в компании с полковником Скорокосовым, – и потому не пожадничал, выделил четверть пачки.
– Куда мне столько… – сказал Бармалеев. – Мне всего один рапорт написать. Впрочем, сгодится… – Он убрал листы в свой кожаный офицерский планшет.
– Рапорт о возвращении с той стороны фронта? – показал капитан свою осведомленность.
– Частично и это… – скромно ответил подполковник. – Кстати, капитан, у вас, случайно, не найдется лишнего бланка наградного листа?
– Найдется… В кабинете генерала. Подождите минутку.
Он ушел в кабинет, открыв дверь своим ключом, и ровно через минуту вернулся. Но если простую бумагу для принтера он выделил подполковнику с запасом, то бланк принес всего один. Бармалеев убрал его в планшет к простой бумаге и козырнул.
– Вы с генерал-полковником давно не виделись? – спросил капитан.
– Часа полтора как расстались, а может, и два, – сам не зная зачем, соврал комбат, хотя расстался с Сумароковым всего-то двадцать минут назад.
– Вы, случайно, товарищ подполковник, не слышали, когда он собирается вернуться к себе?
– Мне он не докладывал. Чином я, стало быть, не вышел… – по-простецки ответил Бармалеев и покинул кабинет.
Бронетранспортер дожидался его там, где он его и оставил – на парковке перед зданием бывшего аэропорта. О случаях угона служебного транспорта слышно не было. И Бармалеев всегда ставил свой БТР именно там.
Первое, что подполковник сделал, – написал рапорт и заполнил бланк наградного листа. И только после этого, подготовив документы, отправился в штаб к полковнику Прохорову. Как обычно, в кабинете он полковника не застал. Однако бегать по штабу и искать полковника Бармалеев не стал. Он знал, что дело это неблагодарное и бесполезное. Он уже дважды предпринимал такие попытки. В первый раз – когда только-только прибыл в Сирию, во второй раз по окончании удачной операции, когда Прохоров сам его к себе пригласил, чтобы перед докладом Сумарокову узнать некоторые подробности. И оба раза Бармалеев без толку бегал по штабу, поочередно заглядывая в разные кабинеты, но везде слышал один и тот же ответ:
– Был! Только что вышел…
В итоге Бармалеев садился на стул рядом с кабинетом, и полковник вскоре сам приходил. В этот раз он пришел, едва Бармалеев присел на стул.
– Ты ко мне? – слегка наигранно-удивленно спросил Прохоров. – А я уж было подумал, что генерал-полковник полностью забрал тебя в свое подчинение.
Намек был понятен и во многом правдив, хотя и не полностью. Генерал-полковник Сумароков слишком часто использовал батальон Бармалеева, не спросив согласия Прохорова, в своих целях и для решения своих задач. Хотя, если судить по большому счету, задача была у всех одна – нанести противнику наибольший урон в живой силе и технике. Но Бармалеев предпочел не оправдываться. Его молчание словно бы подчеркивало то, что его батальон в самом деле находится под покровительством командующего.
– Заходи. – Прохоров распахнул перед подполковником дверь и пропустил его вперед. После чего вошел сам.
В землянке было всего одно окно, под которым и стоял стол полковника. Бармалеев сразу же положил на него свой рапорт и наградной лист.
– Что это? – спросил полковник и сразу начал читать рапорт. Только потом мельком глянул на наградной лист. После чего сложил оба листа вместе и убрал в верхний ящик письменного стола. – И чего ты хочешь?
– Первое – медаль «За отвагу» для рядового Кичогло…
– Понятно. Нет проблем… А второе?
– А второе – присвоить ему звание младшего сержанта.
– У тебя в саперном взводе освободилась должность командира отделения? – спросил Прохоров.
– Нет, там, слава богу, все командиры отделений живы и здоровы.
– Тогда куда ты хочешь парня пристроить?
– Никуда. На прежнем месте останется. Только жалованье у него почти вдвое повысится. Для бойца это немаловажно.
– А за счет чего?
– Это приказ генерал-полковника Сумарокова. – Бармалеев словно бы нечаянно перепутал слова. Вместо «пожелания» сказал слово «приказ». Это решило все…
– Ну, вам с генералом виднее, – вроде бы согласился полковник. – Это все?
– Так точно, товарищ полковник. Все.
– А еще что у тебя в планшете?
– Только бумага… На случай нового рапорта. Вдруг еще на кого-то писать придется. У меня в батальоне все парни боевые.
– Не поделишься? Я про бумагу говорю, а не про боевых парней. А то у меня в штабе кончилась. Хотя бы половину…
– Бога ради. Мне не жалко.
Бармалеев щедро отделил от стопки бумаги больше половины и отдал полковнику. При этом из стопки в планшет что-то выпало. Подполковник вытащил это «что-то», повертел в пальцах, рассматривая, потом повернулся к окну.
– Что это? – не понял он.
– Ну-ка, ну-ка… – Прохоров вытащил из внутреннего кармана кителя очешницу, достал очки и водрузил их на нос. Бармалеев впервые видел полковника в очках. Видимо, в обычной обстановке тот стеснялся их носить. – А это, друг ты мой подполковник, подслушивающее устройство, в просторечье называется – «жучок». С картой памяти, на которую разговоры пишутся. Но карту памяти раз в неделю, если не чаще, менять надо. Такие, насколько я знаю, в подразделениях МВД применяют, когда ловят вымогателей и шантажистов. Супертонкие «жучки». Их обычно между денежных купюр закладывают. Одновременно они работают и как GPS-трекер. Хитрая штука китайского производства. А к тебе в руки как она попала?
Пришлось Бармалееву рассказать, откуда у него взялась бумага вместе с «жучком».
Прохоров начал рассуждать:
– У нас имеется два варианта. Согласно первому, адъютант Сумарокова контролирует каждое движение генерал-полковника. Чего-то желает не допустить. Чего – нам неизвестно. Согласно второму варианту, адъютант генералу верен и отдал тебе часть бумаги, не подозревая, что отдает «жучка». Следовательно, «жучок» установлен третьим лицом. Может быть, самим генерал-полковником, который желает проверить лояльность своего адъютанта.
– Необходимо будет сообщить о находке генерал-полковнику… – решил Бармалеев.
– Как только вернется к себе, ты сообщи, – согласился Прохоров. – А сейчас отправляйся в автолавку, пока она еще не уехала, купи новоиспеченному младшему сержанту новые погоны. В следующий раз автолавка только в воскресенье приедет. А сегодня только среда. Тебе надо успеть. А потом – в госпиталь к твоему Кичогло.
* * *
Бармалеев воспользовался советом полковника Прохорова и сразу направил бронетранспортер в палаточный городок, где обычно останавливается армейская автолавка. Хозяйка автолавки, русская женщина, уже собирала свои обычные товары и укладывала их в «Газель» с гражданским российским номером. Помогал ей в этом сын, совмещающий помощь матери и работу водителем машины. Бойцов морской пехоты, обычно составляющих основной контингент покупателей, рядом с раскладным столом уже не было. Стоял лишь один механик вертолетного полка и чего-то ждал. Чего он ждал, стало понятно уже вскоре, когда продавщица принесла механику самодельные шерстяные носки, которые вытащила из глубины салона «Газели».
– Качественные, – сказала женщина. –
