Я специально из России заказывала… Только вчера привезли.
– Немного большеваты. – Механик вертел носки в руках, словно не решался купить.
– Мне, кажется, как раз будут, – сказал подполковник и поймал благодарный взгляд женщины-продавщицы.
В основном автолавка торговала товарами Военторга, но заказать здесь можно было что угодно. И автолавка привозила любой товар. Вплоть до шерстяных носков домашней вязки…
– Я беру. – Механик вертолетного полка испугался конкуренции и сунул носки в большой карман своего подшитого натуральным мехом, как у всех летчиков, синего бушлата. Он расплатился и торопливо ушел. А подполковник купил только погоны младшего сержанта и направился к своему бронетранспортеру, где, уже сидя внутри, водрузил на голову шлем и вызвал на связь Соловейчикова, рассчитывая у того узнать более точные координаты госпиталя, где находился Кичогло. Но связи с батальоном не было. Бармалеев попробовал связаться сначала с майором Лаптевым, потом с майором Кологривским, однако отъехал он, видимо, слишком далеко или начала барахлить сигнатура пробитого пулей шлема.
Пришлось ехать в госпиталь наобум.
Однако санитар, сидящий на месте медсестры в приемном покое хирургического отделения госпиталя, долго не мог найти в своем журнале регистрации раненых такую легко запоминающуюся, как казалось подполковнику, фамилию.
– Нет у нас такого, – сообщил санитар после того, как трижды провел пальцем по списку поступивших сегодня раненых. – Могу только еще в журнале патологоанатома поискать.
– Это в морге, что ли? – спросил Бармалеев.
– Ну да… Можно и так сказать, товарищ подполковник.
– Рано ему еще туда. И по ранению, и по возрасту… Хотя… Посмотри…
Санитар посмотрел только одну, последнюю страницу журнала.
– И здесь такого нет.
Бармалеев перевел само собой задержавшееся дыхание. Он, грешным делом, уже начал думать, что у молодого гагауза, может быть, рана от излишних нагрузок открылась, произошло что-то типа заражения крови, и парень просто сгинул из-за недосмотра за ним. Но если его и в морге не оказалось – где же он может быть?
– Хорошо, но раз уж я добрался до госпиталя, то мне и других следует навестить. Поищи-ка мне в своем журнале капитана Труфанова… Не Труханова, а Труфанова…
– Это тот, которому ногу наполовину ампутировали?
– Да, скорее всего – он. Он на мину наступил.
– Так он на третьем этаже. Каждый день вокруг него толпа собирается… Ваш капитан все анекдоты людям травит… Как только памяти на такое количество хватает. А что касается мины – думаю, это чья-то шутка. Труфанову танк по ноге проехал.
Характеристика санитара совсем не походила на характеристику командира разведывательной роты. Бармалеев считал, что Труфанов замкнутый и нелюдимый человек, осторожный и не самый отважный.
– А как его зовут? – спросил Бармалеев.
– Пару секунд, товарищ подполковник… – Санитар вернулся к первому журналу, пробежал пальцем по строчкам, отыскивая нужную. – Вот он… Виталий Алексеевич Труфанов, капитан.
– Это не тот капитан Труфанов. Поищи-ка мне Сергея Юрьевича. Тоже, кстати, капитан…
– Вот он, нашел! – обрадованно воскликнул санитар и показал на строчку двумя страницами ранее. – Труфанов Сергей Юрьевич. Травматическая ампутация передней части ступни. Если травматическая ампутация, то ступню, скорее всего, полностью ампутировали. На инвалидность капитана отправят. С одной ногой много не навоюешь.
– Так навестить-то его можно?
– У нас до начала утреннего посещения осталось пять минут. Думаю, пять минут погоды не сделают… Палата триста восемь. Проходите, товарищ подполковник. Не забудьте халат на вешалке взять. К лифту – по коридору направо в самый конец, по правой стене.
* * *
После стука в дверь Бармалеев вошел в палату, где была разобрана только одна кровать из четырех. Остальные, видимо, только готовили к принятию раненых. На разобранной кровати лежал только один человек, очень бледный, почти как накрахмаленная наволочка, капитан Сергей Юрьевич Труфанов.
– А я уж, товарищ подполковник, извините меня, подумал, что совсем меня списали. И не нужен никому стал… Служил – был нужен, а как стал инвалидом, так все – забыли.
– А к тебе разве никто из батальона не заходил?
– Забегали на пару минут – и Соловейчиков, и Яценко. Но за пару минут даже поговорить толком невозможно.
– Ты их строго не суди, им нескольких раненых посетить надо было. Потому они и бегом… Как говорится, галопом по Европам… А я уж посижу подольше. За них.
– Но вы же, наверное, по своим делам. Я вижу, вы тоже ранены, – кивнул капитан в сторону повязки на голове, к которой Бармалеев уже привык настолько, что начисто забыл о ее существовании.
– Это просто царапина. Мочку уха крупнокалиберная пуля срезала, шлем расколола и, кажется, наушник повредила…
– Так вы мой шлем возьмите, вместе с наушниками. Мне он все равно уже ни к чему… Только вы потом переписать оборудование на себя не забудьте. А то ведь с меня на складе спросят…
– Это, пожалуй, выход. – Подполковник не признался, что по этому поводу он изначально к капитану и шел. – А где шлем и гарнитуру взять можно?
– Сейчас… – Сергей Юрьевич дотянулся до звонка на стене и надавил на кнопку.
Через минуту в дверь вошла чрезвычайно серьезная и нахмуренная, но красивая медсестра-татарка. Труфанов объяснил ей, и медсестра вышла, а еще через пять минут вернулась и подала подполковнику Бармалееву шлем с гарнитурой связи.
Вилен Александрович подогнал шлем по размеру своей головы, потом подсоединил провода шлема к своему КРУСу и для проверки подключился к общебатальонной системе связи.
– Командир, никак не могу с вами связаться. Где вы? – обеспокоенно спросил голос старшего лейтенанта Соловейчикова.
– Что случилось, Олег? – спросил в ответ Бармалеев.
– Нас затребовал в свою охрану генерал Сумароков. На него только что было совершено покушение. И вас он тоже требует. Только связаться с вами никак не может.
– Я понял. Срочно еду в штаб к генералу.
КРУС – комплекс разведки, управления и связи, составная часть экипировки «Ратник».
Стрелки-левши – в армии левша и правша разделяются не по принципу главенствующей руки, а по принципу главенствующего глаза при прицеливании. Так, левша, целясь куда-то, закрывает правый глаз, а правша – левый. Следовательно, и приклад автомата у левши упирается в левое плечо, потому КРУС и подвешивается справа. Официально считается, что количество левшей и правшей в армии примерно равное, хотя реальность показывает наличие только тридцати пяти – сорока процентов левшей.
«Корнет» – противотанковый ракетный комплекс, разработан тульским КБ машиностроения. Практически не имеет аналогов в мировом вооружении, уничтожает танки противника на дистанции от 100 до 5500 метров.
