В «Лексусе» уже находился водитель в черной униформе с надписью на спине «охрана». Эту надпись удалось рассмотреть, когда водитель выходил и открывал багажник, чтобы вытащить оттуда какой-то бумажный пакет. Похоже, с бутербродами, потому что сразу после этого он начал поглощать их один за другим. Но при виде мужчины в светлом костюме работу челюстей прекратил. Через две минуты после того, как солидный мужчина уехал, во дворе появились две машины «наружки». После короткого совещания опера решили было в подъезд войти, когда услышали там шум и крики. Открыть тяжелую металлическую подъездную дверь возможности не было, выбить ее ударом ноги – тоже, и они набрали номер квартиры лейтенанта Яркова. Никто на звонок домофона не ответил. Опера набрали номер другой квартиры, но в это время дверь открылась, и выбежала испуганная и плачущая девочка лет двенадцати. Девочка показывала в подъезд:
– Там... Там... – повторяла.
Опера ринулись вперед. В подъезде уже собрался народ. В основном пожилые женщины. Они и сообщили операм ФСБ, что милицию уже вызвали. Опера с милицией связываться не захотели и вызвали свою оперативную группу и следственную бригаду, которые прибыли раньше ментов и сразу принялись за работу. Убитый лейтенант лежал на лестничной площадке перед распахнутой дверью в свою квартиру. В ней нашли и труп жены. Тоже два пулевых ранения. В грудь и в голову. Выстрелов никто не слышал. Значит, пистолет был с глушителем.
Следом за оперативниками, и опять раньше ментов, приехали сначала мы с майором Рославлевым, а потом подполковник Яблочкин с Вершининым и выслушали все, что здесь произошло, в изложении наблюдателей.
* * *
Подозреваемый в убийстве был пока только один – тот самый солидный мужчина, которого на пленку засняли. И хотя вел он себя совсем не подозрительно, больше подумать было не на кого. Разве что убийцы жили здесь же, в подъезде, не имеющем выхода на чердак.
Наблюдатели принесли камеру, чтобы попросить жителей подъезда опознать мужчину. Маленький монитор камеры для слабых, усталых от лет глаз оказался ничего не говорящим явлением. Тогда пришлось войти в квартиру на втором этаже, присоединить камеру к телевизору и показывать так. Женщины в один голос заявили, что такого в их подъезде нет, но человек похож на мужчину, живущего по другую сторону двора в соседнем доме. Это вполне вписывалось в текст разговора убитой жены Яркова с неизвестным, которого она приглашала. Она сказала, что видела, как тот выезжал...
Одновременно был послан запрос на розыск по номеру «Лексуса». База данных ГИБДД для сотрудников ФСБ всегда открыта, и уже через пару минут мы владели полными данными на внедорожник, принадлежащий охранному предприятию «Сакура». Вопросы стали замыкаться на определенных точках. А когда задержали лейтенанта Суглобова, появилась возможность оперативно решить и другие вопросы.
Памятуя недавние неприятности ментов, майор Рославлев расставил по сторонам оцепление из автоматчиков, только-только приехавших. На всякий случай автоматчиков разогнали и по окрестным чердакам, чтобы блокировать возможность появления там снайпера. Суглобова, нацепив на него бронежилет и кевларовую каску, провели в микроавтобус с задернутыми шторами на тонированных окнах.
Уже во дворе ко мне подошел капитан Стаднюк, потерявший больше половины своей самоуверенности. Я понимал его – предал человек, которого он только сегодня еще называл другом и готов был горой встать на его защиту. И потому старался разговаривать с капитаном мягче, не заостряя внимания на произошедшем.
– Старший лейтенант Яковенко сейчас позвонил... – сказал мент. – Он подписал в суде ордер на обыск и выемку документации в «Сакуре».
– Ты сам, наверное, хочешь присутствовать на первичном допросе Суглобова? – спросил я.
– Конечно... При мне у него меньше шансов врать...
– Пойдем к Рославлеву. Обыск и выемку могут производить только менты или парни из ФСБ. Парням из ГРУ этого законом не дано...
Майор выслушал нас и согласился. Сразу созвонился с управлением, чтобы оттуда выделили группу. Дал распоряжение, где она должна дожидаться следующей команды.
– Пусть Яковенко ждет неподалеку от офиса, но туда не входит и даже под окнами не светится. Позвони ему... – попросил ментовского капитана. – Мы тоже скоро будем там же. «Сакуру» посетим вместе, раз уж туда все следы уходят.
– Что туда еще уходит? – Стаднюк не знал еще результатов предварительного опроса жителей и не видел запись с камеры. Даже не знал, кто предполагаемый убийца. Впрочем, и все мы, кроме майора Рославлева, еще не видели записи. – Нам пока предъявить им нечего.
– Есть что предъявить... Кстати, может, ты опознаешь? – майор посмотрел по сторонам, потом позвал офицера «наружки». – Лейтенант... Принеси-ка сюда камеру. Вадим Палыч, зови Яблочкина. Он тоже хотел запись посмотреть... В «Газели» есть монитор, правда, маленький...
– У Вершинина ноутбук... – подсказал я.
Роман как раз к нам подошел.
– Вы слишком много хотите от простого компьютера, – засмеялся. – Это не телевизор. Нужны программы, чтобы посмотреть запись. У меня таких нет...
Пришлось обойтись монитором в «Газели», оборудованной специально для просмотра таких записей. Все собрались быстро. Камеру подключили. Лейтенант перемотал кадры, где дверь открывала бабушка с тяжелой сумкой, и запустил запись с момента, когда из двери вышел солидный мужчина.
– Я знаю его, – сразу сказал капитан Стаднюк. – Он на свадьбе у лейтенанта Яркова был. Мы не знакомились, но я помню это лицо. Даже не столько лицо, сколько походку, манеру держать себя. Властный очень человек... По крайней мере, внешне.
– А покрупнее сделать нельзя? – спросил Роман Вершинин.
– Только на другой аппаратуре. Здесь это невозможно, – сказал лейтенант из «наружки».
– Пожалуй... – Роман задумался. – Пожалуй, это тот самый человек, что приходил к нам в контору, а потом был в «Фольксвагене Гольф»... Он командовал расстрелом «Шкоды»... Лицо здесь трудно разобрать... Монитор маленький. Но капитан правильно сказал. У него особая манера держать себя... Сильный, похоже, человек. Еще... Я вспомнил... – Роман повернулся к Стаднюку. – Под скулой... Даже, пожалуй, чуть ближе к нижней челюсти – белый шрам на щеке. Длиной сантиметра четыре и шириной сантиметров пять. Шрам старый, еле заметный... Как будто от рваной раны.
– Да, кажется, был шрам, – согласился капитан. – Мы говорим об одном человеке... Эх, знать бы сразу... Лицо загорелое, поэтому шрам выделяется... Без загара его вообще не было бы видно...
– Уехал он на машине охранного предприятия «Сакура», – сказал Рославлев. – Вот почему я говорю, что туда сходятся следы... Так что и наша дорога прямиком туда... Но сначала мы поговорим с задержанным. Он во второй «Газели».
– Допрос будешь ты вести? – спросил я мента.
Тот отрицательно головой замотал:
– Нет... Вам всем это проще сделать. Я его другом считал, и... На упреки собьюсь, с эмоциями не совладаю... Я буду только присутствовать. Может быть, пару фраз вставлю... – Он почесал гипсом кулак второй руки.
– Сильно не кричи, – посоветовал я, – а то вторую руку сломаешь.
* * *
Лейтенанта Суглобова охраняли два автоматчика. Рославлев сделал знак, автоматчики сразу покинули машину, освободив места для всех. Задержанный как был, так и остался в бронежилете и в каске. И сам, похоже, не изъявлял желания снимать «доспехи», несмотря на то что уже основательно вспотел в них. Хотя, может быть, вспотел он просто от страха, потому что погода не давала повода потом истекать.
– Рассказывай, бывший товарищ лейтенант, – с ходу начал допрос Сережа Яблочкин и, не дожидаясь ответа, забрался в карман, вытащил большой бумажник, а из бумажника ампулу с бурой жидкостью. – Знаешь, что это такое?
Суглобов дар речи частично потерял после знакомства с Романом Вершининым. И сейчас еле выдавил из себя вопрос:
– Что?
И смотрел при этом на ампулу как зачарованный.
– Это скополамин. Я специально попросил привезти мне ампулу на случай экстренного допроса. Слышал про такой препарат?
– Слышал... – прошептал «бывший товарищ лейтенант» и потрогал свою челюсть, словно прикидывая, насколько трудно придется ей, если на него нападет приступ болтливости.
– Есть два варианта разговора, – вступил в беседу майор Рославлев. – Первый – говоришь сам, что тебя спрашивают, и говоришь чистосердечно. Причем сейчас нас интересует только оперативная информация. Допрос с протоколом и в присутствии адвоката будет потом... Второй вариант... Ты говоришь то же самое, но не по доброй воле, а после укола препарата. Сведения мы из тебя вытрясем в любом случае, имей в виду.
– Спрашивайте. – Суглобов голову опустил, боясь встретиться глазами с бывшим уже своим начальником.
– Кому ты передавал сведения? – первый вопрос майора Рославлева был естественным.
