– А что за подозрения?
– Тогда я абсолютно ничего не понял, но позавчера Истратов позвонил снова. Оказывается, он приехал на лечение в Зеленогорский военный санаторий под Петербургом и хочет как можно быстрее встретиться со мной. Володя назначил встречу в сквере у гостиницы «Россия» – я живу неподалеку – и еще оговорил ряд условий, которые, конечно, показались мне форменной паранойей...
– ???
– Если я замечу за собой слежку (!), мне надо вернуться домой и напрочь забыть обо всех наших с ним разговорах. А если в течение 20 минут после установленного срока он сам не явится на эту встречу и не позвонит мне на мобильник, я должен прямым ходом отправиться в аэропорт Пулково и улететь ближайшим рейсом все равно куда, лишь бы там переждать какое-то время, не допустив своего обнаружения! И еще: в автоматической камере хранения аэропорта – номер ячейки и код он сообщил – находится электронный диск с чрезвычайно важной информацией. Я должен его изъять, изучить и сам решить, как с ним дальше поступить. Ну, вот...
Черемных развел руками.
– Понятно. Судя по тому, что вы здесь, сработал второй вариант, предусмотренный Истратовым. Теперь, пожалуйста, профессор, ответьте на два моих вопроса. Первый: почему все-таки вы безоговорочно выполнили эти странные условия вашего знакомого? Второй: что на диске?
Валерий Павлович поднес к губам бокал с остатками коньяка, но передумал и отпил небольшой глоток кофе из чашки. Он собирался с мыслями.
– Я знал Володю как умного, прагматичного человека. Он со своих позиций, безусловно, реально оценивал обстановку. Несмотря на некоторую странность его звонков – сейчас я понимаю, что это была лишь вынужденная недоговоренность, – он не сумасшедший и не паникер. К тому же он – военно-морской офицер... Да, я сомневался и колебался, но выполнил его условия. И не ошибся! Подтверждение своей и его правоте я нашел сегодня ночью, изучая этот диск на Сережином компьютере. Это ответ на ваш второй вопрос. На диске записаны параметры излучений наземных фазированных антенн хабаровского комплекса. Огромное количество данных за последние несколько лет: мощности и направленность высокочастотных импульсов, уровни «накачки» определенных участков ионосферы, координаты распределения отраженных сигналов, данные по работе в низкочастотном инфразвуковом диапазоне...
– И какие же выводы вы делаете? – поинтересовался Талеев.
– Позвольте, молодой человек... – повысил голос профессор, но тут же стушевался, – простите меня, пожалуйста. Думаю, что конкретные выводы сможет сделать разве что целый специализированный институт после многодневного и скрупулезного изучения всего материала. Я же не успел пока даже просмотреть все данные! К тому же Володя явно торопился, и его цифровые характеристики практически не подтверждены никаким пояснительным текстом. Нужно сопоставлять и догадываться. У меня на это просто не было времени.
– Это вы простите меня, профессор. Но, например, первый полезный вывод о явной спешке Истратова вы уже сделали. Еще что-нибудь бросилось вам в глаза?
– Ну конечно же! Поэтому я и нахожусь сейчас у вас. Даже мои скудные знания географии позволяют навскидку указать регионы земного шара, подвергшиеся... э... определенному воздействию. А если сопоставить это с временными характеристиками и общеизвестными последствиями...
Валерий Павлович затих и через несколько секунд негромко проговорил:
– ...то получаются цунами в Индийском океане, снегопады в Колорадо, климатические катаклизмы в Европе и... – тут Черемных замолчал надолго, но его никто не торопил, наконец он собрался с духом, – и прошлогодняя невообразимая жара в России, и... и... в общем, недавнее землетрясение и цунами в Японии с ядерной аварией на Фукусиме!
Никто не произнес ни слова. Все было слишком невероятно. Первым откашлялся Талеев.
– Та-а ак... Я понял, профессор, что привело вас ко мне. Вера или надежда на то, что известный журналист сможет взбудоражить общественное мнение, привлечь внимание заинтересованных лиц, вплоть до высшего руководства страны, к такой... э... глобальной проблеме. Хорошо. Считайте, что меня вы не только заинтриговали, но и привлекли на свою сторону. Вместе с тем, я думаю... нет, я просто уверен, что ожидаемый вами «журналистский поход» в сторону высшего руководства пока явно преждевременен. Как вы сами только что сказали, «...конкретные выводы сможет сделать специализированный институт...» Вот и не надо надеяться, что «высшее руководство» станет оперировать чем-либо, кроме конкретных выводов. Значит, пока вам самому необходимо завершить тщательнейшее и, по возможности, максимально разностороннее изучение информации на диске Истратова. А у меня на этот период тоже найдется вполне конкретная работа, и связана она будет с криминальной составляющей вашего дела. Ответьте, пожалуйста, еще на несколько моих вопросов.
– К вашим услугам.
Старый подводник признал правоту доводов журналиста и его железную логику.
– У Истратова есть семья?
– Он женат, но детей не было. Впрочем, уже несколько лет, как он уехал, я ни слова не слышал о его жене. Он ни разу не упоминал ее в наших телефонных разговорах.
– А вы пытались позвонить ему после того, как он не пришел на условленное свидание?
– Каюсь, грешен, позвонил. Но не из Питера, а уже из Москвы. Трижды пытался, но его телефон был отключен.
– Ну, вот и все пока, вам, Валерий Павлович, обязательно надо отдохнуть, поспать несколько часов. Устроитесь у меня на диване в отдельной комнате. А потом я перевезу вас в другое место. Там в вашем полном распоряжении будут и компьютеры, и... всякие другие удобства. Пойдемте, я провожу.
* * *
Когда минут через десять Талеев вернулся в гостиную, Редин нетерпеливо поинтересовался:
– Ну, что ты обо всем этом думаешь?
Гера налил себе коньяка, устроился в кресле с бокалом в руке и закурил свою излюбленную длинную и тонкую черную ароматную сигару. Только сделав пару глубоких затяжек, он пригубил коньяк и ответил:
– А я – как это самое пресловутое «высшее руководство»: без конкретных фактов не хочу делать никаких выводов.
– Значит, спустим все на тормозах? Позволим сделать из профессора «городского сумасшедшего», а из его друга Истратова какого-нибудь фанатика-ученого, одержимых параноидальной идеей заговора...
– Нет, конечно, – перебил Талеев. – Ничего подобного я не говорил...
– Ну еще бы! – Редин распалился не на шутку. – Пойми: они оба – абсолютно вменяемые люди, военно-морские офицеры, наконец...
– Да не спорю я, не спорю! – Гера примирительно поднял обе руки. – И... верю. Вот только пока не знаю точно, во что. Так, тихо! – Это журналист заметил явную попытку своего друга ринуться «в бой» с открытым забралом. – Успокойся ты! Довод о принадлежности к славному Военно-морскому флоту меня полностью убеждает в их здравомыслии. Ну и попутно, у нас имеется как минимум один вполне конкретный факт: человек пропал. Вот и поработаем в этом направлении. Тем более что наш Вадик сейчас в очень подходящем месте находится...
Вадим Аракчеев был штатным членом Команды с момента ее образования. Прошлой жизнью бойцов этого подразделения не принято было интересоваться, но о Вадике все знали: он – бывший цирковой артист, выступал с потрясающим по сложности номером «Дом летающих кинжалов». Еще он был жонглером, эквилибристом, акробатом и даже немного иллюзионистом. О последнем сам Аракчеев шутил: «Ага, был. На уровне сидения в темном ящике у маэстро, а также изображения говорящей головы и распиливаемого тела». Работая в Команде, Вадик забросил цирк, но феноменальные способности в метании кинжалов, стрельбе из двуручного лука и владении длинным «боевым» бичом лишь многократно увеличил.
Потом, в тяжелые для Команды времена, когда потребовалось рассредоточиться и затаиться, он стал работать в Обществе реконструкции исторических событий. Неожиданно там ему понравилось. Аракчеев с удовольствием мотался по стране и заграницам, воссоздавая на полях былых сражений славные победы великого русского народа. Побед было немало, полей – немерено, так что безработица Вадиму не грозила.
Вот и сейчас вся их многочисленная группа что-то героическое реконструировала в окрестностях города Выборга, рядом с финской границей, в 130 километрах от Санкт-Петербурга. Какие-то судьбоносные эпизоды Северной войны с участием российского войска.
Была середина рабочего дня, и Вадим Аракчеев сразу откликнулся на телефонный звонок.
– Какие могут быть вопросы, командир! – выслушав просьбу Талеева, громко прокричал он в мобильник, пытаясь перекрыть голосом шум ветра в мембране и какой-то постоянный металлический стук и скрежет. – Прямо сейчас и смотаюсь. Отсюда до Зеленогорска рукой подать, даже в Питер заезжать не надо. Все выясню... Нет, ты меня абсолютно не отвлекаешь. Ах, это! Понимаешь, псы-рыцари наседают. Денег не пожалели, достали где-то очень качественное вооружение: мечи, доспехи... За бугор, наверно, смотались, здесь ведь близко, у финнов закупились. И вот теперь вы... делываются... Ах ты... – Послышался короткий вскрик. – А не надо было лезть! Тебе по сценарию убегать положено и тихо «умереть» вон на том холмике. Нет! Это я не тебе, командир. Так, учу уму-разуму «шведское» войско. Не волнуйся, я все понял, через полчаса выезжаю. Вечерком отзвонюсь. Пока.
