Ознакомительная версия.
Итальянские ребризеры хороши всем, кроме одного момента – они не оснащены переговорными устройствами. Сейчас это мало смущает: мы общаемся с помощью жестов или перекидываемся парой слов при кратковременном всплытии. И все же на глубине – при выполнении основной задачи – надежной связи будет не хватать.
Высунув головы в очередной раз и осмотревшись, Георгий предлагает рвануть на глубину.
– Метров четыреста осталось, и к тому же светает, – кивает он на восток.
Озвучиваю другой вариант – менее рискованный в плане ориентировки под водой:
– Давай подойдем к килектору на глубине двадцати метров, а дальше рванем строго вниз.
На том и порешили.
Ранним утром при слабой освещенности видимость под водой неважная. Вся надежда на источники искусственного света, которые команда французского судна использует на полную катушку: поверхность моря по правому борту килектора переливается золотистыми бликами от прожекторов, а пловцы лихорадочно шарят лучами фонарей, едва плюхнувшись в воду.
Это и спасает. Вначале мы используем ориентиром большое желтое пятно, затем, подобравшись ближе к корпусу, замечаем под собой пару мельтешащих огоньков.
«Обойдем и прижмемся ко дну», – объясняю жестами свою задумку. Георгий соглашается, и мы, не включая фонарей, осторожно погружаемся в темно-зеленую мглу…
Глубина в этом районе гуляет в районе сорока пяти метров. Дно каменистое, местами встречаются огромные валуны и значительные перепады донного рельефа. Над одним из естественных углублений и кружат два представителя таинственных оппонентов «нацистов». В углубление от килектора спускается мощный трос, и аквалангисты работают со стропами – они то появляются в поле зрения, то исчезают в яме, оставляя сверху мириады воздушных пузырьков.
Находим укромное местечко меж двух исполинских камней. Я беру под контроль сектор с основным действом, Георгий отвечает за противоположное направление. Не забываем посматривать и вверх…
Оставляя за собой шлейф рыжеватого ила, из ямы взмывает второй ящик. Происходит это минуты через две от начала нашего дежурства. «Расторопные ребята», – провожаю взглядом ящик и сопровождающих его пловцов.
Максимально допустимая скорость подъема человека с глубины не должна превышать восемнадцати метров в минуту, а у поверхности желательно уменьшить этот показатель вдвое. Правда, некоторые дайверы пренебрегают правилом, гробя свое здоровье, а подчас и рискуя жизнью. Сложив в уме время подъема, разгрузки на палубе и погружения, получаю следующее: за третьим ящиком пловцы вернутся не ранее чем через пятнадцать минут.
В этом промежутке, по расчету нашего стратега, должны появиться «нацисты».
– Дождитесь момента, когда «нацисты» разберутся с конкурентами, тогда уж вступайте в дело сами, – советовал Горчаков перед погружением.
– А вы уверены, что у них хватит решимости идти на глубину и разбираться? – выразил я сомнение. – С учетом убитого на лайнере молодого парня, «нацистов» – три с половиной человека, а этих, – кивнул я на военное судно под французским флагом, – раз в десять больше.
– Ты не знаешь «нацистов», эти своих сокровищ так просто не отдадут.
Вот такой разговор у нас состоялся минут пятьдесят назад. А сейчас солнце уже поднимается из-за горизонта, освещая восточный небосклон, видимость под водой улучшается, и Георгий первым замечает гостей.
Ощутив легкий толчок в бок, оборачиваюсь. Товарищ показывает в сторону и вверх.
Вглядевшись в темно-зеленую муть, замечаю две человеческие фигуры. Плывут, родимые, размеренно работая ногами. Первый тащит какое-то оборудование, второй тянет трос с объемной корзиной, сплетенной из проволоки. Сразу видно: деловые товарищи…
На всякий случай прячемся за валуном – нисходящая траектория, по которой плывут аквалангисты, проходит метрах в семи-восьми и соприкасается с рельефом неподалеку от ямы с ящиками. «Нацисты» достигают дна, кратковременно включают фонари и прячутся за одним из соседних валунов.
Мы с Георгием многозначительно переглядываемся: шеф опять попал в самую точку.
Напряжение возрастает. «Нацисты» поджидают своих оппонентов, мы ждем развязки и собственного «выхода на сцену»…
Начало развязки наступает с появлением опускавшихся строп и двух пловцов, держащихся за мощный гак.
Заметив противника, «нацисты» прижимаются к камням. Присутствие затаившихся пловцов выдают тонкий трос, уходящий под углом к катеру, и серебристые струйки пузырьков выдыхаемого воздуха. Трос едва различим, а пузырьки, прошедшие сквозь мелкую сетку клапанов выдоха, медленно поднимаются и «погибают», растворяясь в воде через несколько метров. Нам на фоне светлеющей поверхности они видны, а вот сверху «следы» вряд ли заметишь.
Как только стропы с парой аквалангистов скрываются в донном углублении, «нацисты» одновременно покидают укрытие. Вытащив ножи, они налегке устремляются к тайнику…
Мы ждем. Таков план Горчакова. Он прав: незачем раньше времени ввязываться в побоище в чужих территориальных водах.
Долго ждать не приходится. «Нацисты», воспользовавшись фактором внезапности, легко расправляются с двумя пловцами.
Сделав черное дело, они быстро сматываются за тросом, корзиной и спрятанным оборудованием. Затем подцепляют к стропам сейф со свастикой на дверце, отправляют его на килектор и принимаются за свою работу…
Снова ощущаю легкий толчок и оборачиваюсь к другу.
«Нам не пора с ними поговорить?» – жестами спрашивает он.
«Не торопись, – тоже жестами отвечаю я. – Не получив с глубины третьего ящика, «конкуренты» отправят сюда вторую пару пловцов».
Мы по-прежнему сидим между двух валунов и наблюдаем за происходящим в яме. Точнее, лишь догадываемся о действиях по голубоватому свечению, отбрасываемому изнутри ямы на гладкие бока возлегающих по ее краям камней. Вероятно, пловцы «нацистов» включили специальный резак и кромсают замки с петлями оставшихся четырех сейфов…
Наконец с поверхности спускается трос со стропами. Интересно, что теперь придумают коллеги покойного Роммеля?
А придумывают они следующее: прервав на короткое время работу, цепляют к гаку пустой ящик со срезанной дверцей, и тот, оставляя за собой мутный шлейф, устремляется к поверхности.
Мы снова обмениваемся с Георгием многозначительными взглядами: сейчас сверху точно пожалуют гости.
И верно – не проходит и десяти минут, как на светлом фоне поверхности появляются шесть пловцов.
«Нацисты» к этому моменту успевают заполнить добычей объемную корзину и, с трудом вытащив ее из ямы, покидают опасное место. По замыслу Горчакова, мы должны воспрепятствовать этому.
Проверяю давление в баллонах и подаю сигнал Устюжанину: «Пора!» Вытащив ножи, мы идем наперерез двум воришкам…
У Георгия обычный нож из снаряжения, предоставленного итальянской полицией. В моей руке тот, что я таскаю с собой под видом экипировки к маленькому аквалангу. Этими волшебными ножами нас некогда обеспечил специальный цех одного из прославленных уральских заводов. Мастера постарались на славу. Лезвие из великолепного сплава, умопомрачительная заточка, не дающее бликов покрытие, продуманная балансировка и удобная анатомическая рукоять. Одно короткое движение, и противник получает ужасающие повреждения – данный факт многократно подтверждался подводной практикой.
Молодых «нацистов» мы настигаем метрах в пятнадцати от ямы. Бросив в яме свой резак, они с трудом перемещают по дну набитую золотом металлическую корзину и часто оглядываются на шестерых пловцов. Наше появление становится для них полной неожиданностью.
Увидев нас в трех метрах, они бросают поклажу и выхватывают ножи. Вполне ожидаемая реакция.
При наличии специального огнестрельного оружия все проблемы под водой решаются на средней дистанции в пределах видимости. А если по какой-то причине ты лишен возможности применить штатный огнестрел, то снаряжение нужно выводить из строя с помощью ножа. Нож – основное оружие ближнего боя. Движения вооруженной руки короткие и желательно по прямой траектории, дабы избежать лишнего сопротивления воды.
Итак, приступаем. Жора берет в оборот одного, я – второго.
По первым секундам «танца с ножами» понимаем, что перед нами любители. А раз так, то нечего тянуть время и понапрасну тратить дыхательную смесь.
Резко сокращаю дистанцию с противником. Он делает разящий выпад, я выполняю защиту «юлой» и успеваю полоснуть лезвием по шлангам акваланга. Из шланга струится воздух.
Окутанный коконом из пузырьков, пловец интенсивно работает ногами, уходя к поверхности, но… агония длится несколько секунд, после чего бедолага перестает двигаться и медленно падает на дно.
Ознакомительная версия.
