-таджик. Сопроводил к задержанному.
В камере с решеткой, охраняемой часовым, находились трое: два, в гражданской одежде, сидели за столом, бородатый оборванец, с синяком под глазом, напротив.
— Здорово, Марков, — повернул голову.
— Это ж надо, живой! — протянул тот руку. — А это кто? — покосился на гражданских.
— Таджикские чекисты, — пощупал синяк Орлов. — Так сказать, знакомимся.
Со стороны приехавшего последовала непередаваемая игра слов на великом и могучем, после которых оба исчезли.
— А ты молодец, капитан, что позвонил, — сказал Марков, когда все трое возвращались к машине. — Я твой должник.
Тот, улыбнувшись, козырнул, и «УАЗ», развернувшись, запылил обратно.
— Кстати, я тебя сегодня поминал, — переключил Марков скорость.
— Вот и хорошо, — кивнул Орлов. — На базе продолжим.
Следующим утром был перелет в Москву пассажирским рейсом, а спустя пять часов чисто выбритый «пилигрим», со спортивной сумкой на плече и дыней в сетке, сошел по ступенькам трапа.
В зоне таможенного контроля к нему подошли двое, в белых рубашках с галстуками и костюмах.
— Со счастливым возвращением, — поздравил один. — Машина у входа.
Затем была поездка по столице, залитой осенним солнцем, на Лубянку.
Когда адъютант сопроводил Алексея в кабинет, оба генерала встали.
— Я же говорил, — обернулся директор к начальнику.
— Недооценил, — развел тот руками. — Бывает.
Оба поблагодарили полковника за отлично выполненное задание, директор зачитал указ президента о награждении его орденом Мужества, а начальник СВР пришпилил на отворот куртки серебряный крест.
— Кстати, вашу просьбу я удовлетворил, — сказал директор, когда все сели. — А теперь послушаем доклад.
Орлов подробно рассказал о ходе операции, а когда сообщил о предложении Абдул-Хака, генералы переглянулись.
— Весьма, весьма интересно, — оживился хозяин кабинета, а начальник СВР прищурился. — Оформляйтесь ко мне на службу?
— Э, нет, — поводил из стороны в сторону пальцем директор. — Он состоит в действующем резерве.
— Ну и что? Так и будет прозябать, а ему и сорока нет. Подумайте, Алексей Иванович, вы созданы для разведки.
— Я подумаю, — ответил Алексей.
После встречи с высоким начальством его отправили на служебном «Вольво» домой.
— Останови на минуту, — сказал водителю, когда проезжали рядом с цветочным магазином. Там Орлов выбрал самый красивый букет, когда остановились у подъезда, вышел, прихватив сумку с дыней, и поднялся на свой этаж.
Надавил пальцем кнопку, внутри сыграла мелодия, щелкнул замок — отворилась дверь.
— Вот я и вернулся, — шагнул за порог Алексей. Поставив вещи, чмокнул в щеку жену, вручил ей душистый букет и подхватил на руки выбежавшего из комнаты сынишку.
— Папка, это у тебя медаль? — потрогал тот матово блестевшую награду.
— Медаль, сынок, — улыбнулся отец. — На сборах хорошо учился.
Встретился он с начальником ГРУ через сутки, в том же центре на улице Гризодубовой.
— Ну так как, Алексей Иванович, подумали? — пригласив сесть, поинтересовался генерал. Теперь он был в гражданском костюме с галстуком, чем-то напоминая дипломата.
— Я согласен, — ответил Орлов. — В чем моя задача?
— Мы усиливаем работу в Центральной Азии, в том числе в Афганистане. Коалиция европейских стран во главе с США готовится к широкомасштабным военным действиям против «Талибана». Официально мы не участвуем, но сотрудничаем с американским РУМО [43]: обмениваемся информацией и проводим спецоперации.
— Понятно.
— Так вот, — продолжил собеседник. — В структуре управления создается подразделение глубинной разведки для особых задач в этом регионе. Вы назначаетесь командиром.
— Спасибо за доверие. Постараюсь оправдать, — встал Орлов со стула.
— Кстати, в вашей «Белой стреле» есть интересные ребята. Вы меня поняли?
— Понял, товарищ генерал.
Спустя месяц по Панджшерскому ущелью в рассветных сумерках несся вертолет. Лопасти винтов рубили воздух, машина плавно вписывалась в повороты.
На скамейках в грузовом отсеке сидели пятеро. Все бородатые, в одежде дехкан, вооружены до зубов. У ног лежали туго набитые хурджины.
— Давненько я не бывал в этих местах, командир! — проорал, глядя в иллюминатор, Нечай. — Соскучился по «духам».
Сидевший напротив Рыбаков с философским видом подбрасывал в руке монету: орел — решка.
Спецавтомобиль.
Неуправляемый реактивный снаряд.
Официальный язык Афганистана.
Высшая комсомольская школа.
убитых.
Оголенные скалистые вершины.
агент.
Самозарядный пистолет Сердюкова.
Главный информационно-аналитический центр.
Разновидность табачного куста.
Карманный вор, совершающий кражи с помощью «ширмы» — прикрытия.
Резиновая дубинка.
Удары кулаком в воздух, обычно без противника, физическое упражнение.
Вагон для спецперевозок осужденных.
Дежурный помощник начальника колонии.
Деньги, продукты и т. п. нужные вещи.
Блатная зона.
Ментовская зона.
Еда.
Карточная игра.
Адрес городской клинической больницы.
«Штука», 1000 рублей.
Федеральная служба охраны.
Кнопка или клавиша переключения с приема на передачу на переговорном устройстве.
Горно-обогатительный комбинат.
В якутской мифологии дух — хозяин леса, животных и птиц, покровитель охотников.
