тебя же еще целых девять дней должно быть! — возмутилась мама, всплеснув руками. — Почему тебя обратно вызывают? Что за безобразие?
— Даже не знаю, — задумчиво произнес я, снова перечитывая текст телеграммы. Там ничего не объяснялось. Но телега была подписана майором Хлебовым. Значит, не пустышка. — Наверное, что-то случилось.
— Что там могло случиться без тебя? Машину завести не могут?
Я только плечами пожал. Отложил бланк в сторону, наконец-то разулся.
— И что теперь? — снова спросила мама. — Ты уезжаешь?
— Придется возвращаться, — вздохнул я. — Я не могу не подчиниться.
— Ерунда какая-то… А может нам сделать вид, будто ты никакой телеграммы не получал? Может, пронесет?
Да, я прекрасно знал общеизвестный армейский факт касательно задач или приказов — не спеши выполнять — отменят.
— Угу… А ты о получении расписалась?
— Да, — она поняла, что этоэтот вариант плохой. Да даже если бы и не расписывалась нигде, так все равно не нельзя. Можно доиграться, что приедет сотрудник военного комиссариата, возможно даже с милицией. Им потом не объяснишь, что ты «не знал».
Конечно же мама сильно расстроилась.
— Но ты же даже не отдохнул толком!
— Эх, ма… — произнес я, обнимая ее за плечи. — В армии никого не волнует, отдохнул ты или нет. Я к этому уже давно привык. Можно сколько угодно права качать, но все равно придется делать так, как скажут. Это уже потом попроще будет.
Что именно «попроще» и когда это «потом» я уточнять не стал.
Вернулся в свою комнату, вытащил из платяного шкафа вещевой мешок, начал быстро собирать вещи. Судя по дате прибытия обозначенной в телеграмме, сроку мне как раз три дня. Нужно быстро сгонять в военный комиссариат, сняться с учета, затем съездить на железнодорожный вокзал в Ростов-на-Дону, узнать о ближайших поездах, следующих в Туркменскую ССР. Из кожи вон вылезти, взять билет. Эх, жаль время не то — нужно самому ехать на вокзал, а в будущем все просто. Можно лежа на диване взять смартфон в руки и вуаля — у тебя вся касса РЖД на экране. Вся прелесть восьмидесятых в том, что люди говорили друг с другом, а не таращились в пиксели экрана. Об этом можно говорить и вспоминать сколько угодно. Были свои плюсы и свои минусы.
С билетами, скорее всего, будет плохо. Но это ладно, мне бы главное Астрахань проехать, а дальше как-нибудь сориентируюсь. Солдат не пропадет, языку куда надо довезет.
Пока я собирал вещи, вдруг в коридоре раздался телефонный звонок.
— Ма, я подойду!
Сняв телефонную трубку цвета слоновой кости, я поднес ее к уху.
— Да?
— Громов? Максим, это ты? — раздался оттуда знакомый голос.
— Это я, слушаю.
— Это Игнатьев. Без званий, — интонация голоса изменилась. — Ты где там ходишь? Уже несколько часов до тебя дозвониться не можем!
— На прогулке был. У меня все-таки отпуск. А что случилось?
— Ладно, понимаю. Ну, все я тебе рассказать не могу! Но в двух словах… Помнишь, я тебе говорил, что с января следующего года начнешь обучение в отдельном учебном центре?
— Так точно.
— Сроки сдвинулась. Новые обстоятельства. Теперь, по прибытии в свою часть, почти сразу убываешь на новое место службы. Инструктаж пройдешь уже там. Я прибуду чуть позже, тогда все обсудим, введу тебя в курс дела. А пока будешь ожидать, займись своей физической подготовкой. Будет тяжело, но ты привыкший. Ну все, до связи. Да и кстати, у тебя в части есть офицер по фамилии Карпов, ты с ним поменьше контактируй.
— Я знаю, кто это такой, — кивнул я. — С этим проблем не будет.
— Принял. Все, удачи.
После окончания разговора, я вернул трубку на место. Слегка задумался.
— Максим! Кто там звонил? — раздался голос из кухни.
— Из военкомата! Подтвердили, что нужно ехать! — отозвался я, чуть исказив информацию. Затем отправился в свою комнату, продолжать собирать вещи — их и было-то раз-два и готово. Достал военную форму.
Оказалось, что мама уже успела ее постирать, погладить и привести в человеческий вид. Теперь от бушлата благоухало стиральным порошком.
Одевшись в гражданку, я сразу же отправился в военкомат, благо он был недалеко. Светить военной формой я не хотел — патрулей на вокзале хватает. Мне с ними встречаться совсем ни к чему.
Едва вышел из подъезда и направился в сторону проспекта, как нос к носу встретился с теми алкашами, что ранее, при моем прибытии, терроризировали мать.
— Оп-па! Вот ты где! — произнес дядька Петька, что в прошлый раз встретился носом с асфальтом. — А мы тебя со вчерашнего дня ищем.
— Ну? — нахмурился я. — Что, справедливости захотели?
— Слушай, ну это… — тот заколебался, начал уверенно, но от моего хмурого взгляда весь пыл куда-то растерялся. — Дай на компенсацию двадцать рублей, а? Ты ж сын Таньки, да? У меня вот тоже сын был, ты ж помнишь, да? Сенька, со второго подъезда. Так вот нет его больше, погиб в Афганистане.
— Какую еще компенсацию? Я никого пальцем не тронул!
— Ну да, не тронул! — несмело возразил второй, имени которого я не знал. — Но Петька все равно упал, нос вон разбил. Ему на работу, а как ему с такой физиономией, а? Нехорошо получилось. Дай хоть десять рублей, а?
— Стоп! Нехорошо за деньгами к одинокой женщине по вечерам приставать! — жестко заявил я. — Да еще вдвоем и в нетрезвом виде. То, что сын погиб, соболезную. Я сам в отпуске, тоже с Афгана. Мой вам совет, вы, дядь Петь, кончайте бухать! Иначе, в скором времени, где-нибудь под забором замерзните! На работу устраивайтесь, семью обратно восстанавливайте. А к матери моей, чтобы больше не приставали, ясно? Узнаю, разозлюсь.
И верно. Я вспомнил, что судьба у него будет неважная. Зимой девяносто третьего, его, пьяного вдрызг, сильно отпинает уличная шпана. Да так, мужик так и останется лежать на морозе, пока не замерзнет насмерть. Не спасут.
Увидев сомнения на красной морде, я повторил:
— Я серьезно! К черту бутылку!
— А чего это ты тут раскомандовался? — несмело возразил напарник Петьки. — Молоко еще на губах не обсохло, чтобы так со взрослыми разговаривать. Нам деньги нужны, а нее советы!
Последние слова он вообще произнес тихо, будучи неуверенным, что их вообще стоило говорить.
— Я предупреждать больше не буду. Голову включить надо, пока не поздно.
Шагнув влево, я обошел эту компанию, от которой, кстати, уже разило алкоголем, и направился в сторону военного комиссариата. Мда, вчера встал на учет, а сегодня уже снялся — замечательный отпуск, чего уж тут греха таить?!
Женщина в дежурной части тоже была очень удивлена, когда я вновь
